пришлось за короткое время одеть слишком много людей. Именно поэтому все щеголяли в одинаковых, словно братья-близнецы, одеждах, но зато она была новой и чистой. Девушек также одели в одинаковые платья, с запасным комплектом на случай стирки основного.
Торжественное открытие прошло буднично и не вызвало большого ажиотажа, поскольку люди ещё не понимали, чего ждать от здания, но по мере строительства таких же в каждом районе, проститутки будут уходить с улиц, так что выбора у нуждающихся в женских ласках не будет, и они будут вынуждены идти только в эти места. Все, кто проходил через мои руки, или руки моих людей, получали медные или серебряные паспорта, в зависимости от дохода, который у них рассчитали переписчики. Я привязал паспорта, выполненные в металле, к линейке доходов, так что теоретически, даже проститутки при определённой сноровке могли получить серебряную пластину гражданина Венеции. Единственное что меня напрягало, так это как я буду собирать в следующем году налоговые декларации с людей, чтобы сверить их с теми фактами, что накопятся по их деятельности у счётчиков и переписчиков. Но это было уже дело будущего, я рассчитывал в этом на отцовскую помощь.
Сам же собирался начинать распространять паспорта дальше, привязывая их наличие к возможности посещать больницу, получать из открывшихся лавок с бесплатной едой для нуждающихся пищу, а также других благ, которые будут доступны только переписанным и учтённым жителям города. Пока всё водилось не торопясь, постепенно, но вскоре я собирался ограничивать в права тех, кто отказывался получать паспорта, заставляя их вставать на учёт в налоговых органах города. Те же, кто терял или выбрасывал паспорт, при повторном обращении, обязаны были заплатить штраф, так что я рассчитывал, что это позволит избежать потерь, хотя бы потом, когда его наличие станет обязательным для всех. Ну и нужно ли говорить о том, что поток налогов, даже после моих первых начинаний, потёк в казну огромной, полноводной рекой. А чтобы было поменьше желающих, хлебать из него, я показательно и в назидание остальным повесил на площади святого Марка троих чиновников, и пока вроде бы сеньор Бембо не приходил ко мне с новыми кандидатурами, которые готовы были украсить виселицу, которую я сказал, пока не разбирать, поскольку был уверен, что она нам точно понадобится. Мою уверенность видимо разделяли многие, так что воровать временно перестали.
* * *
20 сентября 1203 года от Р.Х., Венеция
Вечерняя месса проходила традиционно, а до неё я обвенчал три пары, и отпел десять покойников, хорошо ещё что интердикт не касался крещения младенцев, которое делали в любых церквях, так что хотя бы так я разгружался от работы, хотя конечно всё больше она начинала меня утомлять, я судорожно искал, на кого же её можно было скинуть, но все священники кругом, шли в отказ, поскольку боялись гнева из Рима.
Уже автоматически выполняя все действия, оточенные мной до Абсолюта, даже тон голоса был одинаковым, сам я был погружён в собственные мысли. Как ни странно, но последнее время всё шло неплохо. Приют работал, вернулись даже те, кто сбежал оттуда в первые дни, а судя по количеству осаждавших меня родителей, узнавших о перспективах для выпускников, а главное бесплатном проживании и кормёжке, меня уговаривали принимать в приют и обычных детей, из вполне себе из благополучных семей. Это погрузило меня в долгие раздумья, и я склонялся к тому, чтобы такие заведения открывать уже за счёт города, но пока мои идеи не находили поддержки у Большого совета, который шокированный количеством прибыли от налогов и домов терпимости, всё больше заседал, не зная куда их потратить. Там крутились какие-то грандиозные планы о новых торговых факториях, пока я их не обломил, сказав, что в первую очередь эти деньги пойдут туда, куда и планировались изначально — на строительство акведука, настоящая стройка которого, а не тот муляж, который я заложил в пропагандистских целях, наконец началась с пробиванием скалы, откуда будет браться на нужной высоте и напором вода. Совет конечно остался недоволен моим решением, но сильно не возмущался, поскольку мои войска хоть и вышли из города, но количество патрулей городской стражи, опять же благодаря новым налогам я увеличил в десять раз, что дало работу ещё большему количеству жителей, ведь на эти места брали только коренных венецианцев из тех, кто имел паспорта-пластинки. Узнав об этом, количество желающих получить документ официального гражданства резко увеличилось, так что станок отбивающий пластины едва справлялся с нагрузкой, а гравёры засели за клише, для золотых паспортов, которые я собирался выдавать аристократии или тем, кто превысит планку доходов, которая походила под получение этих элитных документов гражданина Венеции.
Временное отсутствие большого криминала, а также наведённый порядок на улицах, благотворно подействовал на торговлю, и я только успевал подписывать разрешения на открытие новых торговых факторий. И до того не бедный портовый город, служивший пунктом перевалки товаров из арабского мира в Европу, получил дополнительный толчок к развитию, что позволило мне организовать ещё один праздник для горожан. Нужно ли говорить, что на улицах после всего этого мне стало трудно появляться в светлое время суток, поскольку меня тут же окружал народ, просто идя или плывя рядом, гордясь при этом своими красными повязками, одетыми на рукавах, в цвет моего личного стяга.
* * *
— Сеньор Франческо, ваши гости прибыли, — оповестил нас дворецкий, когда мы, поужинав, спокойно пили горячий шоколад, поедая булочки с ванилью. Франко так хорошо наловчился их делать, что их повадились поедать, всё больше гостей Агнесс, искренне расстраиваясь тогда, когда им не доставалось ещё и горячего шоколада. Но герцогиня разводила руками, говоря, что зёрна из которых его готовят, каждый раз приносит сеньор Витале, а кроме него их нет ни у кого и купить их тоже нельзя, так как их очень мало. Поэтому я заметил, что несмотря на игнорирование дома Бадоэр аристократией официально, гостей в доме появлялось всё больше, особенно когда я возвращался со службы. Это заставляло меня лишь хмыкать, но делать каменное лицо, здороваясь с аристократами, которые попадались на глаза рядом с хозяйкой дома.
— Франческо! — три старика, возрастом старше моего компаньона, вошли в дом, а он быстро вышел из-за стола, чтобы поприветствовать их, обнимаясь и здороваясь.
— Как я рад вас видеть! — лучился он неискренней улыбкой, приглашая за стол. Я, не зная гостей, лишь кратко поприветствовал их, продолжив наслаждаться шоколадом.
— Я так удивился, получив от вас письмо, — когда все гости получили по чашечке такого же напитка, как у нас, а также большому
