были сделаны фундаменты большинства зданий.
Под землей ее можно было услышать.
– Что это за шум, Чарли? – спросил маляр своего друга, когда они убирались после работы.
Чарли прислушался.
– Похоже на какой-то рокот, – наконец ответил он. – Это все гидравлическая система. – Он ткнул пальцем в новенькую трубу, по которой под давлением подавалась вода из Лондонской гидравлической компании. Эта вода приводила в движение лифт в подвале, где они работали. – Я им не доверяю.
– Нет, это не гидравлика, – покачал головой его товарищ. – Звук идет из-под земли. Послушай…
Он деловито опустился на колени и приложил ухо к паркету.
Раздался скрежет, отъехала в сторону железная дверь лифта, и герр Уинтерхалтер, секретарь Цадика, вошел в помещение. Он взглянул на коленопреклоненного рабочего.
– Вы закончили? – жестко спросил он.
– О да, простите, сэр. Мне показалось, я слышу шум.
Маляр поднялся на ноги, и пришедший дал обоим по несколько монет.
– По-моему, именно о такой сумме мы условились, – сказал он. – Похоже, вы справились. Когда краска высохнет?
– Нужно подождать тридцать шесть часов, – ответил Чарли. – Подвал ведь не проветривается. Лучше оставьте двери открытыми.
Рабочие собрали инструменты и стали подниматься по узкой лестнице – на лифте им, очевидно, ездить было запрещено. Как запрещено было пользоваться и парадным входом, поэтому они вышли через боковую дверь.
Салли наблюдала за ними со стоянки кэбов, находившейся на другой стороне площади. Дом словно ожил: в каждом окне горел свет, слуги сновали туда-сюда, одни что-то носили, другие поправляли занавески. Вскоре ей придется сделать ход.
Сжимая в руке корзину, она подобрала плащ и побежала под хлещущим дождем к боковой двери. Она не забыла свою легенду? Теперь вниз.
Свет из кухонного окна освещал маленький дворик, находившийся ниже уровня мостовой, стекло запотело, и никто не выглянул в окно, когда она постучала.
Не дожидаясь, пока ее кто-нибудь остановит, Салли открыла дверь, шагнула внутрь и встала, протирая глаза от дождевой воды.
– Вот…
Полная женщина глядела на нее из-за большой кастрюли, которая стояла на плите. Служанка с подносом грязных тарелок остановилась на полпути. Лакей глазел на Салли из дверей, в которые как раз собирался внести большое серебряное блюдо.
– Remuez! Remuez![19] – раздался голос хмурого человека в белом поварском колпаке. Он прекратил разбивать яйца в миску и смотрел на женщину с кастрюлей. Та недоуменно глядела на повара. – Remuez! Remuez!
Женщина обратилась к своей кастрюле, но слишком поздно: соус начал переливаться через край и шипеть на раскаленной плите. Салли учуяла горелый запах.
Повар-француз стал отчаянно ругаться, но не мог ничего сделать, потому что в обеих руках держал яйца. Это была возможность для Салли. Она увидела рядом посудное полотенце и кинулась вытирать соус с плиты, позволив полной женщине повернуться к повару и вступить с ним в перебранку.
Служанка унесла поднос в помещение для мытья посуды, лакей вышел, и обстановка разрядилась. Поругавшись с поваром, тучная женщина вернулась к Салли.
– Спасибо, милая. Я доделаю. Идиот поганый. Никак не пойму, чего он от меня хочет. Ты из агентства?
У Салли была секунда, чтобы подумать.
– Да.
– Тогда ставь свою корзину. Позже подберем тебе форму. Посмотри, может, чем-нибудь подсобишь нашему месье. Я не могу понять, чего ему надо.
– Конечно, мэм. Я немного говорю по-французски. В доме, где я служила до этого, повар тоже был из Франции.
Почему-то Салли заговорила с йоркширским акцентом. Она решила его оставить, радуясь, что все сложилось так удачно.
– Слава Господу, – приободрилась женщина. – Я-то его не понимаю… Идиот какой-то.
Отложив в сторону плащ и шляпку, Салли пошла поговорить с поваром. Через пять минут она уже сделалась незаменимым человеком, передавая его отрывистые распоряжения полной женщине (которая, как она узнала, являлась кухаркой-горничной, и звали ее миссис Уилсон) и служанке. Это было самое суетливое время дня: видимо, в доме собрались какие-то важные гости и на втором этаже ужинали. Повар, месье Понсот, придирался ко всем по любым пустякам из-за соусов и пирожных, причем в довольно грубой форме, чем ужасно раздражал миссис Уилсон, с которой Салли уже успела обменяться несколькими сочувствующими взглядами. Как же ей повезло прийти сюда именно сейчас! Как этим воспользоваться? И что это за агентство?
Мало-помалу в перерывах между переводом команд повара, взбиванием теста, подогреванием чего-нибудь на плите и молкой кофе Салли пыталась разобраться, за кого же ее здесь принимают.
– А когда вы запрашивали агентство, миссис Уилсон? – спросила она во время небольшого перерыва.
– Сегодня утром. Прежнюю девушку нам пришлось уволить. Она пила.
– О боже…
– Поэтому я и удивилась, увидев тебя. Мы думали, до завтра никто не появится.
Это было облегчением. Значит, в ближайшие пару часов ее не разоблачат.
– Вообще-то, – неуверенно начала Салли, – просто так получилось, что я в тот момент оказалась здесь, понимаете ли.
– Откуда ты?
Салли обрадовалась, что выбрала йоркширский акцент. Любые неточности не будут бросаться в глаза лондонцам. Но думать надо быстро.
– Из Брэдфорда. Но я служила у дамы с господином, которые много путешествовали, поэтому провела какое-то время за границей.
– Личная горничная? Но мы посылали за обычной служанкой.
– Да, я работала личной горничной, но мне больше по душе широкий круг обязанностей.
– Это хорошо, потому что женщины в этом доме не живут.
– Правда? – Салли подумала, что впору проявить немного любопытства. – А кто хозяин?
– Господин, которого зовут мистер Ли. Очень богатый. Парализованный. Пошевельнуться не может.
– Правда? Как ужасно…
– Здесь у нас два вида прислуги. Есть мы, которые подчиняемся мистеру Клеггу – дворецкому, и есть слуги хозяина. Самый главный – его личный слуга, мистер Мишлет. Он сопровождает мистера Ли повсюду.
Она говорила спокойно, но в голосе слышалась неприязнь к этому Мишлету. Салли поняла это очень отчетливо.
Она собиралась было порасспрашивать миссис Уилсон еще, но тут распахнулась дверь, и вошел мрачного вида человек. Его лицо выражало отвращение, и казалось, что с ним он родился на этот свет. По одежде Салли приняла его за дворецкого, и, если не ошиблась, он был очень недоволен притоком новых хороших слуг, таких, как миссис Уилсон.
– Значит, вы новенькая?
– Луиза Кемп, мистер Клегг.
– Рекомендация?
Салли была готова к этому. Ни один слуга не мог получить место без рекомендации от прежних хозяев.
– До этого я служила у лорда и леди Айслип, и, будь хозяин здесь, он, несомненно, написал бы рекомендацию, мистер Клегг. Но я сама виновата, все мои вещи сгорели при пожаре. Просто раньше я работала на агентство, и оно занималось такими вещами, а потом такое дело…
– Лорд и леди Айслип, – повторил он, записывая что-то в блокнот. – Адрес?
Салли назвала. Лорд Айслип был старшим братом Чарльза Бертрама, партнера Уэбстера Гарланда. Салли знала, что он поможет, но все равно нужно было первым делом написать ему или послать телеграмму. Ладно, этот вопрос надо будет решить, как только появится время, а пока нужно держаться скромно и вежливо.
Миссис Уилсон рассказала дворецкому о том, что
