Хрущев относился довольно равнодушно к организации своей безопасности. Как вспоминал в беседе с автором этой книги бывший начальник "девятки" генералполковник КГБ Захаров, Никита Сергеевич никогда не вникал в детали их службы. Даже при подготовке первого визита в США в сентябре 1959 года не пожелал знакомиться с планом мероприятий по обеспечению своей безопасности.
- Вам поручено обеспечить мою безопасность, - сказал он Захарову, которого долго продержал в приемной и принял лишь в полночь. - Хорошо, что вы составили план мероприятий. Выполняйте его. Я же к этому никакого отношения не имею. У меня свои заботы.
Генералу ничего не оставалось, кроме как откозырять и покинуть высокий кабинет. Хотя, как вспоминает Николай Степанович, потрудились они тогда основательно. Предусмотрели очень многое: действия охраны в случае аварии самолета и поломки автомобиля, нападения террористов и антисоветских демонстраций, дорожнотранспортного происшествия и многих других непредвиденных ситуаций. План разрабатывался под личным руководством председателя КГБ Шелепина, который собирал разработчиков три-четыре раза в неделю.
И вот результат их стараний: "У меня свои заботы".
Тем более странным представляется то внимание, которое уделил Хрущев курьезному происшествию на пляже. Против своего обыкновения он глубоко вник в это дело. Охранники не посмели скрыть правду о том, как попала на пляж нелепая парочка. Поведали все, как было, включая пассаж о заборе и ночном ожидании в кустах.
Хрущев разгневался, приказал, чтобы его соединили с Семичастным, и устроил ему большой разнос. Председатель КГБ, бросив все дела в Москве, немедленно прибыл в Крым с начальником "девятки" Захаровым для проведения служебного расследования.
Смена, дежурившая в ночь, когда парочка проникла на территорию дачи, была отстранена от несения службы и отправлена в Москву. На их место прибыли новые охранники. Виновных уволили из системы КГБ. Однако Хрущеву показалось, что Семичастный и Захаров либеральничают, покрывают своих бездельников. Он потребовал замены всей охраны.
С большим трудом дочери Раде удалось уговорить отца ограничиться принятыми мерами. Да и любимый внучок Никитка расплакался: а кто будет за голубями присматривать? Не хочу других дядей, хочу, чтобы эти не покидали нас. Никита Сергеевич души не чаял во внуке - оттаял...
С Черным морем связан еще один громкий скандал. Случился он под конец всем надоевшего хрущевского правления, поэтому в народном сознании этот случай ассоциировался с заранее подготовленным покушением. Мол, один морской офицер, подводник, возмущенный тем, что Хрущев отдал приказ резать боевые корабли на металлолом, решил отомстить самодуру за разваленный военно-морской флот.
Во время последнего отпуска Хрущева этот офицер, командовавший подводной лодкой на Черном море, выследил катер, на котором Хрущев совершал морскую прогулку, и прошил днище судна. В образовавшуюся пробоину хлынула вода. Катер затонул, подводная лодка ушла на глубину, а затем благополучно вернулась на свою базу. Хрущеву чудом удалось спастись - его подобрал вертолет, который барражировал вдоль прогулочного маршрута катера. Командир подводной лодки, узнав, что Хрущева спасли, пустил себе пулю в лоб.
На самом деле было так. Действительно, катер с Хрущевым на борту во время одной из морских прогулок на полном ходу налетел на какой-то твердый предмет. В днище судна образовалась огромная рваная пробоина, в которую хлынула вода. Но ее тут же откачивала мощная помпа, благодаря чему катер удерживался на поверхности. Экипаж проявил исключительное умение, благодаря чему судно удалось самостоятельно пришвартовать к пристани. Все пассажиры, включая Никиту Сергеевича, благополучно сошли на берег.
Что же это был за предмет, о который распорол брюхо прогулочный катер? Перископ подводной лодки. Да, да. Именно подводной лодки.
Стало быть, слухи о безумном таране офицера-подводника не миф?
Миф. Расследованием установлено, что причиной ЧП стало чрезмерное любопытство капитана второго ранга Владимира Орлова. Так звали командира-подводника, который, решив посмотреть, что это за надоедливые шумы винтов не дают ему покоя, подвсплыл, но не сумел вовремя убрать перископ. Тот, словно гарпун, и прошил дно суденышка с вельможным пассажиром.
Халатность, разгильдяйство, несогласованность, но не попытка покушения.
Трудно обнаружить признаки организованного теракта и в Новосибирске, куда Хрущев прибыл в марте 1961 года. Толпы горожан до того разбушевались, что ему пришлось в буквальном смысле убегать от разъяренных людей.
Стихийные проявления недовольства Хрущевым имели место и в Караганде. Из Горького после митинга, на котором народу было объявлено о замораживании облигаций, пришлось срочно уезжать ночью.
Тысяча девятьсот шестьдесят первый год был для него самым "урожайным" на агрессивные действия. В Тбилиси возмущенные решением Хрущева о сносе памятников Сталину горожане переколотили стекла в автомобилях хрущевского кортежа, и только умелые действия охраны спасли советского вождя от расправы. В Киеве, Новосибирске и Ташкенте, по отчетам "девятки", тоже возникали взрывоопасные ситуации. Недовольные тем, что Хрущев запретил держать домашний скот в рабочих поселках, люди покидали дома и, пользуясь приездом "дорогого" Никиты Сергеевича, устраивали уличные беспорядки.
В конце декабря того же шестьдесят первого года в Киеве во время большого совещания работников сельского хозяйства охранники успели перехватить какую-то женщину, которая, увидев Хрущева с Подгорным, пыталась кинуться к ним. Женщина оказалась буфетчицей ЦК КП Украины и, вероятно, знала Хрущева раньше, когда он возглавлял украинскую партийную организацию.
С какой целью она прорывалась к Хрущеву, неизвестно. Охранники утверждали, что в ее руках был нож. Может, хотела просто поздороваться, вспомнить молодость? Нож? Но ведь буфетчица. Что-то нарезала - например, хлеб или ветчину для бутербродов.
Хотя, увидев нож вблизи от охраняемого, страже некогда задумываться, для каких он нужд - хозяйственных или террористических.
АКВАЛАНГИСТЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
Летом 1957 года самый крупный советский крейсер "Орджоникидзе" прибыл с дружественным визитом в Великобританию.
На борту военного корабля был Никита Сергеевич Хрущев.
Крейсер стал на рейде в порту Портсмут. Вечером в день прибытия советский лидер дал прием на корабле. Были приглашены видные политики, влиятельные банкиры, предприниматели и другие представители деловых кругов страны.
Прием проходил на освещенной огнями палубе. Это было впечатляющее зрелище. Стоило лишь слегка нагнуться и посмотреть вниз, и в темных водах залива можно было увидеть отражение всего, что происходило на палубе.
Неслышно скользили стюарды-матросы с подносами, на которых стояли всевозможные горячительные и прохладительные напитки. Позванивали бокалы со льдом. Играл камерный квартет.
Но не все на крейсере расслабились, не все поддались усыпляющему спокойствию. Те, кому было положено, неусыпно следили за каждым подозрительным шорохом и звуком. Крейсер был густо нашпигован секретными техническими новинками. За наглухо задраенными бронированными люками сидели специалисты высочайшего класса, прослушивавшие морское дно на много миль вокруг.
Терпение и наблюдательность следивших за безопасностью крейсера были вознаграждены. Когда веселье на палубе достигло апогея, один из дозорных, не спускавший глаз с дисплея новейшего гидроакустического прибора, зафиксировал всплеск воды неподалеку от крейсера. Налицо были все признаки глубоководного погружения.
Бдительный дозорный подал условленный сигнал. Группа немедленного реагирования, созданная на случай возможной диверсии, сразу же принялась за дело.
Секретные мониторы высветили на экранах фигуру аквалангиста в термокостюме, приближавшегося к днищу крейсера. Аквалангист нырнул было под киль, однако через несколько секунд поднялся на поверхность. Наверное, барахлила подача воздуха. Вот он снова пошел вниз...
Запеленгованную цель уже не теряли из вида. Неизвестно, зачем аквалангист тайно пожаловал к советскому крейсеру, но было ясно, что не из добрых побуждений. Те, кто искренне желали мира и дружбы с Советским Союзом, находились на палубе.
Что в действительности произошло с аквалангистом, до сих пор покрыто мраком неизвестности. Во всяком случае, с того летнего вечера пятьдесят седьмого года в живых его никто не видел. Как говорят в таких случаях военные, с задания не вернулся.
Правда, уже на следующий день английские газеты сообщили о некоем любителе-аквалангисте Лайонеле Крэббе, который по собственной инициативе предпринял авантюрную затею - обследовать днище советского крейсера "Орджоникидзе". Дилетантизм дорого ему обошелся. Система подачи кислорода не выдержала чрезмерных нагрузок и разгерметизировалась. Любитель-аквалангист погиб.
