– Я не собирался вас убивать.
– Да, я понимаю. Кстати, что тебе известно о перволюдях?
– Что?! – Ник даже подпрыгнул на месте, так неожиданно Дзефирелли задал это вопрос.
– Откуда…
– Откуда я это знаю? – Колин коротко улыбнулся. – Дело в том, что ты не первый, Ник, кто с ними встречался.
– Но почему вы решили, что я с ними встречался?
– Потому, что ты упоминал урайцев, а я про них уже кое-что знаю.
– Откуда? Из записи моего рассказа?
– Не только. У меня ведь есть кое-какие возможности. Я имею право поднимать архивы, давать задание чиновникам-аллебасторам. Нужно отдать им должное – они находят самые неожиданные материалы. Вот, например, мне удалось прочитать довольно запутанный отчет о «бреде» каких-то сумасшедших членов, команды «Колибри», судна, которое четыре года назад заблудилось в аномальных развалах недалеко от Прибрежных Миров и оказалось в совершенно незнакомом космосе. Мало того, они взяли на борт экипаж легкого судна, которое буквально разваливалось на куски. Из принятых на борт четырех человек трое скончались, но один все же был доставлен живым на промежуточную спасательную базу «Гонза-Х».
Скоро на базу прибыли специалисты военной прокуратуры, но, поняв, с чем имеют дело, передали это контрразведке. Те пригласили экспертов-психиатров, а эксперты после недолгого изучения материалов пришли к выводу, что экипаж «Колибри» поражен страшной болезнью, название которой тут же было придумано. Дескать, все эти люди видят групповые видения и галлюцинации.
Человек, представившийся лейтенантом Хольцем и говоривший от имени перволюдей, был объявлен одним из членов экипажа, наиболее сильно пострадавшим от неожиданного недуга.
Одним словом, дорогой Ламберт, медики в отчете заранее оговорились, что едва ли кто-то сумеет выздороветь. И они были правы – больные мерли как мухи и через месяц их не стало. Дальше начинается самое интересное: через пару месяцев умирают по очереди и все медицинские эксперты, принимавшие участие в освидетельствовании. А еще через какое-то время пропали без вести два следователя военной прокуратуры, которые наиболее глубоко влезли в предварительные материалы дела.
Дзефирелли замолчал и, оторвав от присоски бутылку пива, открутил пробку, чтобы наблюдать, как в условиях искусственной гравитации поднимающиеся пузырьки принимали овальную форму.
– Самое лучшее в пиве – это пузырьки, – сказал он. – А как ты думаешь?
– Откуда вы все это узнали? Неужели те, кто убрал лишних свидетелей, оставили вам их подробные отчеты?
– Раньше я думал, что главное в пиве – это пена, – словно не слыша Ника, продолжал Дзефирел ли, – и только значительно позже жизненный опыт подсказал мне правильный ответ: пузырьки, только они определяют внутреннюю динамику напитка. А что касается отчетов, то совсем ничего не оставить тоже было нельзя, ведь очень и очень многие знали, что проводится какое-то дознание. Поэтому эти отчеты просто взяли и изуродовали до неузнаваемости. Снабдили несуществовавшими подробностями, добавили слова и фразы, которые бы свидетельствовали в пользу версии о невменяемости. Впрочем, стоило позвать умных парней, тех, кто занимается логикой, специальной фразеологией, и удалось выбросить все лишнее.
– Так просто?
– Нет, это было непросто, – покачал головой Дзефирелли. – Тем более что один из этих ребят уже пропал без вести. Думаю, что и остальные обречены.
– И вы так просто об этом говорите?! – поразился Ник – А как я об этом должен говорить, приятель? – в свою очередь изумился Колин. – Идет война, гибнут люди, и тут ничего не поделаешь. Так будет продолжаться, пока не победит кто-то один – Урайцы?
– Я имею в виду у нас, Ник. Пока что мне нет дела до ураицев и перволюдей.
– Но мы – Другая Ветвь, мы должны быть вместе. Мы должны им помогать, ведь урайцы – это какие-то… – Ник замолчал, не в силах найти нужного сравнения – Они просто уроды!
– Они зеленого цвета, у них скользкие присоски, и они левитируют в любую погоду?
– Нет, – не замечая нервной насмешки Колина, ответил Ник. – Они похожи на людей, только у них какие-то серые лица и ненависть в глазах.
– А перволюди – как выглядят они?
– Они такие, как мы. Они шутят, они улыбаются, и они рассказали мне, что уже много лет воюют с Урайей. Сначала наш грузовик взяли на абордаж урайцы, а потом ворвались эти ребята из «Корсара»…
– Что такое «Корсар»?
– Они тоже поначалу удивились, что я не слышал о «Корсаре», но теперь я знаю, что это такой отряд или дивизия, полк – я точно не помню – голова шла кругом от таких перемен. Одним словом, они перестреляли всех ураицев из автоматов вот с такими стволами.
– Ну уж и с такими?
– Я тоже был удивлен, мистер Дзефирелли, – с жаром проговорил Ник, – но урайцы были закованы в мощную броню и иначе их было просто не взять.
– Ну а что было потом?
– Потом майор Зиглер…,
– Постой, он тебе представился?
– Да, он представился. Пригласил меня лететь с ними, потому что корабли ураицев были уже близко, но я отказался – как будто предчувствовал их конец.
– Они погибли?
– Да, на моих глазах. Огромный крейсер – я заметил его силуэт только мельком – он выстрелил невидимыми лучами, и судно исчезло в облаке космической пыли…
– Та-ак, – протянул Дзефирелли и сделал глоток пива. – Ну и что было потом?
– Потом я решил, что пора спасать собственную жизнь… – ответил Ник, уставившись в одну точку. – Я забрался в кабину «интерфайтера», и тут по грузовику шарахнул этот огромный корабль. Вот так. А уже следующей остановкой для меня стал госпиталь на Ловусе.
– Понятно, – кивнул Дзефирелли. – А что против тебя имеет Эдгар Хубер?
– Мистер Хубер против меня? – удивился Ник.
– Да, ведь это за его денежки были наняты эти рубщики мяса, которым так не повезло с Лили.
– Не знаю, сэр. Может, ему не понравилось, что я не довел до места конвой?
– Вряд ли. Просто он опасается, что ты узнал о, содержимом трюмов грузовиков.
– Да, я знаю. Там были танки, но это было известно всем…
– Ну, танки так танки, – согласился Дзефирелли. – Нужно сообщить твоему благодетелю, что ты жив и здоров, – возможно, он захочет с тобой поговорить или даже встретиться. Это умерит его кровожадность – я уверен..
– И он снова возьмет меня на работу? – в тоне Ламберта послышалась надежда.
Он уже приходил в себя и постепенно задумывался о своей дальнейшей судьбе. Думал об этом и Дзефирелли. Он мог бы наговорить этому мальчишке разных глупостей и гарантировать ему спокойную смерть в возрасте ста лет, но Колин не мог обещать ему даже завтрашнего дня, ведь он сам только недавно стал догадываться, кто подлинный хозяин обитаемого космоса. Не величайшая из держав – ОАМ и не ее флот. Не контрразведка, не террористы из Треугольника, а Некто гораздо более значимый. Тот, кто легко покупает и легко продает, тот, кто может уничтожать свидетелей на глазах у всех спецслужб, не боясь, что возникнут вопросы Кто по сравнению с ним был Колин Дзефирелли? «Сопливый мальчишка, – сказал себе свободный агент. – Мальчишка, который считал, что он самый крутой во дворе».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
