и Кори.
– Мама говорит, что мы сможем пожить в твоем пляжном домике совсем недолго. Это правда? – спросила Кэлли.
Выражение лица Кори тут же помрачнело, точно облака закрыли солнце.
– Ну, Кэлли…
– Ты будешь жить с нами, Алекс? – Кэлли продолжала задавать вопросы.
– Только до следующей пятницы, – я избегала взгляда Кори. – И тогда все это будет в вашем распоряжении.
– О, – Кэлли нахмурилась. – Почему ты позволила нам там жить? Тебе не нравится твой дом?
– Нравится, – медленно проговорила я. – Но у меня есть еще один, в котором я буду жить.
– Это мило с твоей стороны, – она помолчала. – Папе не нравится, когда люди что-то делают для него.
Кори натянуто рассмеялся.
– Я здесь, между прочим.
– Это девчачьи разговоры, папочка, не слушай, – Кэлли повернулась ко мне лицом. – Мама считает, что люди совершают хорошие поступки только для того, чтобы получить что-то взамен.
– Она права, – сказала я. – С одной стороны. Но, с другой стороны, люди совершают хорошие поступки, потому что хотят отдать что-то. Даже если получатель – упрямый, гордый болван, который никому не позволяет отблагодарить его.
– Она говорит о тебе, папочка, – она хихикнула.
– Я так и понял, – Кори ухмыльнулся.
– Я не против, если ты поживешь с нами подольше, – сказала Кэлли, прикоснувшись к моей руке. Если ты хочешь. Мы не будем против, правда, папочка?
– Ну, я…
– Ты приятно пахнешь, Алекс, – выпалила Кэлли. – Как… когда заходишь в один из больших магазинов в торговом центре. Macy’s! Ты пахнешь, как Macy’s, – она толкнула Кори локтем. – Алекс приятно пахнет, правда, папочка?
– Я… да, – сказал Кори, не отрывая глаз от дороги. – Правда.
– Хорошо, – обрадовалась Кэлли, устраиваясь на своем месте между нами. – Это хорошо.
Глава 29
Алекс
Войдя в коттедж, Кэлли ахнула, когда увидела свою комнату, разглядывая все большими карими глазами.
– Боже мой, так красиво! Очень, очень красиво!
И она была права. Кори так быстро со всем справился, что я с трудом могла поверить в то, что он превратил убогую мебель, которую мы купили на блошином рынке, в то, что находилось перед нами сейчас, за столь короткое время. Комната была в точности как на эскизе, который он нарисовал, с белой кроватью, письменным столом и комодом, все было покрашено в стиле шебби-шик, и выглядело совсем не дешево.
Три стены были приятного лавандового цвета, а одна – бледно-зеленого. Не хватало пары штрихов и аксессуаров, но все уже выглядело красиво.
– Все это правда мое? – Кэлли прижала руки к груди в благоговейном трепете.
– Эм, ненадолго, дорогая, – тихо произнес Кори. – Я не собираюсь жить здесь слишком долго.
– Почему нет? – спросила Кэлли.
– Да, почему нет? – шутливо пробормотала я ему.
Но Кори не шутил.
– Мы просто не можем.
– Но здесь так хорошо, – Кэлли прыгала на своей кровати. – И тихо. Мамины соседи всегда включают громкую музыку и иногда обзывают друг друга плохими словами. Так же, как и в твоем старом доме, папочка. Этот дом самый красивый из всех, что я когда-либо видела.
Кажется, Кори растерялся. Я протянула руку Кэлли.
– Пойдем посмотрим остальную часть дома. Я покажу тебе твою ванную комнату.
– У меня есть собственная ванная комната? – Кэлли соскользнула с кровати.
– Вроде того, – я открыла дверь в ванную. – Обычно она для гостей…
– Потому что мы гости, – сказал Кори.
– Но чувствуй себя как дома, – прошептала я, пока Кэлли исследовала остальную часть коттеджа. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, ты же знаешь.
– Знаю, – ответил Кори. – Но не останусь. Просто это… не очень хорошая идея.
– Но Кэлли…
– Не для Кэлли, – сказал Кори. – Для меня.
На следующий день – в среду – Кори отпросился с работы, чтобы пойти на пляж с Кэлли. Они позвали меня с собой, но я отказалась, дав им возможность побыть наедине. После вчерашнего визита к отцу Кори я почувствовала, что излишне вторглась в их жизнь, вне зависимости от того, пригласили меня или нет.
Поздно вечером, когда настало время отвезти Кэлли домой, девочка задержалась у двери в свою комнату.
– Я хотела бы остаться здесь подольше. Мне очень хорошо спалось в этой кровати. Так сладко и тихо.
– Ты скоро вернешься, – пообещал Кори. – Через полторы недели.
– Это не скоро, – Кэлли тяжело вздохнула и закинула на плечо свою маленькую спортивную сумку. – Ты будешь здесь, когда я вернусь? – спросила она меня.
– Эм, нет, милая. Я… не буду.
– Ах, да, я забыла.
Кэлли нахмурилась, затем жестом подозвала меня поближе. Я опустилась на колени, и Кэлли приложила ладонь к моему уху.
– В субботу у папы день рождения, – прошептала она. – Он никогда тебе об этом не скажет, но я хочу, чтобы ты знала.
– Правда? Сколько ему исполняется? – прошептала я в ответ.
– Много. Ему исполняется тридцать. Пообещай, что сделаешь для него что-нибудь приятное?
Я крепко обняла малышку, удивляясь тому, как мне было жаль, что она уходит.
– Так и сделаю, – прошептала я в ответ. – Обещаю.
Кори стоял над нами, скрестив руки на груди, ухмыляясь своей кривой улыбкой.
– Что за секреты?
– Ничего, папочка. Это девчачий разговор. Не слушай, – Кэлли торжественно подняла свой мизинец. – Клянешься?
– Клянусь, – сказала я, соединив свой палец с пальцем Кэлли.
Малышка просияла и выскочила за дверь, остановившись на парадном крыльце.
– Пошли, папочка. Мы обо всем договорились.
– Правда? – Кори посмотрел на меня, приподняв брови.
– Девчачьи разговоры, – я невинно пожала плечами.
Его улыбка сменилась какой-то печалью или, может быть, смирением, когда он повернулся, чтобы уйти.
– Я знал, что она полюбит тебя.
Глава 30
Кори
Рабочая площадка находилась в Резеде. Мне нужно было выехать пораньше, чтобы не попасть в пробку и успеть вовремя. Алекс не спала на моем плече этой ночью.
«Если это означает, что она теперь спит лучше, то это хорошо».
А мне без нее не спалось, и я пошел на кухню, чтобы сварить крепкий кофе. Пока он варился, я принял душ. Когда я вышел из душа, Алекс стояла на кухне, рассеянно уставившись на кофейную кружку в своей руке. Я замер. На мне было только полотенце, обернутое вокруг талии, а моя одежда была брошена на стул в гостиной. Я откашлялся.
Алекс безучастно огляделась. Мне показалось, что ее взгляд скользнул по моему телу и ее глаза слегка расширились, прежде чем она отвела их.
– Я не думал,
