обратно растрепанную и красную, а своей жене Скрибо-нии дал развод за то, что та попыталась ревновать его к сопернице. Друзья подыскивали ему любовниц, раздевая и осматривая взрослых девушек и молодых матерей семейств, словно рабынь на рынке. По словам Светония Транквилла, «сладострастным утехам он предавался и впоследствии и был, говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена». Нам трудно судить о том, насколько слова Светония Транквилла соответствуют действительности. Не вызывает, однако, сомнений тот факт, что на Ливии Октавиан женился по любви, и если он и сравнивал ее с другими, то его расположения она не теряла никогда. Постепенно Октавиан стал примерным семьянином, а в дальнейшем, поняв, насколько важно для крепости и благополучия государства ограничить беспорядочные связи и укрепить семьи, принял в 18 году до нашей эры специальный закон о браке, направленный на борьбу с безбрачием и бездетностью. Отцам запрещалось излишне препятствовать бракам детей. Мужчины в возрасте от 25 до 60 лет и женщины в возрасте от 20 до 50 лет должны были состоять в браке. Нарушавшие это карались тем, что лишались права свободно передавать свое имущество по завещанию. Незамужние женщины этого возраста, кроме того, облагались налогом в размере 1 % от их имущества. Рождение каждого нового ребенка давало родителям льготы. Разведенной жене или вдове давался определенный срок, чтобы найти себе нового мужа, после чего против них начинали действовать предусмотренные законом санкции.
Суровый закон о браке не решил всех проблем в этом вопросе и в 9 году до нашей эры был несколько смягчен по инициативе сенаторов Папия и Поппея, которые оба были к тому времени неженаты. Так, если старым законом предусматривалось вступление в новый брак не позднее чем через год после вдовства и через полгода после развода, то новым законом этот срок увеличивался до 3 лет.
Анализируя вышесказанное, следует отметить, что столь пристальное внимание, уделяемое Октавианом этому вопросу, объяснялось не чудачеством или прихотью, а тем, что от крепости семьи и от числа рожденных детей зависела экономическая и военная мощь государства. Рим подчинил себе огромные территории, однако римские граждане составляли там явное меньшинство. Проверенным способом удержания покоренных земель было создание на них римских колоний, а для этого нужен был рост собственно римского населения, нужна была высокая рождаемость. В период после установления режима принципата Октавиан Август сумел создать значительное число новых римских колоний в Испании, Галлии, Германии и других провинциях. Достаточно назвать ставшие крупными городами Цезаравгусту (Сарагосу), Августу Треверов (Трир), Могонциак (Майнц), Августу Тауринов (Турин), Виндобону (Вену). Но обусловленное длительной войной и многими другими факторами падение нравов привело к снижению рождаемости и, соответственно, стало мешать далеко идущим планам Октавиана. В распоряжении Октавиана Августа было более чем достаточно земель для заселения и создания римских колоний, но некого стало туда заселять — темпы создания римских колоний к концу его правления резко снижаются и процесс колонизации практически приостанавливается. Возможно, именно этим объясняется и то, что римляне никогда не предпринимали плаваний к Америке (хотя умели строить корабли значительно большей грузоподьемности, чем корабли Христофора Колумба), или к югу Африки (хотя задолго до этого карфагеняне предпринимали подобные плавания и сведения об этих плаваниях сохранились в римских библиотеках), или даже к лежащим всего в 100–120 километрах от африканского континента Канарским островам. О существовании Канарских островов римлянам было известно — даже само нынешнее название их («Canaris» — буквально переводится как «собачьи») появилось оттого, что, по словам римского ученого Плиния Старшего, на этих островах водились большие собаки, но если карфагеняне ранее неоднократно посещали эти острова и вели с ними торговлю — на Канарах находят монеты Карфагена, то римлян Канары уже не интересовали — римских монет там не находили. Из всех объяснений тут наиболее вероятным представляется то, что экспансию римлян стала сдерживать их низкая рождаемость. Зачем было открывать новые земли, если не хватало римских граждан, чтобы эффективно осваивать уже завоеванное?
Денарий Октавиана Августа
В армию приходилось брать все больше и больше выходцев из провинций и все меньше римлян и италиков. Но и это не решало проблемы. В 5–6 годах нашей эры, в период завершения покорения германских земель между Рейном и Эльбой, Октавиан, готовясь к дальнейшему завоеванию Германии, вынужден был провести военную реформу, увеличив срок службы солдат преторианской гвардии с 12 до 16 лет, а срок службы легионеров с 16 до 20 лет. Чтобы погасить недовольство, ему пришлось несколько увеличить жалованье военных и размеры выходного пособия, получаемого ветеранами при отставке. Увеличение сроков службы свидетельствовало об острой нехватке людских ресурсов и отрицательно сказалось на боеспособности войск. Это заметили не только римляне, но и их противники. Неудивительно, что сразу же вслед за этим последовали восстания сначала в Паннонии, Иллирии и Далмации, а затем и восстание в Германии. Причем то, что римляне вынуждены были оставить завоеванные ими ранее германские земли между Рейном и Эльбой, в первую очередь объясняется тем, что Риму уже трудно было вести кровопролитные войны даже с хуже вооруженным и хуже обученным противником — для этого просто не хватало людей.
На флоте, где условия службы были тяжелее, вообще редко можно было встретить матроса римлянина или италика — даже большинство командиров кораблей были римскими гражданами лишь в первом поколении, получив римское гражданство за верную службу.
Насколько серьезен был этот вопрос, говорит нам сохранившийся эдикт императора Октавиана Августа, посвященный делам в провинции Киренаика, найденный в 1927 году археологами на мраморной стеле на месте древней рыночной площади в Кирене, бывшей столице этой провинции (современный город Шаххат в Ливии): «Император Цезарь Август, великий понтифик, в семнадцатый год трибунской власти (6 год до нашей эры) говорит: «Мне известно, что в провинции Киренаике римлян всех
возрастов, имеющих ценз в 2500 денариев или более, проживает всего 215 человек, из каковых и назначаются судьи, и, как пожаловались посольства из городов этой провинции, среди них существуют некоего рода тайные общества, угнетающие эллинов при процессах, грозящих смертной казнью, ибо одни и те же лица поочередно выступают то в качестве обвинителей, то свидетелей. Я и сам установил, что некоторые невинные угнетены таким образом
