- Эдмона Дантеса, - поправляет.
- …Разве? «Дантес», тот нашего Пушкина вальнул – а этого звали именно Эдмунд Дантон.
Мишка упрямо:
- Нет, его звали Эдмон Дантес!
- Да, не в том суть! У главного героя этого романа была схожая с твоей проблема и, он решил отомстить своим обидчикам. Всю историю рассказывать не буду – ты её знаешь, начну с момента побега…
Внимательно слушает.
- Итак: хитромудрым способом покинув «домзак» строгого режима на острове, Эдмунд долго плывёт нагишом по морю, теряет силы и уже готовится сделать «буль-буль» - пойдя на корм средиземноморским тупорылым акулам…
Опять перебивает:
- Откуда в Средиземном море акулы, да ещё и «тупорылые»?!
- Тебе не всё равно? Ну, положим: из Чёрного моря – через Босфор и Дарданеллы приплыли… Легче стало?!
- ???
- …Как были в вышиванках и с трезубом – так и приплыли. Ты меня слушать будешь или только перебивать?
Невольно улыбается и:
- Буду слушать.
- Утонуть он не успел - его заметили с судна контрабандистов. Нашего героя подбирают, поят, кормят, одевают и укладывают спать в капитанской каюте. Проснувшись полный сил, наш герой режет тупым ножом капитана, стреляет из его мушкета всю команду и на захваченном корабле плывёт в родной город, чтоб отомстить обидчикам.
- Да, не так…
- Подожди, я ещё не закончил: не успел он пришвартоваться, как его схватывают и после короткого - но справедливого суда, гильошируют на городской площади под весёлое улюлюканье толпы черни… И поделом ему – ибо, дебил!
- Да, не так же всё было!
- Это я про тебя рассказывал, а не про этого Дантона! …Ты пей, пей чай Миша – а то остынет.
Однако, ему не до чая – глаза как у филина!
- На самом же деле, Эдмунд этот - в отличии от тебя, был человекам умным. Потихоньку помаленьку – не делая подобно тебе резких движений, шаг за шагом, он с самого «дна» поднимается в «высшее общество» и, дождавшись подходящего момента, хорошо подготовившись… КРАСИВО И С ИЗЫСКОМ(!!!) свершает возмездие.
Тот, пылко возражает ссылаясь на благоприятные обстоятельства:
- У него было богатство завещанное стариком!
- У него - в отличии от тебя, Миша - мозги были! А ты б, все богатства мира профукал бы - по скудости ума… Уверен, именно поэтому - Господь не послал к тебе старика с картой, на которой сокровища зарыты.
Насупился и молчит.
- Вот сам подумай – если есть чем: приехал бы ты в Питер на этом «Бразье» (если бы доехал!) и, дальше что? Кто убил твою мать и сестру – кому мстить ты знаешь?
- Они спрашивали про отца и показали ордер из ЧК - на его арест и обыск квартиры.
- Хм… Яков Блюмкин тоже показывал германскому послу какой-то «ордер», перед тем как кинуть в него бомбу. Скорее всего, всё же это были обычные бандиты – возможно из анархистов, пусть даже и с каким-то липовым ордером.
- Матрос, пролетарий и жид…, - со злобой, - я их морды хорошо запомнил.
- Надо говорить «еврей», Миша, - мягко поправил, - хотя да… Среди евреев жидов тоже хватает! Как бы там не было, какие-то документы по этому делу должны остаться в архивах ВЧК – большевики переняли от старого режима российскую бюрократию и даже значительно её развили. Если ордер был настоящим – там должно найтись постановление об аресте с фамилиями исполнителей, если липовым – материалы расследования преступления. Было расследование? Тебя допрашивали чекисты с улицы Гороховой?
- Не знаю, я сбежал – меня тоже хотели убить… Стреляли… Нет, я сразу же на вокзал, на поезд и поехал на Юг к отцу.
- Понятно… Материалы по расстрелам в Крыму тоже должны в архивах сохраниться – такие «дела» без соответствующих резолюций и постановлений с подписями не делаются. Ну и, как ты до них – до чекистских архивов, собирался добраться, Миша?
Молчит.
- Нет, всё же ты – тупой, зря я с тобой связался.
Злится и выйдя из себя, вопрошает:
- А как бы ты на моём месте поступил? Забыть и простить, что ли?!
Коротко хохотнул:
- «На твоём месте»?! На твоём месте, Миша - я б хорошо учился в школе! И тогда бы, я знал бы историю всех революций и алгоритм их развития… Чтоб, предугадать наиболее благоприятный момент для свершения мести.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Злится, психует - но тем не менее, «насторожил» уши.
- Любая революция - истребив своих врагов, рано или поздно начинает пожирать своих детей – революционеров. Все цивилизованные страны через это прошли и наша Россия - не исключение.
Как бы мысленно прикидывая, задираю голову и уставясь на быстро темнеющее небо с резко выступившими на нём звёздами - пророчествую аки Нострадамус:
- Лет пятнадцать ещё и, начнётся… Где-нибудь в году, эээ… Тридцать седьмом. А кто будет осуществлять этот «процесс»? Да, те же самые карательные органы: ВЧК-ГПУ - в которые придут новые люди, больше некому!
Помолчав, наклоняюсь поближе к его уху и шепчу как Змей-искуситель Адаму:
- Так что, если хочешь отомстить за свою семью - тебе надо не убивать чекистов, а стать одним из них – причём, как можно более высокопоставленным… Других способов, положим – отвести в расстрельный подвал Зиновьева с Рыковым, или тюкнуть Троцкого ледорубом по темечку, не существует.
Барона так «вставило» с моих слов - что он опрокинул кружку ещё довольно горячего чая себе на мотню и долго прыгал вокруг костра с дикими воплями, а я над ним обхохатывался.
Наконец, достаточно стемнело – чтоб незаметно прошмыгнуть в Ульяновку… Ну, что ж - пора собираться.
Закинул в автомобильный багажник вещи, завёл двигатель. Мой незадачливый убийца, в мокрых штанах сидел возле костра и немигающим взглядом смотрел на угасающие угли.
- Выглядишь, как обосцаный, - брезгливо заметил я, протягивая Барону пачку денег, - вот возьми за свои труды и, давай «до свиданья».
Сдаю задним ходом, разворачиваясь и… Смотрю – стоит на единственном выезде с полянки. Сигналю – не отходит.
- Миша, хорош дурить!
- Серафим! Я больше не буду…
- «Я больше не буду, прости меня Серафим…», - передразниваю, - это всё слова! Я тебе не верю и не хочу видеть рядом с собой человека - к которому нельзя повернуться спиной.
Фыркаю презрительно:
- И, мало того - тупого человека, вдобавок. Бесполезное ты существо, Миша, прочь с дороги!
Не реагирует.
Ну, что ж…
Подгазовываю и, набирая скорость, еду прямо на него. Опускается на колени…
…В самый последний момент торможу, но всё равно – достаточно сильно бью его бампером в грудь. Из-за капота, последствий дорожно-транспортного происшествия не видно. Выждав какое-то время, спрашиваю:
- Миша! Бампер или капот не помял?
- Нет…, - отвечает еле слышно.
Должно быть, дыхалку я ему хорошо сбил – до того голос сдавленный.
- Тогда прыгай в машину.
Перебирая руками за кузов, Барон вваливается на переднее пассажирское сиденье.
Уже на выезде с полянки, ещё раз резко торможу:
- Миша, ты забыл пшак! Нехорошо бросать своё – хоть и говённое, но оружие. …Ты меня понял?
С печально-обречённым взглядом приговорённого к повешению, он выходит и медленно-обречённо бредёт к дереву с воткнутым ножом. Наблюдаю за ним в зеркало: увидев, что я не уехал, вытащив с немалым усилием нож - он изо всех сил бросается назад, одной рукой схватившись за бок…
Кажется, я сумел приручить молодого - но весьма перспективного волка.
***
- …Итак, Михаил, - как ни в чём не бывало говорю, - с этой поры ты должен стать святее самого Папы Римского! Я кроме всего прочего – руководитель местной комсомольской ячейки и, ты тоже - должен быть самым правоверным комсомольцем. Но, смотри не переигрывай! Кроме тебя, конечно – но дураков вокруг, не так уж и много…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Понял! – настроение у Мишки заметно меняется.
Достаю из кармана небольшую брошюрку и отдаю ему:
