— Простите, ваше величество, — нахмурился Сади. — Но я не совсем понимаю… Каль Закет повздорил с вашим отцом, но вот Таур-Ургас мертв, а…
— Да уж, мертвее не бывает, — согласился Ургит. — Я своей рукой перерезал ему глотку, прежде чем предать тело земле, — для верности. Полагаю, Каль Закет терзается по сей день оттого, что ему не удалось своими руками прикончить отца. И вот теперь, думаю, он мечтает добраться до меня. — Король встал и принялся угрюмо прохаживаться взад-вперед по комнате. — Я множество раз делал попытки к примирению, посылал к нему гонцов, но он всякий раз отсылал мне назад отрубленные головы моих посланников. — Король вдруг остановился. — Знаешь, может быть, я чересчур поспешил, стремясь завладеть троном? У меня было десяток братьев — все родные сыновья Таур-Ургаса. Если бы я некоторым из них сохранил жизнь, то впоследствии мог бы выдать их ненасытному Закету. Возможно, когда он пресытился бы кровью отпрысков Ургаса, то утратил бы к ней вкус?
Двери распахнулись, и на пороге возник дородный мург с замысловатой золотой цепью на шее.
— Необходима ваша подпись вот здесь, — грубо бросил он Ургиту, ткнув королю под нос свиток пергамента.
— Что это, генерал Крадак? — кротко вопросил Ургит.
Лицо офицера потемнело.
— Ну-ну, — примирительно забормотал король, — не стоит так волноваться.
Король с пергаментом в руках подошел к столику, на котором стояла серебряная чернильница и лежало гусиное перо. Он обмакнул перо в чернила, нацарапал на документе свое имя и вернул пергамент генералу.
— Благодарю вас, ваше величество, — бесстрастно сказал генерал Крадак, повернулся на каблуках и направился прочь.
— Один из отцовских генералов, — с кислой миной объяснил Ургит Сади. — Все они обращаются со мною одинаково. — Король вновь заметался по комнате, то и дело спотыкаясь о ковры. — Что известно тебе о короле Белгарионе, Сади? — внезапно спросил он.
Евнух пожал плечами.
— Ну, я встречался с ним раз или два.
— Ты сказал, что почти все твои слуги — алорийцы?
— Да, причем они заслуживают доверия и совершенно незаменимы в случае неожиданных стычек с противником.
Король мургов поглядел на Белгарата, который мирно клевал носом, сидя на стуле.
— Ты, старик! Встречался ты когда-нибудь с Белгарионом из Ривы?
— Да, и не единожды, — спокойно ответил Белгарат.
— И что он за человек?
— Искренний, и делает все от него зависящее, чтобы быть добрым королем.
— А насколько он могущественен?
— Ну, его поддерживает весь Алорийский Совет, к тому же он законный Повелитель Запада, хотя толнедрийцы все равно гнут свою линию, а арендийцы предпочитают сражаться друг с другом.
— Я не это имел в виду. Насколько силен он в волшебстве?
— Почему вы спрашиваете об этом именно меня, ваше величество? Неужто я похож на человека, знающего толк в такого рода вещах? Да, ему удалось сразить Торака — и, полагаю, для этого пришлось порядком потрудиться.
— А как насчет Белгарата? Существует ли он на самом деле или это всего лишь миф?
— Нет, не миф, Белгарат существует.
— И ему на самом деле семь тысяч лет от роду?
— Да, семь тысяч или около того, — ответил Белгарат. — Плюс-минус несколько веков.
— А его дочь Полгара?
— Она также совершенно реальная персона.
— И ей тоже несколько тысяч лет?
— Да вроде того. Я мог бы поинтересоваться, если бы знал, что мне это понадобится, хотя приличный мужчина не спрашивает женщину о ее возрасте.
Ургит рассмеялся. Смех у него получился короткий, страшноватый, какой-то лающий.
— Понятия «приличный мужчина» и «мург» совершенно несовместимы, друг мой. Как ты полагаешь, Белгарион примет моих послов, если я надумаю отослать их в Риву?
— В настоящий момент короля нет в стране, — правдиво ответил Белгарат.
— Не слышал об этом.
— Он покидает пределы страны время от времени. Частенько ему наскучивают придворные церемонии, и он уезжает просто проветриться.
— Как же это ему удается? Как может король просто вот так взять да уехать?
— Но кто посмеет оспорить решение короля?
Ургит принялся нервно грызть ноготь.
— Даже если дагашу Кабаху удастся умертвить Закета, все равно рано или поздно маллорейская армия окажется у моего порога. И если я хочу окончательно избавиться от заклятого врага, мне нужен могущественный союзник. — Он снова заметался по комнате. — Кстати, если мне посчастливится договориться с Белгарионом, то, возможно, удастся вырваться из цепких лап Агахака, который крепко держит меня за горло. Как думаешь, ривский король выслушает мои предложения?
— Полагаю, лучше отыскать Белгариона и поинтересоваться у него лично.
Двери снова распахнулись, и вошла королева-мать, сопровождаемая юной Пралой.
— Доброе утро, матушка, — приветствовал ее Ургит. — Почему ты бродишь по этому сумасшедшему дому?
— Ургит, — сказала королева, — ты сильно выиграл бы, если б прекратил превращать все в шутку.
— Для меня это единственное средство стойко переносить лишения, — беспечно ответил король. — Я проигрываю войну, половина подданных готова предать меня и выслать мою голову на тарелочке в дар Закету, скоро я потеряю рассудок, и в довершение всего у меня, похоже, вот-вот вскочит чирей на шее. На свете так мало вещей, над которыми можно посмеяться, матушка, так позволь мне пошутить вволю, покуда я на это еще способен.
— Почему ты упорно настаиваешь на том, что непременно сойдешь с ума?
— Все мужчины в семействе Урга в течение последних пяти сотен лет теряли рассудок, не дожив до пятидесяти лет, — напомнил матери Ургит. — Кстати, это одна из причин, почему мы становимся такими хорошими королями. Никто, находясь в здравом уме, не захотел бы заполучить трон Хтол-Мургоса. Ты о чем-то хотела побеседовать со мною, матушка? Или просто ощутила потребность насладиться моим приятным обществом?
Королева оглядела присутствующих.
— Кто из вас, благородные господа, муж миниатюрной рыжеволосой женщины?
Гарион стремительно вскочил.
— Она здорова?
— Женщина по имени Полгара — та, с седой прядью над бровью, — сказала, что вы тотчас же должны прийти. Молодая госпожа пребывает в некотором расстройстве.
Гарион поспешил вслед за королевой-матерью к выходу. Подле самых дверей она помешкала и взглянула на Шелка, который натянул капюшон тотчас же, как только она вошла.
— Почему бы вам не сопроводить вашего друга? — спросила она. — Хотя бы для виду?
Они покинули комнату и, пройдя через аляповатый коридор, вскоре очутились возле дверей темного дерева, которые охраняли двое вооруженных стражников в кольчугах. Один из них распахнул дверь с почтительным поклоном, и Тамазина вошла в свои покои. За нею последовали Гарион и Шелк. Покои королевы-матери были отделаны со вкусом, не в пример прочим помещениям дворца Дроим, отличавшимся варварской роскошью. Стены тут были чисто выбелены, а украшения очень просты и вместе с тем изящны. Полгара сидела на низеньком диване, держа в объятиях рыдающую Сенедру. Чуть поодаль стояла Бархотка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
