взаимное доносительство и искоренение. Идея всенародной солидарности и братства отвергается и попирается. Проводится всеобщее изъятие имущества; добросовестные и покорные теряют все, недобросовестные грабят и втайне наживаются. Согласно основному замыслу, все должны превратиться в «пролетариев», т. е. в неимущих людей, могущих кормиться только наемным трудом. После всеобщей экспроприации и пролетаризации оказывается, что в стране имеется только один
монопольный работодатель — диктаториальное государство, ведомое монопольной коммунистической партией и управляемое аппаратом коммунистических чиновников. Таким образом,
всеобщее обнищание восполняется
всеобщей зависимостью от государства, от партии и от бюрократического аппарата. Никто сам по себе не может ничего предпринять; кого государство лишит права на работу, тот погибает голодной смертью; условия жизни, продовольствия и труда предписываются монопольным работодателем; монополия печати и образования, преследование веры и церкви довершают дело, и к хозяйственному подавлению личности присоединяется ее духовное порабощение. Таким образом, коммунизм есть попытка создать
вампиристический строй, покоящийся на страданиях порабощенного человека и высасывающий жизненные соки из обнищавших и беспомощных граждан. Человек оказывается бесправным и раздавленным; а государство является его неограниченным эксплуататором. Вот почему отмена частной собственности создает самый противообщественный строй, известный в мировой истории.
3. Коммунизм осуществляет растрату сил. – Это выражается, во-первых, в том, что он не хочет и не умеет пользоваться творческою силою живого инстинкта, личного интереса и личной инициативы; вся творческая самодеятельность всей массы единоличных хозяев подавляется и мертвеет. Во-вторых, растрачивается впустую вся та масса энергии, которая необходима для самого подавления этих личных сил, – вся разрушительная и искоренительная работа коммунистического чиновничества. В-третьих, растрачивается вся та масса энергии, которая пытается вызвать в душах новую, теоретически выдуманную и властно навязываемую мотивацию (т. е. внутренние побуждения) хозяйственного труда – вся работа по «агитации» и «пропаганде», все усилия переделать естественный уклад человеческих душ. В-четвертых, растрачивается та масса энергии, которая пытается осуществить хозяйственное и культурное все-предвидение, всеучет, все-руководство; ибо никакое правительство не может стать «всезнайкой», «всеучителем» и «всепогонщиком». Вся эта попытка заменить живой организм выдуманным механизмом, сварить на огне всенародной муки искусственного человечка и его никому не нужную искусственную жизнь, для того чтобы руководить всеми его поступками и делами, как это делается с марионетками, – противоестественна и безнадежна. И, наконец, в-пятых, растрачивается вся та масса сил, которая уходит на возвеличение этого опыта в мировом масштабе, на то, чтобы внушить другим народам, будто этот нелепый и безнадежный способ хозяйствования есть самый лучший и самый продуктивный. Таким образом, отмена частной собственности ведет к величайшей растрате сил, известной в мировой истории.
4. Коммунизм осуществим только при помощи системы террора, – т. е. насильственно, силою страха и крови. В основе этого лежит его противоестественность. Живой и здоровый инстинкт может принять его только как ненавистное иго, которое будет навязываться ему угрозою, унижением, мукою голода и страхом смерти. Навыки тысячелетий, порожденные самою природою, нельзя отменить простым запретом. Всемогущество государства осуществимо только там, где народ застращен до конца. Побороть сопротивление масс и разрушить исторически данный уклад жизни – нельзя «добром», особенно если добиваться быстрого, «революционного темпа». Уничтожение враждебных классов неосуществимо на словах: оно неизбежно ведет к массовому избиению людей. Таким образом, отмена частной собственности требует потоков человеческой крови и ведет к системе террора.
5. Коммунизм отнюдь не ведет к справедливости. – Он начинает с призывов к «равенству»: так, как если бы равенство означало справедливое устройство жизни. Однако на самом деле все люди от природы не равны и уравнять их естественные свойства (возраст, пол, здоровье, мускульную силу, нервную конституцию, таланты, склонности, влечения, потребности, желания) – невозможно. Но в таком случае справедливость требует не «равенства», а чего-то иного, именно предметно-неравного обхождения с предметно-неравными людьми. Формула справедливости гласит: не «всем одно и то же», а «каждому свое». И потому уравнивать людей во всех правах было бы делом вопиющей несправедливости. Задача иная: надо устранять вредные и несправедливые неравенства, так же, как и несправедливые и вредные равенства, и устанавливать новые, жизненно полезные и справедливые неравенства.
Вместо этого коммунисты провозглашают «равенство людей от природы» и обещают им всеобщее уравнение в правах, которое будет якобы справедливым. На самом же деле они создают сначала всеобщее уравнение в бесправии, а потом, – новое, обратное неравенство в пользу членов своей партии, которая превращается в привилегированную касту, набранную из наиболее завистливых, жестоких, ловких и раболепных людей. Таким образом, отмена частной собственности не только не ведет к справедливости, но создает систему новых, вопиющих несправедливостей.
6. Коммунизм отнюдь не освобождает людей. – Он вводится принудительно и насильственно и для этого отменяет все жизненные права и свободы. Он осуществляет высшую и безусловную форму трудовой зависимости, систему всеобщего наемного труда, монопольного работодательства, эксплуатации, беззащитности, необеспеченности и повального снижения уровня жизни. Коммунизм не освобождает трудящегося, а порабощает его окончательно: все превращаются в пролетариев, а у пролетариев отнимаются все возможности защищать свои классовые и профессиональные интересы (исчезает частная конкуренция, нет свободных профессиональных союзов, свободной печати, кооперации и т. д.). Все недостатки и пороки капиталистического строя осуществляются в преувеличенных, чудовищных размерах, и притом сознательно и планомерно, со ссылкою на то, что «в рабочем государстве рабочим защищаться не от кого и не для чего». Таким образом, отмена частной собственности не только не дает людям освобождения, но отнимает у них всякую и последнюю свободу. «Прыжок из царства необходимости в царство свободы», предсказанный Марксом и Энгельсом, оказывается иллюзией или обманом.
И вот идея коммунизма, последовательно вытекающая из материалистического безбожия, принадлежит к числу тех ложных идей, которые по-видимому много обещают, но в действительности разочаровывают и ведут человеческую жизнь к настоящему крушению. Попытка отвергнуть и отменить частную собственность колеблет одну из последних и необходимых основ жизни; ее можно сравнить с попыткою отпилить тот сук, на котором сидит сам отпиливающий, или с попыткою перестроить человеческий организм посредством оперативного удаления из него легких. Эта попытка в ее историческом осуществлении доказывает с силою очевидности, что проблема частной собственности отнюдь не сводится к тому, какие именно внешние вещи находятся у людей во внешнем распоряжении, и притом у каких именно людей… Частная собственность связана с человеческою природою, с телесным и душевным устройством человека, с жизнью человеческого инстинкта, с теми внутренними мотивами, которые заставляют человека трудиться над внешними вещами и строить хозяйство. Эти внутренние мотивы, эти инстинктивные побуждения к труду нельзя «разрушать» или «отменять» безнаказанно. Частная собственность зовет человеческий инстинкт к труду; отменяя ее, надо заменить ее зов чем-нибудь равносильным. Но «идеал» всеобщей зависимости, принудительности и несправедливости не заменяет этого зова ничем; напротив, он может вызвать только тяжелое отвращение к работе, настоящее бегство от
