Она много думала, анализировала, но так ни к чему и не пришла. Все казалось глупым и незрелым. А молчание Паркера угнетало сильнее всего. Он словно понимал, что происходит с девушкой, потому старался не усугублять ситуацию и больше попыток заговорить с ней не предпринимал.
Она видела его, когда возвращалась вместе с Лотой из магазинов. И на следующий день тоже видела, когда он курил, стоя на ступенях и, как всегда, отрешенно смотрел на происходящее вокруг. И спустя день тоже видела, как он сбегал по ступенькам, уходя куда-то. Керри отчаянно хотелось навязаться в спутницы, но она, конечно, этого не сделала, не желая в очередной раз выставить себя в невыгодном свете.
Да и, вполне возможно, у Паркера были свои дела. Спутники только помешали бы ему.
На самом деле, ничего выдающегося в том походе не было. Эшли, как обычно, ходил в парк, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Ему иногда необходимо было это одиночество. Привести мысли в порядок, разложить все по полочкам, отфильтровать ненужное, а важное оставить. Даже находясь дома в одиночестве, Эшли не умел ловить нужное настроение. Шанталь ему не мешала, разговорами своими не донимала, тем не менее, Паркер все равно не упускал возможности погулять по городу. Было в этом что-то такое... Он не мог подобрать точного определения, чтобы охарактеризовать свое состояние. Просто за пределами дома ему дышалось немного легче.
Эшли в такие моменты целиком и полностью уходил в себя, и при этом не чувствовал себя виноватым, как в случаях, когда Шанталь обращалась к нему, а ему приходилось переспрашивать. Ведь в первый раз он вообще не обращал внимания на её вопрос.
В последнее время Эшли часто думал об Эмили.
Она ему, конечно, нравилась. Нет, любовью его чувство назвать нельзя было. Это даже не влюбленность была, а так – легкая симпатия умноженная на сексуальное влечение. Но, тем не менее, этой девушкой Паркер все же дорожил и считал кем-то вроде близкой подруги. Возможно, если бы она не уехала, он даже предложил бы ей встречаться. Она была самой подходящей кандидатурой на роль постоянной девушки. Пока он не встретил Керри. С этой девчонкой все было куда сложнее и запутаннее.
Сестра Ланца сама не знала, чего хочет от жизни. Основательно погрязла в паутине, которую сама же начала плести, и Паркера в ней запутала. Он понимал, что каждое его движение, любой неверный шаг осложняет ситуацию. Нужно было разобраться со всем, как можно раньше, по возможности, не накаляя и без того не безоблачные отношения с Ланцем. Тому вообще много не нужно было. Одно слово, и он вспыхивал, как белый фосфор, вступивший в химическую реакцию с кислородом.
Дарк считала, что в этом Эшли и её брат похожи. Паркер осознавал это, но старательно отмахивался от подобных мыслей. Его совсем не впечатляла фигура Ланца. Он предпочел бы сходство характеров с кем-нибудь иным, менее заносчивым и самовлюбленным.
Но приходилось мириться с такой действительностью.
* * *
Переодевшись, Керри сбежала вниз по лестнице, несколько секунд провела в раздумьях, куда ей лучше пойти, а потом все же выбрала гостиную. Кузен сидел на диване, заткнув уши наушниками, в которых грохотала музыка, неизменный рок, к которому Дарк относилась крайне настороженно. Ей не нравилась подобная музыка. Она не успокаивала, а, скорее постоянно встряхивала изнутри. Как Дитрих умудряется расслабляться под такие рубленые отрывистые фразы и дикие ритмы, ей было неведомо.
Вопреки своим заявлениям о пользе здорового питания, Ланц ел пиццу. На столе лежала открытая коробка, и пары кусков уже не хватало. Керри подошла сзади и потянулась за куском, за что тут же получила по руке.
– Ай! Ты чего? – воскликнула удивленно.
Дитрих вытащил наушник из одного уха, сел вполоборота, чтобы видеть лицо сестры и произнес деловито:
– Не имей привычки брать что-то без спроса.
– Ты – зануда.
– Нет, просто хочу сделать из себя человека, – пафосно выдал Дитрих.
– И жадина!
– Вовсе нет.
– Правда?
– Конечно. Просто не люблю, когда руками лезут в мою тарелку.
– И где ты здесь увидел тарелку? – недоверчиво прищурилась Керри. – По-моему, перед тобой стоит коробка.
– Без разницы. В любом случае, без разрешения брать невежливо. Вот, если ты попросишь, может быть, я поделюсь.
– О, милостивый сударь, – сложив руки перед грудью, начала девушка. – Не соизволите ли вы накормить сестру ужином? Она была бы безумно вам благодарна. И без сомнения, она тут же скажет, что вы – самый лучший человек на этой земле, потому что не оставили её умирать голодной смертью.
Дитрих хмыкнул многозначительно. Потянулся к коробке, взял оттуда кусок пиццы и подал его сестре со словами:
– Угощайтесь, милая девушка.
Керри закатила глаза, выражая степень своей признательности, отвесила шутливый поклон.
– Спасибо, братишка, – произнесла, потрепав Ланца по щеке.
Он недовольно зашипел. Терпеть не мог, когда с ним обращались, как с малышом. А Керри сейчас точь-в-точь скопировала жест Лоты, которая могла без особых на то причин потрепать Дитриха по щеке. Он возмущался, она просто улыбалась в ответ, и Ланцу приходилось давиться собственными амбициями. Все же родителей он любил сильнее, чем кого-либо другого в этом мире.
И это казалось ему самым правильным взглядом на вещи.
Нет на свете никого, кто мог бы сравниться с родителями, хотя бы потому, что у них такая же кровь, как у него. А те, кто приходят со стороны и, вполне вероятно, могут так же спонтанно, как появились, исчезнуть, не должны занимать слишком много места в сердце. Нет, конечно, совсем равнодушно относиться к человеку, что находится рядом – нельзя, но и влюбляться по уши не стоит. Нужно при любых обстоятельствах сохранять свое собственное я, не размениваясь по мелочам, не прогибаясь под кого-то, в угоду чужим желаниям и в ущерб своим собственным.
Люди приходят в его жизнь и уходят, а он остается. И только от него зависит, каким он будет после очередного расставания: разбитым и раздавленным, или же самодостаточным и уверенным в себе. Так стоит ли полностью перекраивать себя и строить новую личность ради того, кто, возможно, надолго рядом не задержится? Разумеется, нет. Не стоит оно того.
Лучше отказаться от того, кто его уничтожает морально, чем от самого себя.
Посмотрев на Керри, Дитрих тяжело вздохнул. Вот он, живой пример портного, решившего перекроить свою жизнь в угоду кому-то. Если задуматься, ничего хорошего она от своего Курта не видела... Так почему же держалась за него обеими руками, словно без него упала бы и не смогла подняться? Глупость это всё. Очередное накручивание себя.
