Кажется, я слишком сильно его напугал.
— Ты платишь налоги с этих денег? — вот он, мой триумф!
— Нет, — он обречённо опустил голову.
— Гней, скажи мне ещё одну вещь: ты имеешь отношение к южанам? Может, работаешь на них? — решил я продублировать вопрос, который задавал Акио. У него всё же много людей в группировке, вряд ли он всех даже знает. А плевать таким образом в лицо главе преступного мира мне не очень хотелось бы.
— Нет! Нет, я к ним никакого отношения не имею! Я сам по себе! — кольщик явно подумал не в том направлении. Но мне даже лучше.
— Гней, у тебя сейчас два варианта. Первый — против тебя заводят дело о неуплате налогов, ты попадаешь в трудовой лагерь на годик-другой, возвращаешься сюда, если выживешь. Только это плохой вариант. Но есть и второй вариант — ты отдаёшь орудия своих преступлений: машинку и все краски. А ещё, скажем, поделишься какой-нибудь информацией. Может, кто-то этажом ниже тоже пытается трахнуть Республику, не заплатив налоги?
Последний пункт я озвучил исключительно для снятия лишних подозрений, ведь мне нужна только машинка и краски.
— В комнате 323 парень проституцией занимается! А мужик из 140 ремонтом подрабатывает! — тут же начал сдавать всех испуганный художник. — О! В 356 оружие изготавливают! Самострелы!
После крайней фразы я аж поперхнулся. Мои контуберналии тоже начали переглядываться. Ладно, доложим об этом, но завтра. На сегодня у нас планы…
— Ты правильно поступил, Гней. Республика благодарит тебя, — с этими словами я достал пять тысяч денариев (из личных запасов) и положил на стол. Пускай держит язык за зубами. И считает себя стукачом.
Неожиданно Авкт молча тоже достал пять тысяч и положил их поверх моих.
— Пеняй на себя, если ты сейчас соврал, — грозно произнёс крепкий африканец.
А это уже выбивалось из изначальной задумки. На самом деле, деньги я планировал дать, чтобы как-то компенсировать наше «ограбление». Просто это должно было выглядеть, словно мы платим ему за какую-то бесполезную информацию. Проституция? Ну, хорошо, и парень зарабатывает, и другие напряжение снимают. Ремонт? Замечательно! Хватит в говне жить. Но изготовление оружия, да ещё и стрелкового! Вряд ли лёгкие самодельные болты способны пробить нашу броню, но всё же нельзя терять бдительность. Мы быстро собрали «орудия его преступлений» и поспешили на выход.
— Комната 356, комната 356, комната 356, - повторял Массинисса, чтобы не забыть, когда дверь с нарисованным белым медведем закрылась за ним.
— Сейчас пойдём? — уточнил Тит.
— Ни в коем случае, — я поддерживал энтузиазм друга, но идея ломиться туда сейчас самоубийственна во всех смыслах. Мы выпили, у командиров возникнет вопрос, почему мы попёрлись в логово врага в выходной и откуда у нас информация, почему не доложили и так далее. Это я ещё молчу, что мы можем столкнуться с ожесточённым сопротивлением. — Завтра я рассажу всё первому центуриону.
— Значит, веселье продолжается! — африканец поднял бутылку вина вверх, усевшись в наш транспорт. — К Петронию?
— К Петронию! — поддержал я изначальный план.
— Как же я напьюсь, когда вернёмся в лагерь, — прошептал Авкт, начав движение. Понимаю его чувства, мне самому не очень комфортно, когда все вокруг пьют, а тебе нужно быть трезвым.
После того, как мы слегка облагородили главную улицу, на окраинах стало находиться ещё неприятнее. Так как появилось осознание, что всё может быть иначе, всё вокруг не обязано быть говном. Но ресурсы и возможности не позволяют мгновенно превратить дыру в город-сад. На это потребуются годы упорной работы. В том числе и работы с сознанием людей, причём как жителей, так и легионеров. Впрочем, теперь у меня чёткая цель. Сделать город чуточку лучше.
Мда, и об этом я размышляю сразу после совершения мною легионерского беспредела, после ограбления одного из жителей. Пускай мы оставили сумму, способную нивелировать ущерб, Гней отнюдь не добровольно совершил эту сделку. У него не было особого выбора…
— Петроний, друг мой! — поприветствовал я нашего знакомого художника, помогавшего с покраской домов. — Рад, что у тебя сегодня нет смены. Значит, я всё правильно высчитал.
— Марк! Тит! Авкт! Массинисса! — широко раскрылись сонные глаза у Петрония, отворившего нам дверь в своё маленькое логово. Видимо, отсыпался после работы.
— Мы пройдём, чтобы не нервировать жителей? — сразу спросил я разрешения, так как неуютно чувствую себя в коридорах инсул.
— Заходите! Заходите! — слишком громко произнёс художник. — Я бы вас чем-нибудь угостил, но у меня только хлеб и вода.
— На тебе сыр и немножко орешков, — Тит вручил Петронию небольшой свёрток.
— А вот тебе орудие для дополнительного заработка и художественной самореализации, — Массинисса передал второй свёрток, куда более внушительный.
— Ого! Да тут же краски! И… машинка для наколок! — радовался наш странный друг истинными детскими эмоциями.
— Ты же как-то упоминал, что в трудовом лагере делал другим наколки, — пояснял африканец наш необычный подарок. — Теперь и в Норт Ауруме сможешь. Только не простой иголкой и убогими чернилами, а специальным для этого оборудованием.
— Я даже не знаю, что сказать. Не знаю, как вас отблагодарить, — на глазах у него наворачивались слёзы счастья. Как же мило на него смотреть.
— Друг, сделай нам наколки, и мы в расчёте, — наконец озвучил я цель нашего визита.
— Да, орлов легиона у сердца! Светящихся в темноте! — тут же добавил Тит свои пожелания. Точнее наше с ним и с Массиниссой решение. Авкт решил не участвовать в этом.
— Светящихся? Ультрафиолетовых! Ну, они, если честно, будут светиться только при ультрафиолетовом освещении, а не в темноте, — почесал лысину художник, озадаченный нашей просьбой.
— Подожди, я видел, как у Олимпии Вар наколки светились именно в темноте! — возразил я, вспомнив нашу с Богиней Норт Аурума поездку. — И у Акио рисунки светятся.
— Про Акио не знаю. Вообще не знаю, кто это. А у Олимпии обычные наколки, просто она их перед выходом покрывает специальной фосфорной краской. Трата времени, как по мне, — разрушил наши мечты художник. Зато сразу видно, что в теме он разбирается превосходно, ему можно доверить своё тело. Точнее часть кожи у сердца.
— Давай обычными чёрными чернилами мне орла, — начал снимать я с себя броню. Да и парням же нужно пример подать. Пускай и плохой пример, но легионеру можно делать наколки на закрытых частях тела, будь то грудь или спина. Например, у заместителя декана Власа на грудной клетке изображена классическая дигма — молнии Юпитера, веретено Децимы
