— Джеймс, что случилось? — девушка забеспокоилась, издалека заметив напряженное и хмурое лицо юноши. — Что это было?
— Кто-то наткнулся на мою «Стрелу», — пояснил он. — А потом, наверное, «Гетман Хмельницкий» добавил сверху. Но нам здесь ничего не грозит! Как ты? Видела что-то необычное?
— Нет, ничего. А что должна была видеть?
— Может быть, да, может, нет, — уклончиво ответил Джеймс. — Пока опасности рядом с нами нет, но долго мы не можем задерживаться — вдруг не все килрачи погибли. Отдохнем два-три часа, а потом пойдем дальше.
Он сел рядом с ней, и девушка почувствовала едва заметный запах гари. Гари и озона — вечных спутников выстрела из бластера. Краем глаза посмотрев на его вейер, она заметила странные синие подтеки на стволе.
— Джеймс, — мягко и одновременно настойчиво начала она, заглядывая ему в глаза. — Ты что-то нашел там в лесу. Что это?
Мгновение Джеймс колебался, смотря туда, откуда пришел. Затем он достал какой-то металлический предмет из кармана и подал ей:
— Ты выиграла пари Жанна. Пять к одному — помнишь?
— Пари? — девушка нахмурила лоб. Не в силах припомнить, она опустила взгляд на металлическую пластинку в своих руках, на которой было всего два слова и длинный ряд цифр.
Слова были: «Джон Этвуд», а цифры были его личным опознавательным кодом. В своих руках Жанна держала идентификационный жетон командующего семнадцатым соединением полковника Этвуда, бесследно пропавшего над Изольдой три дня назад!
Глава 4.
Экваториальные джунгли, сектор сорок восемь, семьдесят пять километров до ближайшей базы Конфедерации. Место гибели командующего Этвуда. 2384.31.12, 22:30 (16:00 по местному времени).
Земля было мягкая, и вырыть могилу не заняло у Джеймса много времени. Жанна, прижавшая к сердцу идентификационный жетон, молча стояла у остатков «Кобры» и печально наблюдала за замотанным во всякие обрезки телом Этвуда; как и Джеймсу, девушке хотелось бы найти лучший саван для командующего, но на месте катастрофы «Кобры» — а в их рюкзаках тем более — ничего лучшего не нашлось.
Выбросив последнюю горсть земли импровизированной лопатой, Джеймс ухватился за край могилы и выскочил наружу.
— Помоги мне, Жанна, — отдышавшись, он указал на мертвеца.
Девушка согласно кивнула и приблизилась. Несколько светло-серых лиан обвивали покойника вместо веревок. Вместе взявшись за концы лиан, пилоты осторожно подняли труп Этвуда с почвы и медленно, сантиметр за сантиметром опустили в его последнее пристанище.
— Он был храбрым воином, — тихо начала Жанна, смотря в могилу. — Он сражался за то, чтобы другие могли жить в мире. Он забыл про себя, забыл про все, что было раньше в его жизни. Он тренировал и учил других, чтобы они могли защищать невинных, как это делал он. Пусть душа его пребывает в покое, который он нес другим. Аминь!
— Аминь! — прошептал Джеймс. — Покойся в мире…
Оставив Джеймса закапывать могилу, Жанна нашла где-то в лесу две прямых палки, из которого она смастерила грубый крест. Установив его в холмике земли, они несколько минут стояли рука об руку, понуривши головы. Про что думала Жанна — Джеймс не знал, но сам он вспоминал все случившееся с ним с тех пор, как в актовом зале Высшей Академии Космонавигации ему вручили назначение Военного Совета на «Гетман Хмельницкий».
Щелчок предохранителя бластера привлек его внимание: Жанна достала из кобуры свой излучатель и проверяла заряд.
— Я думаю, это необходимо, Джеймс, — девушка глазами указала на его оружие. — Это… это наш долг перед ним.
Джеймс хотел возразить, что это может их выдать — килрачи следят за сектором и любым проявлением эмиссии, что это бессмысленная трата невосполнимых зарядов, которые пригодятся им в будущем…
Но он промолчал, так как она была права — это был их долг перед павшим в битве геройской смертью и прикрывшим собою несколько тысяч людей. Поэтому Джеймс молча вытащил свой бластер, поднял его вверх и на счет «три» нажал на курок.
Трижды свист двух бластеров огласил просторы леса и пронесся над скромной могилой Джона Этвуда. Три пары пучков энергии пропороли листву над ними и умчались в бездонно-голубое небо, скромным салютом провожая Этвуда в его последний путь.
Сорок восемь минут спустя.
Место для следующего привала они нашли в трех с половиной километрах от могилы. Поляна, как две капли воды похожая на ту, где в землю Изольды врезался перехватчик командующего Этвуда, была покрыта светло-синей, местами зеленой, травой и редкими кустами. Деревьев на ней не было, но в дальнем углу поляны серебром сверкала спокойная гладь маленького пруда, что решало проблему с водою. Естественно, просто так пить ее было невозможно: кроме того, что в ней содержались малоизученные микробы и бактерии, в воде Изольды присутствовали сульфаты мышьяка. Живая природа за века эволюции приспособилась к его потреблению, но людям (да и килрачам) приходилось пользоваться сложными методами очистки как воды. Впрочем, среди вещей Джеймса был миниатюрный очиститель, рассчитанный на несколько десятков циклов очистки, а запасов концентратов и витаминов должно было хватить еще на полмесяца.
Оставив Жанну распаковывать вещи и готовить ужин, Джеймс принялся деятельно расставлять вокруг их лагеря на достаточном удалении датчики движения и подсоединенные к этим датчикам стан-гранаты. Для вящего спокойствия он даже взобрался на вершину одного из лесных исполинов, где прицепил генератор инфракрасных волн: ночью могут искать с воздуха, а генератор спрячет тепловое излучение их тел.
Нижняя ветвь дерева была на уровне человеческого роста, потому Джеймс просто спрыгнул с нее. Подобрав оставленное на земле лишнее оборудование, юноша огляделся вокруг и неторопливо зашагал к лагерю.
Если расчеты Джеймса правильны, то до реки оставалось совсем немного: около четырех с небольшим километров. Возможность проплыть остаток пути до базы была очень привлекательна, но через пятьдесят километров начиналась линия блок-постов килрачей, зона их полного контроля — так что хочешь — не хочешь, а последние пятнадцать-двадцать километров придется идти пешком. Но все же существование реки было огромной удачей для них: в противном случае они почти наверняка не успевали попасть на базу до конца эвакуации. А так, даже с учетом тех двадцати километров пешей дороги, они имели еще и небольшой резерв времени.
Еще одной причиной, по которой он хотел воспользоваться рекой —
это состояние Жанны. Хотя ничего опасного с девушкой не случилось, но встряска в результате аварийной посадки, отравляющее воздействие газа «улок», сильный удар по голове, чуть не пробивший череп, длительный марш с короткими перерывами для отдыха — в общем, целая цепочка неприятностей. И пусть она делала вид, что с ней все в порядке, но он же видел, насколько Жанна устала.
Чем ближе к реке, тем реже становился лес. Вот и теперь Джеймс еще за метров сто до поляны разглядел движущуюся фигурку Жанны, мелькавшую в промежутках между деревьями и кустарниками. Пока он возился с обеспечением безопасности лагеря, девушка успела разложить не дававший дыма небольшой костер и профильтровать воду, кипевшую сейчас в самодельном котелке над огнем. «Поразительно, — подумал юноша, выходя из-под прикрытия леса, — мы достигли невероятных высот в техники, покорили космос, используем оружие, которое может испепелить любою планету, — и пользуемся обычным огнем, как наши предки столетия назад».
— Джеймс, — Жанна со своим миникомпом занималась ревизией их запасов. Оторвавшись от своего занятия, она подняла голову, едва услышав его шаги. — Ты все сделал?
— Почти, — оставалось подключить все датчики к сигнализации и контрольному аппарату, но этим можно было заняться и позже. — А ты?
— Я — да. Все как ты и говорил — пищи на две недели и примерно на столько же времени очистителей воды.
— Не забывай, что у нас есть еще по три литра апельсинового и лимонного сока и две фляги виноградного вина, — напомнил Джеймс. Вино и сок не входило в обычный аварийный комплект, но Бабай с Паладином дружно решили, что это им не помешает. — А в аптечке пятьсот миллилитров медицинского спирта в сухом виде. Должно хватить.
— Вообще-то, должно хватить и вина, — с милой улыбкой Жанна поднялась на ноги. — Я что-то сомневаюсь, что ты сможешь еще что-то пить после него.
— Каких-то две фляги… — патетическим тоном ответил Джеймс. Сам-то он знал, что сможет пить и после десяти ведер спирта, совершенно не пьянея — МИЧ-12КС, контролируя эндокринную систему, регулировал обмен веществ, и при наличии большого количества алкоголя в крови просто нейтрализовал бы его вредное действие на организм. Пусть разработчики системы и включили эту особенность в число функций МИЧ-12КС с оглядкой на гипнотические и галлюциногенные препараты, обычно применяющиеся при допросах, — нечувствительность к алкоголю была побочным и весьма полезным действием.
