и крылья. Такие знаки раньше украшали скутумы легионеров. Это — своего рода символ неизбежной смерти противника, символ того, что его носитель — орудие самой судьбы.
— Вот, как тут, только без венка и надписи S.P.Q.R., - вручил я свой ремень художнику. — Где-то дюйма четыре на четыре. Можно чуть больше.
— На три таких мне потребуется время, — озадачился Петроний. Нехорошо получилось, мы его разбудили, заставили работать. Зато подарки принесли. Да и он сам говорил, чтобы мы заходили в любое время по любому вопросу…
— У нас вся ночь впереди! — достал непочатые бутылки вина из очередного свёртка Массинисса.
— У нас вся жизнь впереди! — открыл одну бутылку Тит и передал её мне.
— И весь мир у наших ног! — решил я продолжить как-нибудь красиво, но получилось весьма неоднозначно.
— За легион! — воскликнул Тит.
— За легион! — поддержал его Массинисса.
— За легион, — сделал я большой глоток вина, а Петроний, включив свет на максимум, принялся рисовать эскиз на моей грудной клетке. Возможно, я об этом ещё пожалею, но я же легионер! Я люблю свою работу, люблю своих друзей, люблю Республику. Я люблю легион…
Глава 21
Я умер? Как же голова болит. Как же меня тошнит. Да ещё и кошмары снились, что декан кричит: «Подъём, выродки!». Но сегодня же выходной. Точно, вчера были тренировки, потом мы поехали «грабить», затем украшать своё тело, а после ничего не помню.
— Мне вашей комнате лично нужно повторить, патриции хуевы? — ворвался в дверь разгневанный командир. — Подъём, уроды! Построение в коридоре!
Это был не сон, к сожалению. Проклятье, что мы вчера натворили? Я кое-как смог подняться с кровати, у которой стоял тазик, заполненный моей рвотой. Больше никогда не буду так напиваться, даю себе слово. Машинально накинув тунику, я выбежал из комнаты. Все уже выстроились. Наша четвёрка еле держалась на ногах.
— Вы чего оделись? Разве я отдал приказ прикрыть произведения искусства?! — неужели Аякс так бесится из-за наколок? — Давайте, раздевайтесь, сегодня я объявляю день голых задниц. Все раздевайтесь!
Мы ещё и остальных контуберналиев подставили. Но я всё ещё не могу понять, почему декан в таком гневе. Даже после нашего приключения в Африке он был куда более милым. Если это слово вообще к нему применимо.
— Красавцы, — всматривался командир в наших новеньких орлов на грудных клетках. — Мне нравится, правда. Вы выразили вашу преданность легиону таким тупым детским поступком. Если не брать в расчёт то, что вы набухались в ноль, то ничего почти не произошло. Но, будьте так добры, скажите пожалуйста, чья была идея вывесить такое вот знамя из окна кухни?
Декан поднял с пола скомканную простыню и развернул её. На ней большими корявыми буквами красовалась надпись «Наш декан — тупой боран!». Бля…
— Если орлы на ваших телах получились весьма красивые, то почему флаг такой кривой? Почему написано с ошибкой? Вы в школе римский язык не изучали что ли? — воистину странная претензия. Ох, меня сейчас вырвет. Надо держаться. — Вы меня разочаровали. Поэтому сегодня, помимо голых задниц, будет день бега. Это не поможет вам подтянуть грамотность, зато займёт ваше свободное время хоть чем-то полезным. У вас пять минут на проблеваться и умыться. Построение перед казармой. И про голые задницы я не шутил.
— Декан, — нашёл я в себе силы обратиться к командиру в самый неподходящий момент, но этот вопрос нельзя откладывать. — Разрешить доложить первому центуриону о… важной информации, которую мы узнали ночью.
— Я с тебя хуею, — закачал головой командир. — Настолько серьёзная информация, что её нужно доложить именно сейчас, при этом перепрыгнув через мою голову, а также через тессерария и опциона?
— Да, — честно и без колебаний ответил я.
— Беги, — махнул рукой Аякс. Спасибо ему хоть за то, что правильно выстроил приоритеты в данном случае. — Чего смотрите, легионеры?! У вас четыре минуты осталось, чтобы построиться перед казармой! Пошли-пошли-пошли!
Я всё же быстро накинул тунику, умыл лицо, выпил стакан воды и побежал к Гаю Гракху. Нельзя переносить всё на потом. Повезло, что командир находился у себя в башне. Он очень удивился моему внешнему виду, но понял всю важность дела без лишних вопросов.
— Стакан воды принести? — поинтересовался первый центурион, когда мы прошли внутрь. Я лишь кивнул.
Командир принёс мне сразу графин. Сделав пару глотков, я подробно начал рассказывать о вчерашнем приключении. О том, как мы «выкупили» у парня машинку и краски и о его данных по производству самострелов в комнате 356. Гай Гракх похвалил меня за доклад, однако слегка отчитал за наши проделки. Он решил, что вопросом займётся первый контуберний, так как нами сейчас займётся Аякс (и, видимо, так как мы вчера творили настоящий беспредел). Сначала они последят за объектом, вычислят всех, кто может быть причастен, а потом уже будут проводить захват. Пока мы будем бегать с оголёнными задницами…
— Легионеры! Похвалите Марка за то, что вы ждёте его уже двадцать минут! — проорал декан, когда я бежал обратно в расположение контуберния. Все мои друзья стояли, выстроенные в аккуратную линеечку, в одних только сапогах. Все, а не только те, кто вчера со мной гулял. Лишь Аякс и Влас как командиры, разумеется, были одеты в форму. Я забежал в комнату, скинул тунику и выбежал, чтобы присоединиться к ним. Повезло, что сейчас лето, ведь декан, не сомневаюсь, не побрезговал бы раздеть нас и на морозе.
— Держи, Марк, будешь возглавлять бунт, — передал мне Аякс простыню с не самым для него приятным лозунгом. — Только новую красивую наколку флагом не закрывай. Можешь на вытянутых руках нести или как плащ повязать. Итак, бойцы! Вам предстоит донести свою позицию до всего легиона! Поэтому за мной бегом марш!
Мда уж. Если бы мне кто сказал, что в легионе я буду бегать голым с убогим флагом в руках, я бы, наверное, махнул рукой и назвал его безумцем. Однако реальность порой превосходит безумие.
— А чего молчим?! — вопрошающе проорал Аякс. — Вы же хотите донести свою гражданскую позицию до людей! Повторяем за мной: «Наш декан — тупой баран!».
— Наш декан — тупой баран, — неуверенно и невпопад произнесли все легионеры контуберния.
— Чётче! Увереннее! Веселей! — координировал нас Аякс. Как же у меня всё
