Все изменилось. В ее мире снова появились краски. И надежда.
И любовь?
Марли приподняла голову над подушкой и окинула взглядом палату в поисках Джоэла. Его нигде не было видно. От движения боль в спине усилилась, и она снова откинулась на подушку.
– Джоэл… – Его имя было первым, что она сказала, и оно прозвучало у нее словно карканье. Горло Марли было пересохшим и саднящим, как будто его скребли наждаком.
Где он? Ее эйфория улетучилась. Может быть, он тоже ранен? А что, если он…
– С ним все в порядке, – успокоила ее мама. – Он не отходил от тебя с самого момента ранения. Он не ел и не спал, но сейчас Гаса отправили на катетеризацию сердца, и Джоэл посчитал, что ему следует быть рядом с отцом, тем более что тебя перевели из реанимации и врачи заверили его, что твое состояние вполне стабильное. Он скоро вернется.
– А как дела у отца Джоэла? – Марли было трудно хорошо думать о Гасе Хантере после стольких лет, в течение которых она считала его убийцей своего отца, но она постарается. Ради Джоэла.
– У Гаса был сердечный приступ. Сейчас проводятся процедуры, чтобы определить, какой ущерб здоровью был нанесен, и выяснить, не потребуется ли ему операция.
– Мне жаль.
– Гас волновался о тебе, – сказал отец. – Он чувствует свою ответственность за то, что произошло. – Дэниел рассказал Марли все, что ей следовало знать, и закончил свой рассказ словами: – Джоэл повалил Эйбела, и, скажем так, бедняге Джонсону очень повезло, что специальный агент Доббс со своей командой появились вовремя. Опоздай они еще на несколько минут, Джоэл его убил бы, – сказал Дэниел, и в его голосе звучала гордость за Джоэла.
Голова у Марли кружилась, от лекарств соображать она стала медленнее, но на эти слова она не могла не обратить внимания: Джоэл был ее героем, он был готов убить ради нее.
– Военно-морская разведка была там?
Ее отец кивнул:
– Они занимались этим расследованием с тех самых пор, как я позвонил им и пообещал, что сдамся, если они откроют полномасштабное расследование дела о «томагавках» и пошлют Джоэла присматривать за тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
– Так, значит, это вы потребовали, чтобы именно меня назначили на это задание? – сказал Джоэл, появившийся в дверях палаты.
Джоэл!
Марли села на кровати, забыв о головокружении. Ей нужно было его увидеть, нужно было посмотреть в эти потрясающие серо-зелено-голубые глаза.
– Да, – сказал ее отец Джоэлу. – Как только книга Марли увидела свет, я понял, что мне нужно что-то сделать, чтобы защитить семью. У разведки были своп условия. В обмен на мои показания они хотели сделать из Марли наживку, чтобы проследить за Херклом и Делами. Разумеется, никто ничего не знал про Эйбела Джонсона. Я согласился на это только при условии, что они назначат на задание тебя. Я помню, как ты заботился о Марли, когда тебе было десять, и знал, что ты не допустишь, чтобы с ней что-то случилось. Ты настоящий герой.
Джоэл выглядел смущенным.
– Спасибо за доверие, сэр, но я всего лишь выполнял свою работу.
Выполнял свою работу?
– Ах так, значит, я была для тебя всего лишь заданием, Джей-Джей? – уточнила Марли.
– Я не то хотел сказать… Я…
– Да уж, сынок, тут ты попался. – Дэниел подмигнул ему, поднялся и предложил руку Пенелопе: – Пойдем, дорогая, отведу тебя на завтрак.
После ухода родителей Марли Джоэл присел на краешек ее постели.
– Я и вправду не хотел, чтобы это так прозвучало. Просто твой отец смутил меня, назвав героем. Я не герой, я просто хотел защитить тебя, и у меня это не получилось.
– Почему? Получилось.
– Тебя ранили.
– Но я же жива.
– Я так боялся, что ты умрешь. – Страх отразился в глазах Джоэла.
– Но я не умерла.
– Спасибо тебе за это.
– Всегда пожалуйста.
Они посмотрели друг на друга, не зная, как вести себя дальше.
– Мы не разговаривали с тех пор, как ты узнала, что я тебя предал, – после долгой паузы сказал Джоэл. Он поерзал на месте и прочистил горло.
– Да.
– Мне следовало рассказать тебе все до того, как мы занялись любовью. – Джоэл был смущен и растерян. – Это было нечестно с моей стороны.
– Да, следовало рассказать. – Марли не собиралась ему помогать, все-таки немного злости в ней еще осталось. Она заслуживала объяснения и извинения.
– Я знал, что тебе трудно доверять людям, и я также знал, что в той ситуации ты была вынуждена доверять мне. Моей задачей было воспользоваться этим, что я и сделал.
Марли ничего не сказала, она просто смотрела на Джоэла и видела, как он борется с собой, вспоминая те решения, которые ему приходилось принимать.
– Ты не представляешь, как трудно мне было. Я хороший солдат или по крайней мере был им. – Он усмехнулся – жестко и совсем не весело. – Я делал то, что мне было поручено. Все делилось на черное и белое. Либо ты следуешь приказам, либо нет. Никакой середины, никакой нейтральной территории, никакого переходного цвета.
Марли поднесла руку ко рту и провела пальцем по губам. Что-то откликнулось у нее внутри. В ее жизни ведь тоже было только черное и белое. Внешний мир плохой, семья хорошая. В ее сердце не оставалось места для других людей, мест и вещей. Но теперь ее мир изменился. Люди стали обычными людьми. Есть среди них хорошие, есть плохие. Иногда люди тебя подводят, иногда же намного превосходят твои ожидания.
– Мое задание – наблюдать за тобой – очень мне не нравилось, но это было все же задание. Я сделал то, что мне было приказано, я лгал тебе и раскаиваюсь в этом. Но я исполнял приказы лишь до тех пор, пока не сгорел дом твоей матери, и не было обнаружено тело Херкла. Тогда Доббс приказал мне доставить тебя в управление, но я отказался. Ты не представляешь, как тяжело мне далось это решение. В конце концов, Марли, я забыл про работу и начал следовать своей интуиции. Я делал то, что было лучше для тебя.
У Марли задрожали губы. Оказывается, Джоэл так мучился из-за нее. Она не могла больше сохранять каменное выражение лица. Она простила его за то, что он воспользовался ее доверием. Она его понимала. Самой ей было трудно начать доверять кому-то, но, доверившись человеку, она уже не изменяла ему. Джоэл был верен своей стране точно так же, как она доверилась ему. Как же она могла наказывать его за это?
– Пожалуйста, Марли, прости меня за то, что я тебя обманул. Я не могу жить с такой тяжестью на душе. – Джоэл опустился на одно колено рядом с кроватью и жалобно посмотрел ей в глаза. Он был таким удрученным, что Марли едва не рассмеялась. – Я не могу потерять тебя, малышка. Я проведу остаток жизни, доказывая, что достоин твоего доверия.
– Ты уже это сделал. – Марли протянула к нему руки и обняла его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
