Как ни странно, но Петр сегодня понял в объяснении Александра почти все. И это его очень удивило. Ведь совсем недавно, он был словно пенек, который поддавался лишь топору. А тут воспринял тонкости строения микромира. Но Петра не порадовало расширение собственного кругозора, потому что: чем больше он узнавал, тем больше появлялось вопросов без ответов. Очень заковыристых вопросов.
От группы слушателей отделился писатель и подсел к их столу, с очередным сюжетом. Он галантно раскланялся с Марией, и заметив, что Петр увлечен лекцией, стал излагать ей сценарий случайной встречи двух семей в третьей семье, на каком-то торжестве. И мужчина одной из пришедших в гости семьи, вдруг страстно влюбился в женщину другой пришедшей семьи. Она ответила ему взаимностью.
Все это происходило на глазах собравшихся: малолетних и взрослых детей. Неожиданно вспыхнувшие чувства, попрали все законы этикета у двух несчастных людей, не встретившихся раньше. Обстановка при этом вместо праздничной стала нервозной и взвинченной.
Петр краем уха прислушивался к автору, больше уделяя внимание Александру, но еще больше ожидая Виктора. Наконец-то милиционер появился на лестнице. Как определил Петр, он был трезв и почти не грязный: наверное перестал елозить по мокрой глине около «прикопанных».
– Побудешь здесь? – обратился Петр к Марии.
– А ты далеко?
– Есть дело, – не объясняясь сказал Петр и выскользнув из-за стола, направился к полковнику, занявшему свое место рядом с висельником у дальней стены. Он постоял напротив Виктора несколько секунд, пытаясь поймать его ускользающий взгляд и вздохнув, предложил:
– Пойдем?
Виктор с удивлением посмотрел Петру в глаза, но ничего не спросив, поднялся на ноги, выражая свою готовность к любому действию. Александр прервал лекцию и вместе со всеми слушателями проводил настороженным взглядом уходящую из подвала пару. Мария дернулась, порываясь пойти следом, но сдержала себя и осталась сидеть на месте.
– Дьяволу дьяволово! – изрек поп им вслед и плеснул в стакан из первой бутылки.
Петр шел впереди к своему дому. Но не пошел в квартиру, а направился к «Жигулю», покорно стоявшему рядом с гаражами. Виктор безмолвно шагал за ним, стараясь ступать как можно тише. Он боялся даже спросить куда и зачем, решив, что хуже ему сейчас ни от чего не будет. Для него во много раз страшнее его нынешнее положение.
Забравшись в машину, Петр открыл заднюю пассажирскую дверь и завел двигатель для прогрева. Виктор безропотно уселся на сиденье и осторожно захлопнул дверку.
Свернув с Дмитровского шоссе направо и объехав ветки поваленного дерева, Петр остановил машину и заглушив двигатель, выбрался в кромешную темноту. Еще днем, готовясь к походу, он купил фонарь. Яркий луч света прорезал пространство с искрящейся водяной пылью, которую белорусы почему-то называли мрякой, отпечатался мечущимся кругом на пожелтевшей мокрой листве, устилавшей землю. Ни слова не говоря, Петр зашагал к поляне с ведьминым кругом. Он не знал, что произошло с этим местом за прошедшее время.
Когда у границы поляны, деревья расступились, Петр рассмотрел посреди ее красноватые отблески низкого пламени, которое не в силах был потушить мелкий дождь. Петр запросто шагнул через границу, а Виктора повело в сторону. Это Петр услышал по чавкающим в раскисшей земле шагам, донесшимся слева. Он оглянулся. Виктор остановился, протянув перед собой руки, ощупывая воздух перед каждым шагом, чтобы не наткнуться на дерево. Петр понял, что он не видит ни его, ни света фонаря.
Сделал несколько шагов в сторону милиционера, Петр напугал его, вынырнув из воздуха с ярким фонарем в руке. Но Виктор не вскрикнул, а лишь вздрогнул. И вновь ничего не спросил.
Петр взял его за руку, ладонь у Виктора была ледяная и влажная, и повел внутрь круга, чувствуя, что Виктор напрягает все силы при каждом шаге, стараясь на быть обузой. Петру показалось, что полковник бредет словно сквозь плотную среду, или в толще воды, хотя сам не чувствовал никакого сопротивления.
Наконец они подошли к ведьминому кольцу, окантованному красными всполохами пламени с острыми как кинжалы язычками. И только здесь Виктор почувствовал, что больше ничто его не сдерживает. По шумному дыханию товарища, Петр понял, как ему было трудно идти.
– Боишься? – негромко поинтересовался Петр.
– Там!.. – Виктор показал освещенной призрачными огнями головой, в сторону пройденной поляны: – Там было жутко… – он стоял согнувшись, уперевшись руками в колени: – И не знаю почему. Накатывало что-то невыносимо страшное, – Виктор поднял глаза и посмотрел на Петра: – Ты сильный!.. Я не понимаю я тебя…
– Отдохнул? – вместо продолжения разговора спросил Петр.
– Кажется… – ответил Виктор, медленно распрямляясь.
– Топай прямо поперек этого кольца, – Петр ткнул рукой в сторону ведьминого круга. – Не останавливайся, что бы с тобой не происходило. Старайся его перебежать.
– Понял, – хрипло сказал Виктор, и вновь согнулся, приняв стойку бегунов, напоминающую высокий старт.
– Готов? – спросил Петр.
Виктор молча кивнул головой.
Петр с силой толкнул его за огни, внутрь, сам слегка углубившись рукой за границу круга и почувствовал сильное жжение кисти. Он сунул руку подмышку и стало немного легче, боль ослабла.
Виктор дико кричал и злобно рычал внутри круга, превратившись в факел синего огня, но упорно, шаг за шагом двигался к противоположной границе, очерченной красными огнями. Петр пошел вокруг, ожидая что милиционер вот-вот исчезнет и превратится в пепел. Но тот не успел сгореть весь. Очевидно слишком много пережил и очень сильно ему хотелось избавиться от кошмара. И не проронил ни звука, хотя Петр знал, как это больно – гореть заживо.
Еще два шага, еще шаг и вот он вывалился из круга и упал перед Петром. Но это был не человек, а кусок шевелящегося сильно обгоревшего мяса с торчащими из груди ребрами, под которыми еще дергалась диафрагма. Белые, опаленные огнем, кости вместо локтей и колен, тускло блестевший от красноватых огней голый череп, с пустыми глазницами и страшным оскалом зубов.
Над останками поднимался плотный дым с отвратительным запахом горелого мяса. Петр подавил свою неприязнь, перетерпел отвращение, переживая с Виктором последние мгновения его мученической смерти. Наконец, то что осталось от сожженного дьявольским огнем тела, дернулось в последний раз и затихло. Виктор умер. Петр обошел отвратительную кучку мяса и костей и вытолкнул носком туфля ногу Виктора, ступня которой тлела в кровавом огне. При этом он почувствовал будто его слегка ударило слабым током, как в сырую погоду от электросварки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
