к нашему перемирию, еще три дня будете без поставок от нас. Все.
Он не стал выслушивать ответ, забрал у переводчика трубку. И прервал звонок.
— Я спать. Доброй ночи, — сказал он помощникам и, выключив свет, улегся на кожаный диван в углу. Ночь в лесу мирная и спокойная. Поодаль от минного поля видно новое кладбище. Здесь покоятся павшие герои, а подле — их враги.
Революцию можно сравнить с тем, как с закрытыми глазами наблюдаешь приход солнца, через веки видишь — стало светло. Для большинства граждан так незаметно и произошли перемены в стране, а наши бойцы и члены подполья с открытыми глазами видели все ужасы, и проливая кровь, прошли по длинному тоннелю, в конце которого виднелся свет.
Многим людям по большей части все равно как именно произошла революция, кто будет теперь править. Главное, чтобы на столе стояла еда, в доме было тепло, а их не считали за скот. Но россиянам постарались максимально доступно дать понять, что от их выбора зависит будущее.
Слышно только стрекотание сверчков, уханье сов и шелест легкого ветерка в кронах деревьев. Солдаты легли спать. Костер потушен, остались только тлеющие угли, которые отбрасывают оранжевое свечение на близлежащие деревья и траву.
Отправка в Сибирь
На рассвете над Москвой восходит солнце, окрашивая охрой город. Небо сверкает розовыми и оранжевыми оттенками, когда первые солнечные лучи падают на городской пейзаж. Люди начинают выходить из своих домов, чтобы насладиться днем, полным возможностей. А в нескольких сотнях километров отсюда, на базе «Псков», каждый был занят своим делом. Кто-то отправился за едой, кто-то сидел на улице у костра и готовил, а Трофим шел в кабинет главнокомандующего. Его вызвали несколько минут назад.
— Трофим, доброе утро. Слышал, что там в столице происходит? — Платошин даже не отвлекся от своих важных бумаг.
— Перемен много. Даже не верится…
— Да уж. Анекдот хочешь? Говорят, значит, сыну местного чиновника: — Мальчик, держи шоколадку. А что надо сказать дяде? Мальчик: — Партизаны — вон там!
— Хах, и такие есть у нас, да… К слову, там еду привезли. Шоколадку, правда, все еще только в воображении попробовать можно… Но все же! Из Пскова поставки продовольствия пошли, на полках магазинов в городах говорят повеселее стало. Хотите, я Вам принесу что-нибудь? Хлеб свежий? Яблок?
— Спасибо, друг, но я думаю, что сам схожу, надо бы прогуляться. Все сидим и сидим тут. Запреем! Поехал бы в город, но мы же в каждую секунду наготове должны быть. Я, кстати, вызвал тебя не просто так. Говорил с ребятами из «Севера», есть для тебя дело.
— Рад буду помочь. Что надо делать?
— Ты едешь в Сибирь. Инкогнито надо пробраться. Но ты человек опытный, не один год тайком шастал по лесам, уверен, и тут справишься.
— Какие задачи? Когда? Один? — Трофим обрадовался возможности сменить обстановку, а главное в очередной раз принести пользу своей Родине.
— Сегодня же. Бери десять человек из своего отряда. Выдвигаетесь в Москву, там встретишься для получения дальнейших распоряжений с Конюховым Федором. Да, тот самый что брал «Кавказ», он из «Севера» тоже. Даю пару часов на сборы. Вас грузовик военный доставит до столицы. Вопросов нет?
— Вопросов нет. Разрешите идти?
— С Богом. Скоро свидимся, Трофим, — командир его перекрестил.
Кольцов Трофим вышел из здания и полной грудью вдохнул свежий воздух. Солнце слепит глаза. Птицы поют где-то далеко весело и непринужденно. Он собрал своих людей, спросил, кто из них хочет поехать.
Набрать десять человек было несложно.
Поврежденные ворота со скрипом открылись. Показался грузовик, кузов которого был накрыт темно-зеленым брезентом. Отряд запрыгнул внутрь. У одного из них была гитара, которую принесли на базу жители соседнего городка. Под гитарный бой да с булками хлеба отряд коротал время и трясся по разбитым дорогам нашей необъятной Родины.
В Москве в это время начинает закипать день. Заводы уже потихоньку работают, но происходят разительные перемены. Производство нацеливается теперь на внутренний спрос, происходят перестановки, разрешается уволиться или перевестись при желании.
Паша заглянул на завод и зашел в кабинет к начальству — новым руководителем поставили бывшего бригадира цеха. Парень хотел уточнить, как будут теперь проходить перестройки на предприятии, останется ли его роль прежней. Он рвался хоть как-то помочь своему народу, хотел использовать свои мозги и руки во всебощее благо. Ему предложили занять место главного бригадира производственного цеха, будут строить общественный транспорт для столицы и близлежащих городов. Благо, остались еще запасы запчастей из Сибири, а скоро так и вовсе наладят новые поставки на взаимовыгодных условиях. Паша на такой расклад охотно согласился. Работа кипит, как и прежде, но настрой у коллектива совсем иной.
Вечером Павел по обыкновению пошел в больницу к Вере, получив радостную весть — скоро ее должны выписать. По дороге он купил цветы у бабушки на улице. По чуть-чуть возвращалась уличная торговля, стала более активной, можно сказать, тоже вышла из подполья. Паша бросил синюю ветровку на стул, доставая из-под нее скрывавшийся букет полевых цветов.
Паша:
— Родная, ты как? Слышал, что тебя скоро выписывают! Да еще к главному бригадиру цеха сборки, представляешь?
— Привет, солнце, я тебя поздравляю! — Вера потянулась руками к любимому, чтобы обнять из всех имеющихся сил. — А за цветы спасибо большое, приятно, что ты помнишь о любимых ромашках! Я лучше, намного лучше. Хочу домой уже, а эти…прекрасные люди не пускают к тебе. Хоть через окно сбегай, честное слово. Но надо еще совсем чуть-чуть подождать… Есть новости какие? Скучно здесь, несмотря на слухи и сплетни, но разве поймешь, где правда? Тем более, мне интересно, что ты-ы обо всем думаешь, — она мягко щелкнула Пашу по носу и лучезарно улыбнулась, ожидая любимых разговоров.
— Да новостей сейчас за час больше, чем раньше за год! Дух перемен никого не оставляет в стороне. Мне отец письмо прислал вот, говорит, едет домой к маме. Там к ним на базу «Кавказ» много новобранцев прибыло, так что Комаров разрешил навестить семью. Того и гляди, в город к нам родители вернуться. Сказал папа, что с ним связался брат его и сообщил, что скоро будет в Москве. Я дядю с раннего детства не видел, но много о нем слышал из рассказов родителей. Так что сегодня увижусь! Он-то меня узнает, а вот я его — не факт. Ну, мне так кажется…
— Как здорово! Меня завтра выпишут, познакомишь же? Уверена, он не менее замечательный, чем
