– Доброе утро! – поздоровался он.
– Давно вы здесь? – спросила она.
– Вот это приветствие! – насмешливо произнес Фермор. – Какое это имеет значение?
– Мне не нравится, когда за мной подглядывают.
– Я стою здесь не больше двух минут. Я прощен? Просто увидел, что вы идете сюда. Вы все время меня избегаете, поэтому мне пришлось незаметно подкрасться к вам… словно к дикой кобылице.
– Мне нужно идти, – заторопилась Мелисанда.
– Так скоро?
– У меня много дел.
– Неужели? Мсье уехал, и вам не нужно теперь его навещать, ведь так?
Мелисанда промолчала.
– Вы действительно собираетесь за него замуж?
Она повернулась и поспешила прочь, но он перепрыгнул через забор и схватил ее за руку.
– Не делайте этого, Мелисанда, – сказал он. – Не делайте.
– Не делать чего?
– Не выходите замуж за убийцу.
Вспыхнув, она вырвала руку.
– Можете ударить меня, если хотите, – заявил он. – Вы ведь считаете, что я этого заслуживаю, не так ли?
– Думаю, вам доставило бы огромное удовольствие, если бы я вышла из себя, а я не хочу доставлять вам какого-либо удовольствия.
– Жаль, а я готов сделать что угодно, лишь бы порадовать вас. Постоянно думаю о вас. Вот почему я рискнул вызвать ваше недовольство и умолять вас не иметь с ним ничего общего.
– Что вы можете знать о нем?
– Что он – убийца.
– А я знаю, что вы – лжец. Неужели вы думаете, что я поверю хотя бы одному вашему слову?
– Вы должны забыть свою обиду. Я не мог жениться на вас, Мелисанда. Не стоит сердиться на неизбежное. Но я обязан помешать вам выйти за него. Вы не сможете чувствовать себя в безопасности рядом с таким человеком. Говорю вам, он умышленно убил мальчика.
– Я больше не хочу этого слышать.
– Я знал, что вы упрямы. Я знал, что вы глупы. Но я не подозревал, что вы еще и трусливы, – боитесь посмотреть правде в лицо.
– Вы, наверное, забыли. Я доказала вам, что трус – это вы.
– Я не принял такой оценки моего характера.
– Я тоже не принимаю вашей. Не верю ни одному вашему слову. Вы циничны, грубы, и я вас презираю.
– Предпочитаю вашу горячую ненависть, чем ту безразличную жалость, которую вы испытываете к нему. По крайней мере, ваше чувство ко мне гораздо сильнее. Это моя единственная надежда.
– Значит, вы не только грубы, но еще и глупы, если питаете какие-либо надежды в отношении меня.
– Сначала послушайте, что я знаю, Мелисанда. Этот человек был беден, а теперь он богат. Так? Вы согласны?
– У меня нет ни малейшего желания обсуждать это с вами.
– Вы всегда бежите, когда вам страшно.
– Мне не страшно.
– Тогда выслушайте меня, и я докажу вам правоту своих слов. Я точно знаю, что произошло на молу. Завывал ветер, но дождь уже прекратился. Обстановка благоприятствовала его плану. Он предложил мальчику: «Пойдем погуляем», и тот согласился. Они вышли на улицу. «По шли на мол, – сказал он, – оттуда хорошо видны волны». Мальчик согласился. Откуда ему было знать, что он идет навстречу своей гибели? А дальше – все просто… Легкий толчок… заламывание рук… и бегом за Джеком Пенгелли. У ребенка не было ни единого шанса уцелеть в такой шторм!
– Полагаю, вы там были и видели все своими глазами.
– Меня там не было, но, тем не менее, я знаю, что произошло. Если ребенок упал в воду, какой должна быть естественная реакция? По крайней мере, попытаться его спасти.
– Если бы не умеющий плавать человек прыгнул в штормовое море, он поступил бы крайне глупо. Самым разумным в такой ситуации было позвать на помощь, что он и сделал.
– Вот именно! Если человек не умеет плавать… Но, моя дорогая Мелисанда, мсье Леон умеет плавать. Он очень хорошо плавает.
– Это неправда.
– Правда. Я сам видел, как он плавает.
– Где?
– Примерно в миле отсюда… в очень тихой бухте.
– Я вам не верю.
– Я и не думал, что вы поверите.
– Значит, больше вам нечего сказать.
– Нет, есть. На следующий день я снова отправился к бухте. Около полудня. Он снова был там… и плавал. На т раз я взял с собой одного из конюхов. Джима Стэнда. Я попросил его пока никому ничего не говорить. Вы можете пойти сейчас к нему и спросить. Он вам все расскажет.
Мелисанда недоверчиво посмотрела на него, но ее сердце сжалось от страха.
– Я все равно вам не верю, – упрямо заявила она.
– А Джиму Стэннарду?
– Не сомневаюсь, что вы хорошо ему заплатили за то, чтобы он подтвердил вашу ложь.
С этими словами она отвернулась и пошла к дому.
Вернувшись в дом, она направилась прямиком в свою комнату. Пег принесла ей поднос с завтраком. Казалось, Мелисанда ее даже не видит, и любопытная Пег решила немного задержаться.
– Что-нибудь случилось, мамзель?
Мелисанда недоуменно взглянула на нее. Она ее не слышала. «Неужели это правда? – думала она. – Но разве я могу верить ему?»
Могло ли быть преступление заранее спланировано? Когда замешаны большие деньги… Она подумала о Леоне и его мечтах о новой жизни. Он умеет плавать – так сказал Фермор. Значит, он либо трус, который побоялся нырнуть в море, чтобы спасти Рауля… либо хладнокровный убийца.
Пег внимательно наблюдала за ней.
– Мамзель, у вас шок. Вы чего-то боитесь?
– Все в порядке, Пег.
Служанка уставилась себе под ноги. Ей нравилась мамзель. Пег со страхом думала о слухах, которые ходили среди слуг. Увидев Мелисанду в таком состоянии, она больше не могла молчать.
– Мамзель, – выпалила она, – не выходите за него! Пожалуйста, мамзель, это будет неправильно.
Мелисанда встала и подошла к Пег:
– Пег, что тебе известно? Если ты что-нибудь знаешь, скажи мне. Ты мой друг, Пег, и не должна ничего от меня скрывать.
– Миссис Соади говорит, что вы не должны ничего знать. А мистер Микер так не думает. Он говорит, что пойдет к сэру Чарльзу и попросит…
– Пег, я имею право знать. Это касается…
– Это касается французского господина. Ох, мамзель, вы не должны выходить за него. Все так говорят… потому что… понимаете, мамзель… мы его видели. Я видела его своими собственными глазами. Как-то утром мы ходили туда вместе с Бет. Мистер Микер его видел, и лакей тоже. Он плавал в море в тихой бухте… Мистер Микер говорит, у него был шанс спасти мальчика… а он притворился, будто не умеет плавать. Нам это не нравится, мамзель. Совсем не нравится.
– Значит… многие видели. А почему я не видела?
– Ну, они вам не говорили, мамзель. Просто не могли. Но теперь вам все расскажут. Он плавал в море. Всего лишь через неделю после того, как уверял, что не умеет плавать. Это странно, мамзель. И страшно. Миссис Соади просто вне себя от возмущения. Она говорит, что иностранцы не такие, как мы. Они совершают ужасные вещи.
