— Да, очень, — кивнула я и, подхватив бокал с шампанским, переместилась на стул рядом с ней. — Кто они?
— Мистер и миссис Ву со своей дочерью. Мистер Ву глава совета директоров “Welcome Enterprises”, не последний человек в сфере услуг и один из совладельцев сети торговых центров, а Миссис Ву держит сеть бутиков. Мэйли, их дочь, недавно вернулась из Лондона. Закончила учебу в Кембридже. Безупречная репутация и такой же безупречный диплом… — продолжала выдавать справку миссис Уорд, а я в это время наблюдала за Мэйли. Не нужно было быть психологом, чтобы увидеть заинтересованный взгляд девушки. Однозначно, Вэйж ей нравился, и не своим статусом, а как мужчина, и я поделилась своими наблюдениями с Барбарой.
— Рановато мистер Чэн начал подбирать будущую невесту… — покачала головой миссис Уорд, подтверждая мои размышления, и внезапно добавила: — Хотя это и понятно.
— Почему понятно? — мне было любопытно.
— Ну, мистер Чэн не молодеет. Внуку перейдет в свое время весь бизнес, — пожала она плечами. — Видимо, хочет быть уверенным, что у того будет правильная жена, с правильным пониманием ситуации и своего места в семейной иерархии. И, судя по её поведению, она в теме. Выбор сделан правильно.
Я посмотрела на многочисленных родственников мистера Чэна, и вопрос возник сам собой:
— Почему выбор пал на Вэйжа? Он единственный наследник?
— Так получилось. Оба сына мистера Чэна погибли — были застрелены недалеко от дома. Лет пятнадцать тому назад. Один из внуков пошел по другому пути — он творческий человек, далекий от управления бизнесом.
Я посмотрела на молодого мужчину за столом. Его взгляд был каким-то отстраненным, будто его тяготила обстановка, и было трудно представить, чтобы такой человек управлял бизнесом.
— А рядом кто? — тихо спросила я, наблюдая за его соседом.
— Еще один внук, — кивнула Барбара. — Он оказался крепче, и дед возлагал на него надежды. Но пару лет назад он влюбился в какую-то американку, потерял голову и, соответственно, доверие старика. Оказался большим разочарованием для мистера Чэна.
— Почему? — не поняла я.
— Потому что человек, не управляющий эмоциями, не может по определению управлять бизнесом, — ответила она, и я кивнула, соглашаясь с ней.
— А у Чэнов бизнес большой?
— Да, очень. Здесь и недвижимость, и сфера услуг, и казино, и много чего еще, — добавила она, вероятно, намекая на что-то нелегальное.
Я вспомнила, как Вэйж упоминал “Венециан” и аккуратно спросила:
— То есть Чэны владеют казино?
— Скажем так… Они сотрудничают с парой казино в Макао, и это не секрет.
— И с вашим тоже?
— Нет, — усмехнулась она, и в её глазах отразилось странная эмоция, похожая на опаску. Будто она хотела сказать “Не хотелось бы иметь дело с Триадами”.
Однако, я сделала вид, что ничего не поняла и, бросив взгляд на соседний стол, продолжила:
— Учитывая, что мистер Коул начинает строительство казино, видимо, они сотрудничают и с ним?
Барбара посмотрела на меня с любопытством, будто говоря “интересные вопросы ты задаешь, девочка”, но все же ответила:
— Не думаю, что мистер Коул согласился.
Эту информацию я записала в разряд “интересной”, и пока Барбара была настроена на разговор, вновь пошла в наступление. Памятуя поступившее от Вэйжа предложение, я должна была выяснить как можно больше.
— Интересно, каково это. Сотрудничать с Чэнами, — задумчиво произесла я.
— Ох, дорогая. Смотря кем работать на семью Чэна, — прошептала Барбара, качая головой. — В семью сложно войти, но из нее еще сложнее выйти. Были прецеденты.
— Какие? — аккуратно спросила я.
— Очень нехорошие, — покачала она головой, но более ничего не сказала, а я поняла, что видимо, это было связано с исчезновением людей, как в свое время меня предупреждала Рудова.
Почему-то, когда поступило предложение о работе от Вэйжа, я совсем не подумала о том, что прежде всего это будет работа на Триады. Какой бы легальной она не казалась, но в мире Чэнов были свои законы, как в любой мафии, и они базировались не на контрактах и официальных соглашениях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
“Я не хочу, чтобы Золото возвращалось в Россию”, - вспомнились его слова, но на основе услышанного от Барбары можно было сделать и другие выводы — согласись я работать на его семью, Золото бы осталось бы в Гонконге и принадлежало бы не лично Вэйжу, но всей семье Чэна.
Я вновь посмотрела на соседний стол, и слова Барбары не вязались с тем разговором, который у меня состоялся с молодым Чэном. Он знал о репутации семьи, знал, что мне могут рассказать не самые приятные истории о Триадах, но все же прямо предложил мне работу.
— Думаете, Вэйж так же ведет дела, как и мистер Чэн? — я внимательно смотрела на Барбару, понимая, что она, живя в Макао, знала много информации, которая могла мне пригодиться.
— Сейчас он вряд ли замешан в делах Семьи. Судя по тому, как Вэйж играет в покер, он Акула, пусть и молодая, но со всей мощью Чэнов за спиной. Мощью, которая создавалась не просто десятилетиями, а веками. Он жесткий игрок, и думаю, так же будет вести дела, — дала Барбара свою оценку, опять ставя меня в тупик и заставляя задуматься, насколько Вэйж был со мной искренен и причастна ли его семья к аварии.
— Думаете, без исключений? — все еще не дав однозначную оценку, спросила я, памятуя его “я похож на деда, но делаю тебе исключение”.
— Всегда есть человеческий фактор… — пожала она плечами и отпила из своего бокала.
Я мысленно нахмурилась — больше всего мне не нравилось быть в неопределенности, но тут весь зал внезапно погрузился в полумрак, и я насторожилась.
Глава 62
Я посмотрела на соседний стол, но все сидели невозмутимо, и этот факт немного успокаивал. Из темноты зала появилась высокая, подсвеченная горящими свечами конструкция и плавно покатилась в нашу сторону. Я настолько погрузилась в размышления, что сначала и не поняла, что пришло время именинного торта, и только когда гости начали петь что-то похожее на “Happy birthday to you”, подхватила популярную мелодию.
“Значит, скоро домой…” — продолжая петь, улыбалась я, а именинник, задув свечи, остался чрезвычайно доволен.
Однако все оказалось совсем не так, как я предполагала.
Гости и не собирались расходиться — они поздравляли юбиляра, теперь уже на сцене, и открыл это выступление сам Вэйж, видимо, представляя Семью. Он говорил по-китайски, я все равно ничего не понимала, но, судя по выражению его лица, искренне и с уважением к своему деду. Следом за Вэйжем вышли по очереди еще несколько человек, среди которых были и европейцы, и последовал очередной поток добрых слов и пожеланий.
Но тут со своего места поднялся Коул и направился к сцене. Выйдя с бокалом на площадку, он уверенно заговорил в микрофон, и весь зал в очередной раз притих.
Так как он тоже говорил на кантонском, я могла лишь ориентироваться на интонации, и этот языковой барьер раздражал. Коул держался на сцене свободно, его лицо выражало уважение, а голос звучал уверенно и спокойно. Иногда он улыбался, вероятно, рассказывая какую-то шутку, и по залу пробегала рябь сдержанного смеха.
Я в очередной раз посмотрела в сторону юбиляра. Мне был виден только его профиль, но в какой-то момент он показался каким-то странным. Словно маска. Чэн улыбался, но как-то неестественно, и был похож скорее на Джокера или маску со зловещей улыбкой.
Коул все говорил и говорил поздравления, а мне показалось, с юбиляром начало происходить что-то неладное. Будто его лицо менялось на глазах.
— Чин-чин, дорогой друг, — поднял бокал Горр, произнеся эту фразу по-английски, и я посмотрела на сцену. Внезапно послышался женский крик, и я резко повернула голову на звук.
От увиденной картины у меня внутри все перевернулось — мистера Чэна била дрожь, будто он сидел на электрическом стуле.
В следующую секунду я уже плохо ориентировалась в происходящем и ничего не могла рассмотреть, потому что вокруг стола столпились родственники, и я могла только догадываться, что Чэну стало настолько плохо, что его уложили на пол и попросили толпу расступиться.
