— Надо бы ему за находку благодарность объявить, — посоветовал Косте Митя.
— Не за что! — покраснев, заявил Витя. — Это мне отец с матерью про перегной рассказали. — И он прибавил шагу.
Ребята переглянулись. Потом Митя догнал Кораблёва и спросил, почему тот не подаёт заявления в комсомол.
— Прахова хочу подождать… Пока он экзамены не сдаст, — хмуро признался Витя. — Я его вроде завалил тогда осенью, а теперь попробую вытянуть…
Он помолчал, а потом, когда подошли к околице деревни, неожиданно спросил:
— А вы… вы можете за меня поручиться? Только прямо скажите! — и в упор посмотрел на Варю и Костю.
— Я могу, — ответила Варя. — Теперь могу!
— Конечно, поручимся… Какой может быть разговор! — в тон ей отозвался Костя.
— Ребята, смотрите! — показала Катя. — Мария Антоновна переправу ищет!
Все оглянулись. Прижав к груди стопку тетрадей, Мария Антоновна стояла посреди дороги, перед широкой промоиной, и не знала, как через неё перебраться.
Костя вместе с Пашей и Митей побежали к крайней избе. Они нашли несколько жердей, лежавших за крыльцом, приволокли их к промоине и перебросили с одного берега на другой.
— Мост наведён! Пожалуйте, Мария Антоновна! — Костя протянул учительнице руку и помог перейти.
— Спасибо… сапёры! — улыбнулась учительница и посмотрела на размытую дорогу. — Весна-то как шагает! Скоро и Чернушка вскроется… А вы, ребята, откуда?
— Мы, Мария Антоновна, химией занимались, — ухмыльнулся Костя. — Перегной на участок возили.
— Всё точно по норме сделано, — пояснил Паша. — Как вы нам тогда объясняли…
— Экие усердные! — вздохнула учительница. — Чтоб вам на уроках этого усердия прибавилось!
Осторожно ступая по чёрной осевшей дороге, Мария Антоновна побрела к дому. Ребята долго смотрели ей вслед.
— А зря мы, пожалуй, химичку недолюбливаем, — сказала Катя. — И совсем она не плохая.
— Вот что, — Митя оглядел ребят: — у кого по химии запущено, надо будет нажать.
— И чтобы на уроках Марии Антоновны вести себя как полагается! — строго добавил Сёма Ушков.
Глава 36. ПЕРВАЯ БОРОЗДА
Весна наступала. Лопались почки на деревьях, пробивалась первая трава на лужайках, прилетали всё новые и новые птицы.
Целыми днями от «кузнечного цеха» доносились весёлая перестрелка выхлопных труб, рёв моторов — перед выходом в поле проверяли тракторы.
Паша и Алёша Прахов почти каждый день после занятий таинственно исчезали из школы. А наутро приходили в класс пропахшие керосином, с масляными пятнами на рубахах.
— Что это от вас, как от цистерн, несёт? Хоть форточку открывай! — с невинным видом спрашивали девочки. — Может, в керосине купались?
Алёша с таким же невинным видом поводил остреньким носом и благоразумно прятал в карманы плохо отмытые руки:
— Мерещится вам… Воздух вполне нормальный.
— Вы ребят особенно не донимайте, — как-то раз посоветовала девочкам Галина Никитична. — Они школе сюрприз готовят.
И верно, мальчики в эти дни много времени проводили в мастерской у Якова Ефимовича. Часами не отходили они от мотора трактора, когда его начинали разбирать. Подавали трактористам инструменты, промывали в керосине части мотора, осматривали каждую деталь.
То и дело ребята приставали к Якову Ефимовичу, чтобы он устроил им экзамен и выдал права на вождение трактора.
— Ишь, чего захотели!.. — усмехался тот. — Только азы усвоили, и сразу права им подавай.
Всё же он пригласил механика из МТС и Фёдора Семёновича. В их присутствии ребята сами запускали трактор, находили неисправности в моторе и устраняли их.
— Кое-что уже смекают, — сказал в заключение Фёдор Семёнович. — Надо будет ребят в борозде проверить.
Между тем земля на высоких участках поля подсыхала. Трактористы начали пахоту. Выехал на Пасынки и Саша Неустроев. Полтора дня он поднимал Маринину делянку, потом пустил трактор на участок школьной бригады.
Но не успел Саша сделать первую борозду, как на конце загона появились Паша Кивачёв и Алёша Прахов.
Тракторист забеспокоился: наверное, опять эти дошлые хлопцы начнут проверять глубину вспашки, присматриваться к предплужникам. Он остановил трактор, спрыгнул с сиденья и оглядел борозду. Кажется, придраться не к чему. И Саша весело откозырял подошедшим ребятам:
— Наше вам, товарищи контролёры! Какие будут замечания?
— Да нет, мы не за тем, — сказал Паша. — Мы на тракторе пришли работать. Хотим свою делянку сами вспахать.
— Лихо! — фыркнул Саша. — Вчера — агротехники, сегодня — механизаторы. А завтра на какую тему сочинение будет?
Паша принялся доказывать, что они всю зиму обучались у Якова Ефимовича тракторному делу и, может быть, в недалёком будущем получат законные водительские права.
— Вот и приходите… в недалёком будущем! — отмахнулся тракторист.
В спор вмешалась подошедшая Марина.
— Да, Саша, — сказала она, подмигнув при этом мальчикам, — Фёдор Семёнович очень просил, чтобы ты шефство взял над ребятами.
— Какое шефство?
— Ты же бывалый тракторист, со стажем… Вот и попрактикуй ребят.
— Если учитель просит, это, конечно, можно, — подобрел Саша и строго оглядел подростков. — Ладно, дам я вам за баранку подержаться. Ну, кто первый?
Ребята почти одновременно кинулись к трактору, но Прахов успел забраться на сиденье раньше Паши. Дрожа всем телом, он судорожно схватился за руль. Саша Неустроев положил на его руки свои. Мотор несколько раз чихнул, и трактор тронулся. Засверкали и задымились на весеннем солнышке маслянистые, чёрные пласты земли.
Паша и Марина шагали рядом с трактором и не сводили с Алёши глаз.
Вскоре Саша снял свои руки с Алёшиных, и мальчик с довольным видом покосился на Пашу. Он проехал три круга и готов был сделать хоть ещё десять, пока Кивачёв не крикнул ему, что надо иметь совесть. Алёша остановил трактор и спрыгнул на землю.
— Ну как? Получается у меня что-нибудь? — спросил он.
— Оценка потом будет, — заявил Саша Неустроев. — Давай следующий.
Место за рулём занял Паша.
Неожиданно из лощины показались члены школьной бригады, Колька с Петькой и Фёдор Семёнович.
— Эге! Да вам тут полный смотр предстоит! — присвистнул от удивления тракторист. — Держись, Кивачёв!
— Как борозда? Не очень кривая? — спросил Паша, не решаясь от волнения оглянуться назад.
— Ничего, ничего, терпеть можно! — успокоил его тракторист. — Только не горбись так за рулём!
Паша лихо сбил на затылок кепку, приосанился, развернул плечи.
На конце загона Неустроев протянул к рулю руки, чтобы помочь повернуть машину, но Паша дёрнул плечом и сам вырулил трактор в борозду.
Школьники и Фёдор Семёнович поравнялись с машиной и зашагали с ней рядом.
Костя что-то кричал Паше, старался заглянуть ему в лицо.
Митя то и дело измерял глубину вспашки.
Колька с Петькой, размахивая руками, бежали впереди трактора, как будто прокладывали ему дорогу.
А широкогрудый трактор шёл своим могучим шагом. От него несло жаром. Мотор гудел ровно и басовито, словно хотел сказать, что за его рулём сидит человек с умелыми и надёжными руками.
Наконец машина стала на заправку.
— Ну, как наши ребята? Подают надежду? — обратился к трактористу Фёдор Семёнович.
— Шлифовочка, конечно, нужна, но толк из них будет, — покровительственно ответил Неустроев.
— С таким шефом да чтоб толку не было! — засмеялась Марина и сообщила учителю, что Саша Неустроев с сегодняшнего дня взялся передавать молодым трактористам свой опыт.
— Я? Опыт?.. — опешил Саша. — Да мне ещё самому гнать-догонять!
— Решил, решил… Мы свидетели! — засмеялся Прахов.
— Ничего, Саша, дружба с ребятами тебе не помешает… — сказал Фёдор Семёнович и, ступив на вспаханный участок, взял горсть земли. — Знатно землицу разделали, знатно!
Над полем носились чёрные грачи, опускались на вспаханную землю и выискивали белыми клювами личинки.
…Дни шли за днями. В полях уже посеяли овёс, ячмень, яровую пшеницу, а земля на Пасынках, отведённая под просо, оставалась незасеянной и зарастала сорняками.
— Пора, Марина, за просо браться, пора! — напоминал Никита Кузьмич. — И так все сроки прошли.
— Нельзя, Никита Кузьмич… Мы ведь как решили? По-новому сеять… Сорняки хитростью одолеть.
— Ах да, да… — спохватился Никита Кузьмич и, поглядывая на сорняки, озабоченно покачивал головой: — Вот же нахлебники лезут, тьма-тьмущая! Всю землю готовы заполонить.
И верно, сорные травы, словно радуясь, что люди для них так заботливо разделали землю, росли буйно и неудержимо.
— Это нам и нужно! — порадовался Андрей Новосёлов, заехавший как-то раз на Пасынки.
