глаза.
* * *
- Мне стоит ещё раз повторить, что ты мудак?? - Захар смотрит на друга, что почти втягивает фильтр, не желая выкидывать сигарету.
Они снизошли до разговора только к середине недели.
- Если тебе станет легче от этого... - Всё-таки выстреливает окурком в приспущенное окно своего автомобиля.
- Мне не станет легче, даже если я тебе ещё раз подпорчу твою смазливую рожу. - Смотрит в окно на прохожих, нервно выстукивая пальцами по панели. - Ты же был ей, как брат, мать твою... у меня такое чувство, что произошёл инцест!
- Не неси хуйню, Захар! - Рычит Гарик, поворачиваясь к шатену. - Никакой я ей не брат! И никогда им не был! Просто... просто, блять, это случилось и всё! Я пытался. Ты не представляешь, как долго я пытался выкурить её из своей башки. Сам себя боялся. И её боялся...
- Я, получается, своими руками, подтолкнул Вас? Так получается? - Захар проводит ладонью по лицу сверху вниз. - Сам того, не понимая... а ведь Антон предупреждал меня...
- Антон??? - Игорь поверить не может, что брат сдал его.
- Не бери в голову. Антон ничего не говорил мне. Не трясись из-за этого. Твой брат тебя не предавал.
Гарик дёргает лицом, стараясь не выдавать эмоции и оставаться холодным.
- Я и не беру...
- Кстати, где он? Не в курсе? Он мне звонил на днях, но я был не в состоянии с ним беседовать...
- В Питер с отцом улетел.
- Папаня вас по очереди с собой таскает? - Ухмыляется Шатен, представляя Антона, зевающего, на очередном скучном собрании акционеров или кого-то там ещё...
- Угу... - Игорь поднимает один уголок губ, наверное, представляя тоже самое. - Теперь его очередь.
- Ты Рите звонил??? - Снова переводит тему Захар.
- Она трубку не берёт... - Сплевывает в окно блондин.
- Это я запретил. - Ловит на себе удивленный и одновременно возмущенный взгляд друга. - Запретил отвечать на твои звонки и сообщения до тех пор, пока сам с тобой не поговорю...
- Гондон. - Толкает того в плечо, подавляя нервный смех. - Я пересрал, что меня кинули...
Глава 44
- Как часто ты выпиваешь, Антон? - Настырный доктор буквально клешнями выцепил Горького из аэропорта. Назвал парня «безответственным прогульщиком с наплевательским отношением к себе и своему здоровью».
- Я стараюсь вообще не употреблять, Сергей Выдимыч. - Врёт и, как обычно, совершенно не краснеет. - Как-то не тянет. Да, и времени, особо нет. - В очередной раз брюнет закидывает ноги на журнальный столик и старается выглядеть невозмутимо.
- Ты говоришь мне правду?? - Мужчина, слегка подкатывает глаза, от вида ног на столе. Каждый раз одно и тоже. А, казалось бы, интеллигентная семья. Но вот, таким людям, как он, прекрасно известно, что творится в таких вот, с виду образцовых семьях...
- Зачем мне Вас обманывать? - Помни, Антон. Главное — невозмутимость. - Кому, как ни Вам, доктор, - С нажимом на обращении. - мне ещё рассказывать всю правду???
- А вот мне известно другое, Антон... - Сергей Вадимович поднимает свои густые брови, отчего очки в тонкой оправе сползают по носу вниз.
Горький ухмыляется и, закинув сцепленные руки за голову, произносит совсем другим тоном:
- Вам докладывают? Очень интересно...
- У меня есть свои источники, мой мальчик. И я был крайне возмущен твоим поведением.
Мой мальчик??? Они, блять, что? В аристократических костюмах и с шляпами на голове распивают чай на беседке какой-нибудь мещанской усадьбы???
- Сергей Вадимович. - Парень прокашлялся, убрав ноги со стола и подался слегка вперёд. - К чему эти сложности? Может, мы уже перейдем к делу???
- Где твои таблетки, Антон??? Мне кажется, или ты их благополучно бросил? Или, даже не начинал?? Я прав?
* * *
У Арины болела голова. Болела Захаром. Она предполагала, что рано или поздно, возможно, однажды, он всё увидит. На что она рассчитывала? Переспать разок, лишиться невинности, что порой так её тяготила, и разбежаться? Ну, если быть откровенной, именно на это и был расчёт. Но Авдеев так цепко засел в её мыслях, что всё перемешал и запутал. Она бесповоротно влюбилась. Но как довериться? Стыд и чувство неполноценности, съедают девушку изнутри.
Да она чуть сознание не потеряла, когда посреди ночи проснулась и осознала, что её уродливый живот рассматривает тот, для кого хотелось быть безукоризненно прекрасной. Безупречной.
Хотелось в этот момент просто исчезнуть, умереть, сделаться невидимой. Стереть ему память, ослепить... Да что угодно!!! Лишь бы этого не произошло.
Самое лучшее, что пришло блондинке в голову - это выпроводить своего ночного гостя. И проплакать потом в подушку до утра. Очень умно.
А потом предупредить тётю Зину Вахтёршу, чтобы не пропускала в общагу красивого широкоплечего шатена. Благо, женщина Арину любила и поэтому пошла студентке навстречу.
Парень не прекращал звонить. Писал сообщения и требовал объяснений. Но не получив ни единого ответа, пригрозил, что попадись она ему на глаза в университете, она пожалеет, что так с ним поступила.
Вот поэтому Смыслова уже третий день прогуливает, ссылаясь куратору на высокую температуру и жуткую боль в горле.
Просто она не готова. Не готова к откровенному разговору. Не готова делиться сокровенным и ворошить прошлое. Не готова ковырять рану, которая так долго затягивалась...
Это слишком сложно для неё.
Возможно, к тому времени, как девушка решится на этот шаг, будет уже поздно. Возможно. Но ей нужно время. Арина просто не может взять и перешагнуть через это. Ей нужно собраться. Успокоиться. А потом все разговоры...
А Захар сходил с ума. Последние дни места себе не находил.
Неделя, полная событий и открытый. Не самых приятных. Единственное воспоминание, которое заставляет его улыбаться — это близость с девушкой, от которой у него крышу несло. Но всё слишком быстро закончилось.
То, что он увидел... мысли об этом, мерзкими щупальцами сдавливают его сердце. Скручивают органы и оставляют в его душе огромную чёрную дыру. Сводят с ума. Просто в его сознании не укладывается тот факт, что можно так поступить с человеком. С девчонкой... как же ей больно было.
Сейчас парень снова сидит в машине возле здания общежития в надежде, что она выйдет. Или зайдет. Не сидит же она сиднем в четырёх стенах почти неделю?
Сегодня уже пятница.
- Сколько
