Крым лихорадочно готовился к обороне. Большая часть сухопутных войск сосредоточилась на побережье в ожидании морского десанта. Из Севастополя вывезли десятки тяжелых орудий, но не для установки на Перекопе, а для противодесантной обороны в Евпатории, Судаке, Феодосии и т. д.
На пути вражеского десанта, направлявшегося в Одессу, были поставлены подводные лодки М-33 и М-34.
8 июля в 21 ч 36 мин на перехват транспортов с десантом из Севастополя вышли эсминцы «Бойкий», «Бодрый» и «Беспощадный». Однако ночной поиск кораблей противника в районе острова Фидониси результатов не дал. И 9 июля в 12 ч 23 мин три эсминца вернулись в родной Севастополь. Как говориться, тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет.
13 июля нарком Кузнецов «предупредил Военный Совет Черноморского флота, что… на Черном море возможны активные действия противника, поэтому оборона побережья на ближайшие дни должна считаться основной задачей Черноморского флота»[186].
13 сентября 1941 г. Главный штаб ВМФ предупредил Севастополь о готовящемся десанте немцев и итальянцев в… Батуми!
«Начальник штаба Черноморского флота приказал начальнику Разведывательного отдела тщательно следить за подготовкой вражеского десанта.
Военный Совет Закавказского фронта считал целесообразным отработать план взаимодействия сухопутных частей с Черноморским флотом на случай их совместных действий по обороне Кавказского побережья в границах фронта.
Для отработки этого плана в штаб фронта был командирован начальник штаба Потийской ВМБ. Для усиления этой базы предполагалось придать ей один-два крейсера типа ЧУ [крейсера типа „Червона Украина“. — А.Ш.], три подводных лодки, два эскадренных миноносца»[187].
Сколько боевых выходов в море в 1941 г. совершили наши крейсера, эсминцы, сторожевые корабли и катера на поиски виртуального противника у берегов Крыма и Кавказа, посчитать невозможно. Только подводные лодки в 1941 г. для несения дозоров у своих военно-морских баз совершили 84 боевых похода, длившихся в общей сложности свыше 730 суток[188]. Надо ли говорить, как за это время износились механизмы надводных кораблей, катеров и подводных лодок?! А ведь в 1941 г. Черноморский флот лишился судоремонтных баз в Одессе, Херсоне, Николаеве, Севастополе и Керчи. В кавказских же портах судоремонтная база к началу войны почти отсутствовала. В результате в ходе решающих боев 1942 г. значительная часть наших кораблей и подводных лодок оказалась в небоеспособном состоянии.
Между тем атмосфера ожидания вражеских надводных и подводных армад, постоянно накаляемая московским и севастопольским начальством, давала о себе знать. Так, днем 8 июля 1941 г. гидросамолет МБР-2, осуществлявший поиск итальянских подводных лодок, атаковал подводную лодку М-52, стоявшую в дозоре у Новороссийска в ожидании итальянской эскадры.
Всего через неделю у Новороссийска произошло подобное боестолкновение. Утром 14 июля в районе мыса Утриш транспорт «Кубань» пытался протаранить итальянскую подводную лодку. Итальянкой оказалась наша М-51, сменившая на позиции № 10 подводную лодку М-52.
А 23 сентября в 20 ч 44 мин стоявшая на позиции № 1 в 20 милях от Севастополя подводная лодка М-111 выпустила торпеду по итальянскому крейсеру, идущему громить главную базу Черноморского флота. Вернувшись на следующий день в Севастополь, командир лодки старший лейтенант А.А. Николаев узнал сразу две новости: плохую — торпеда прошла мимо, и хорошую — итальянский крейсер оказался нашим тихоходным (скорость менее 9 узлов) транспортом «Восток»[189].
Как видим, потерь в этих трех инцидентах не было исключительно из-за безграмотных действий личного состава. Но сами инциденты хорошо иллюстрируют бестолковость и нервозность командиров наших судов, задерганных начальством.
Испугавшись призрака итальянского флота, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов приказал забросать подступы к собственным портам Севастополю, Батуми, Новороссийску и т. д. тысячами мин. А когда Манштейн начал штурм Перекопа, половина советских дивизий стояли на побережье в ожидании итало-германского морского десанта.
При подходе германских войск к Севастополю адмирал Октябрьский со страху приказывает вывезти из главной базы Черноморского флота большую часть зенитной артиллерии и боеприпасов всех калибров.
При попытке доставить боеприпасы и продовольствие в Севастополь на собственных минах погибло не менее двенадцати боевых кораблей и транспортов.
Проход кораблей к Севастополю через два узких минных фарватера был сильно затруднен, как правило, суда проходили их за тралами тральщиков, базировавшихся в Севастополе. Время перехода быстроходных кораблей из Новороссийска в Севастополь увеличивалось в четыре и более раза из-за собственных мин.
Они же мешали нашим кораблям вести артобстрел германских позиций под Севастополем.
Сейчас подавляющее большинство отечественных историков считают причиной гибели Севастополя и свыше ста тысяч его защитников нехватку зенитной артиллерии, боеприпасов, топлива и продовольствия. Ну а это стало следствием вывоза оттуда Октябрьским зенитной артиллерии и боеприпасов в ноябре 1941 г., а главное, установки минных заграждений в июне — июле 1941 г., предназначенных для отражения атак виртуального флота Бенито Муссолини.
Глава 29
Диверсанты князя Боргезе
Как уже говорилось, Гитлер был категорически против итальянского присутствия на берегах Черного моря. Однако неудачи немцев в Крыму заставили их обратиться к итальянцам. 14 января 1942 г. итальянский адмирал Рикарди подписал с ними соглашение, в соответствии с которым «легкие итальянские силы» будут привлечены к содействию немецким ВМС на Ладоге и Черном море. И действительно, на Ладогу были переброшены итальянские катера MAS-526, 529.
На Черное море было решено послать 6 торпедных катеров MAS, 5 торпедных катеров типа MTSM, 5 взрывающихся катеров МТМ и 6 сверхмалых подводных лодок типа СВ. Командующим этими силами на Черном море был назначен капитан 1-го ранга Милебелли.
Как уже говорилось, супермарине в конце 1941 г. не справлялся со своими задачами на Средиземном море и физически не мог выделить хоть сколько-нибудь полноценных боевых кораблей на другие театры военных действий.
Совсем другое дело — штурмовые средства. В предвоенное время им в Италии уделялось гораздо больше внимания, чем в любой другой стране. Что же представляла из себя итальянская экзотика?
В Италии, как и в СССР в 1930-х годах, увлеклись созданием малых скоростных катеров реданного типа. И, как и у нас, «сапоги начал тачать пирожник». Только в роли Туполева выступил генерал авиации Амедео д'Аоста. По его мнению, сразу же после начала военных действий следовало на летающих лодках доставить к базам противника маленькие быстроходные катера, несущие заряд взрывчатого вещества. Эти катера после спуска их на воду должны были проникать в порт и производить атаку кораблей противника. Атаку следовало прикрывать ударом авиации, отвлекающей внимание средств обороны.
Итальянский торпедный катер MTM
Итальянский торпедный катер MAS
По проекту герцога в 1936 г. на верфи «Baglietto» были построены два экспериментальных реданных глиссера МАТ водоизмещением около 1 тонны, длиной 5 м, имевших скорость 32 узла. По результатам их испытаний проект был доработан и получил название МТМ. В 1938–1941 гг. итальянцы построили 28 взрывающихся катеров этого типа.
Катер МТМ имел водоизмещение 1 т, размер 5,6×1,9 м. Корпус катера представлял собой деревянный набор, обтянутый плотным брезентом. Катер снабжался бензиновым мотором мощностью 95 л.c., который позволял развивать скорость до 33 узлов. Топлива хватало на 5 часов полного хода. Комбинированный винт-руль составлял внешний блок, как у подвесного мотора. При преодолении заграждений, чтобы не задеть их, он легко поднимался. В передней части катера находился заряд взрывчатого вещества весом в 300 кг с ударным и гидростатическим взрывателями.
Катером управлял один человек. Осторожно преодолев препятствия и противоторпедные сети, он определял курс к объекту атаки и наводил на него катер. Затем давал полный ход, закреплял руль и тотчас выбрасывался в море. Чтобы не быть в воде в момент взрыва, он быстро взбирался на спасательный деревянный плотик, служивший на катере заспинной доской. Плотик этот водитель катера выбрасывал в море поворотом рычага, перед тем как покинуть катер.
Катер, продолжая свой путь, ударялся о цель, в результате чего взрывались пороховые заряды, расположенные кольцом вокруг корпуса катера, разрезая катер надвое. Кормовая часть отделялась от носовой и быстро тонула. В то же время носовая часть с основным зарядом, достигнув установленной глубины, равной осадке корабля, взрывалась под действием гидростатического давления. От взрыва в подводной части корабля образовывалась большая пробоина.
