неприятно врезаясь в стопу...
Брюнет включает ледяную воду и несколько раз умывает лицо, пытаясь успокоиться и привести себя в
чуство.
Опирается на фарфоровую раковину, заглядывая в собственные глаза и пытаясь найти там адекватного человека, готового к разговору…
Из гостевой комнаты слышен шум, и парень, отталкиваясь от краёв, ступает по мокрому кафелю, матерясь и шипя от дискомфорта в стопах. Херовы таблетки… Он ведь не пьёт их!!!!
Чёрт! Не пьёт и не пил! Он и без них справлялся! Или не справлялся??? Стояли там, скрытые от посторонних глаз, никого не трогали… У многих уже срок годности истёк… Просто забывал выкинуть…
На какой хер ей понадобилось засунуть туда свой нос?!
Останавливается на пороге гостевой, готовый успокаивать её, останавливать, просить не убегать…
Но…
Поражённый увиденной картиной, он просто опускается на пол, вытягивая одну ногу перед собой, а вторую сгибая в коленке, чтобы опереться на неё своей отяжелевшей головой…
Варя легла в постель… Переоделась в одежду, которую он оставлял возле ванной… Она не кричит, и не одевается, пытаясь сбежать отсюда. Она просто залезла под одеяло и свернулась калачиком, подложив под щёку свои маленькие ладошки… смотрит на него диким зверьком…
- Я останусь… - Еле слышный шепот. – Я просто лягу спать… Но не подходи ко мне, Антон… - Закрывает глаза на несколько секунд. – Я просто хочу лечь спать… Я не хочу выяснять с тобой отношения, не хочу ругаться… Я абсолютно не хочу ничего знать о тебе и твоих проблемах… меня это совершенно не волнует..., как и ты сам…
Горький откидывает голову на стену и смотрит на маленькие лампочки, встроенные в потолок. Сегодня он узнал, что их здесь четырнадцать…
- Так что, давай просто не будем… - продолжает девушка. – Не будем сейчас разговаривать.
Брюнет молча кивает. Дышит через рот… Пол возле него перепачкался в крови. Только сейчас он вспоминает про свои разбитые руки…
Громко выдыхает и встаёт.
- Спокойной ночи… - тихо шелестит словами, даже не надеясь, что она услышит. Выходит из комнаты, скрываясь в стенах квартиры, не уловив «Доброй ночи» в ответ…
Спустя час, прибрав в ванной комнате, собрав все злосчастные таблетки и избавившись от них, парень протирает самолично полы и окровавленную сломанную дверь. Достаёт аптечку и снова сам обрабатывает свои руки. Как может. Засыпает раны обычным стрептоцидом, и коряво забинтовывает их… прилипнет, наверное. Да и хер с ним…
Выключает везде свет и ноги сами несут его туда, куда ему нельзя. Но он так не привык отказывать своим желаниям… Ему нужно… Он тоже хочет спать…
Тихо прокрадывается в запрещённую зону, и не снимая штанов, очень осторожно, ложится рядом с Варварой.
Девушка немного копошится, и отворачивается от него.
Как всегда.
Горький подползает ещё ближе, слегка прижимаясь голой грудью к её спине, и кладёт свою израненную руку на её бедро, медленно опуская её ниже, на живот. Ласкает пальцами через футболку. Боится разбудить… Но когда его руки слушались?? Если рядом она…
От неё пахнет древесным ароматом. Нотками цитруса. Совсем чуть-чуть… не корицей, как обычно…
Сейчас она пахнет им… Антон глубоко втягивает этот аромат, прикрывая глаза.
Она рядом… просто поспи…
А завтра все разговоры…
Завтра он услышит очередную дозу неприятных слов от Вари, когда она проснётся и увидит брюнета рядом с собой.
Давно ли он сам оскорблял её??? Кидал неосторожные, обидные слова, совершенно не думая, какого это... Когда тебя поливают дерьмом и втаптывают в него же... Его Замухрышка...
Такая слабая... И такая сильная... Он и сам не понимает, почему теперь позволяет ей делать тоже самое... почему терпит её колкие слова, и язвительные комментарии. Всё спускает с рук.
Что это? Это и правда Любовь? Что это за чувство такое??? Ему хочется её целовать, защищать, оберегать, заботиться... И в тоже время хочется её задушить... Хочется всё сделать так, как делал и раньше. Чтобы опомнилась, чтобы пришла, наконец, в себя!
Но всё изменилось... она изменила его. Сама того не желая, девушка выписала себе приговор. Написала новый сценарий его жизни. Где Варя играет отнюдь не второстепенную роль. И поэтому, однажды, она простит его. Однажды посмотрит на него с теплом. Как раньше. Он так надеется на это. По-другому и быть не может… иначе он не Антон Горький…
Глава 42
Захар не помнит, когда он так часто курил. Открыв в очередной раз пачку, он сосчитал, что за последний час выкурил уже восемь сигарет. Эта будет девятая...
Достал из кармана шапку и натянул на замерзшие уши. Дерьмо. Всё Дерьмо. И он в самой гуще этого дерьма...
Он так и не позвонил Арине. Но он успел помахать кулаками с одним лучшим другом, и послать на хуй второго. Как и первого, впрочем...
На крыше Пиздец, как холодно. Но спускаться и куда-то идти... да и куда? Домой не хочется... к родителям с такой рожей нельзя... В бар? В клуб? На хер... даже пойти, по сути некуда...
Почти целый день бездумно прокатался. По городу. И за его пределами. На пустыре. Проспал в машине около шести часов. Проснулся от шума. Дождь отбивал ритмичную дробь, вызывая чувство тоски и тошноты. Снова выехал. Телефон уже разрядился. А заряжать и желания нет. Заехал в какую-то богом забытую забегаловку. Купил сраный гамбургер и непонятное дешёвое пойло. Главное — Не травануться...
Погода становится с каждым днём всё более мерзкой. Беспрерывные дожди, вперемешку с мокрым снегом делают и без того серый осенний город ещё темней и мрачней. Выть хочется.
Парень обвел мутным взгядом крышу и приметил какие-то старые деревянные доски. Хоть есть где присесть. На часах уже почти одиннадцать вечера. Присел на влажные доски, вглядываясь в тёмное небо, и со злостью отшвырнул бычок. Сука...
Как так вышло, что он нихера не заметил? Они водили шашни под его носом, а он ни сном, ни духом... Не сказали об этом, даже словом не обмолвились... этот урод даже пытался оправдываться... А его сестричка... С ней потом будет отдельный разговор.
И Антоша мудак. Всё знал. Знал, Сука, и молчал!!! Вот гондон!!!
Если б знал, что у Гарика его ждёт такой сюрприз... ещё когда только зашёл, увидел Риткино пальто и сумочку. Сначала замялся, в ступоре. Что ей тут делать??? Виски сразу запульсировали... В квартире было тихо. Захар, не разуваясь, стараясь не шуметь, прошёл вглубь, попутно заглядывая в комнаты. Нехорошее предчувствие сковало грудь.
Прошагал в
