– Прежде чем прибудет ваша тяжелая артиллерия? – спросила она.
– Мы верим, что такие методы не потребуются, и даже не рассматривали подобной возможности, – мягко вступил высокий.
Все это штампы, прямо из учебника по бизнесу. И ребята, наверное, никогда не покидали пределов Луны.
– Слушайте, я не виновата в том, что проклятое кометное ядро расклеилось, прежде чем мы сумели доставить его на лунную орбиту. Вам же тут нужны легкие элементы. И вы живете благодаря буксировщикам вроде меня, разве не так?
Высокий кивнул и с некоторым усилием придал своему лицу дипломатичное выражение.
– Я знаю, вы думаете, что бухгалтеры и юристы весьма надоедливы, но…
– Не все адвокаты надоедливы. Бывают ведь еще и мертвые юристы.
– Мы с коллегой не спрашиваем вас о причинах неудачи…
– Я не отвечала за защиту льда кометы от солнечных вспышек. Мы использовали стандартное отражающее покрытие, чтобы лед не растаял. Но та мощная вспышка уничтожила все покрытие. Это не мои обязанности! Из-за того шторма выкипел весь чертов айсберг. Он растрескался за час и убил двух женщин, которые…
– Мы прекрасно об этом осведомлены, – голос высокого скользнул в разговор, как змея.
Он, наверное, заранее планировал эти переговоры. В подтверждение собственной точки зрения он взмахнул рукой и нажал несколько кнопок на поясе. В воздухе между ними повисла ее бухгалтерия, мерцающая, словно водопад. Все цифры имели определенный цвет, и ее долг сиял ярко-красным. Целая лавина долгов. Она нахмурилась.
– Но у тебя… есть… выход, – медленно произнес высокий.
Она кокетливо улыбнулась, изогнула брови и ничего не сказала. Она давно уже выучила, что если позволить человеку говорить, любовь к собственному голосу может завести его дальше, чем он планировал. Люди будут болтать, болтать и в итоге, излагая какую-нибудь историю или поучительный рассказ, скажут что-то полезное.
Она неоднократно использовала этот принцип, а саму идею ей подарил дедушка, известный своей лаконичностью. Патриарх косился на нее, пока она занимала гостей какой-то длинной историей на большом семейном ужине. По окончании все вежливо улыбнулись, и общий разговор продолжился через несколько секунд после того, как дедушка наклонился вперед и прошептал: «Никогда не упускай шанса заткнуться». Она опешила, рассердилась, но сочла за лучшее усвоить урок.
Высокий произнес со слабой улыбкой:
– Мы можем обсудить возможности, а можем забрать твой корабль.
– О, вы так добры, – она испустила долгий вздох.
– У нас есть весьма великодушное предложение.
– Они у вас все такие, – она наблюдала за его руками. И за длинными пальцами…
– Корпорация спрашивает, не заинтересованы ли вы еще в одной экспедиции.
– Давайте я угадаю. Появилась очередная червоточина, застрявшая в солнечной короне? И нужно, чтобы кто-то ее достал. Как в прошлый раз.
Еще одна холодная, расчетливая улыбка. И почему ей нравятся такие парни? Ну ладно, прошло много времени, а технология может сделать для одинокой женщины не столь уж многое. Но все равно…
– Нет, к сожалению. Хотя могу заверить: то был весьма храбрый и заслуживающий уважения поступок. Я слышал, кто-то снял об этом фильм.
– Если вам интересно, то те деньги я тоже потратила.
Его маска слегка соскользнула, но он вернул ее на место в мгновение ока.
– Уверен, вы потратили их на нечто стоящее.
– Ага, я потратила все на себя.
Похоже, высокий любил долгие прелюдии и только после них переходил к сути. Что ж, она тоже любила долгие прелюдии, только не в том деле, о котором он сейчас говорил.
– Речь идет о той же самой червоточине. Только она изменилась.
– Она убежала?
– Нет, она защищена магнитными полями и удерживается в открытом космосе на высокой лунной орбите. Эксперименты корпорации по расширению ее «рта», чтобы таким образом дать человечеству возможность межзвездных путешествий…
– Постойте, как корпорация заполучила эту червоточину?
– Ну, они привели в действие возможности консорциума холдинговых компаний, которые согласно межпланетным законам имели дальнейшее…
– Оставьте свой жаргон. Они купили ее?
– Ну, можно сказать и так.
– Как хочу, так и говорю.
Сейчас высокий игнорировал толстяка, который сидел в другом углу комнаты. Клэр продолжала стоять. Это было едва ли не единственное ее преимущество перед парнями, использовавшими свой рост, чтобы создавать ощущение превосходства над женщинами.
– Я не техник, – высокий свернул светящуюся бухгалтерию и поднял одну бровь. Черт! Она возбуждалась даже от этого. Лучше бы ей действительно уйти отсюда и отправиться в поход по барам, чтобы спустить накопившийся за два года пар… – Но червоточина, которую вы захватили… изменилась. Я не уверен, в чем именно была трудность, но когда корпорация пыталась сделать «рот» червоточины достаточно широким, чтобы в нее мог пройти корабль – такой, как ваш, например, – это каким-то образом придало червоточине момент вращения. В результате появилась червоточина нового типа.
– Какого типа? – осторожно спросила Клэр.
– Скорости ее вращения достаточно для того, чтобы изменять саму природу пространственно-временной геометрии. – Высокий пожал плечами, как будто изменяющиеся червоточины были чем-то вроде погоды, мол, «что с ней поделаешь?» – и зевок.
– Эй, я наемный буксировщик. Я сняла эту червоточину с ее насеста на магнитной дуге и оттащила к Земле. Вот и все, что я знаю. Точка.
– Да, но вы обладаете определенным талантом работы в неожиданных ситуациях. Именно то, что нужно корпорации. И немедленно.
– Потому что?..
– Потому что некоторые правительственные учреждения хотят заполучить червоточину.
– Земные ученые.
Еще одно пожатие плечами в духе «что тут поделаешь?». Очень выразительно. Этому парню надо бы на сцене выступать.
– Они обратились к Организации межпланетных наций.
Она позволила тишине вырасти. Это был важный момент. Во многих переговорах искусные паузы делали большую часть работы. Пусть тишина продолжается… а затем…
– Трудно, наверное, танцевать на струнах, натянутых аж до самой Земли.
Высокий вновь пожал плечами, не отрицая этого. Худой и мускулистый, он был самым привлекательным мужчиной, которого она видела за эти годы. А также и единственным мужчиной. Если не считать толстяка, который с таким же успехом мог находиться сейчас хоть на Плутоне. Она посмотрела на высокого, размышляя, хорош ли он во всех делах или же только в определении социальных сигналов. На Клэр были надеты обтягивающие кожаные штаны тигровой раскраски, но никто из двоих не бросил на них ни единого взгляда. Старое доброе женское правило гласило: ни один парень не должен замечать, какая на тебе обувь, а если заметит, значит, это не тот парень. Высокий ничем себя не выдал. Ни эмоций на лице, словно в покере, ни взгляда в глаза – ничего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
