страшно разозлившись на себя. Благо брата в комнате не было. Я с силой похлопал себя по щекам и залпом выпил половину стоявшего на тумбочке стакана воды. Схватил Оша и несколько секунд гипнотизировал его, пытаясь отвлечься. Затем отправился в ванную и, как советовала когда-то Ева, принял ледяной душ.
Холод воды настолько обжигал кожу, что думать ни о чем было невозможно. Голова прояснилась, тело наполнилось силой.
Я вспомнил о горке, куда мы собирались с Наташей, о том, что Ева меня больше не интересует, а еще – что я бесчувственный и вдобавок Наташин соулмейт.
Митя рвался пойти кататься с нами, но мама не пустила его, несмотря ни на какие мольбы. Зато он милостиво договорился со знакомым, согласившимся одолжить нам второй тюбинг.
Днем горка кишела детьми. Они кричали, визжали и хохотали, заглушая музыку из динамиков. Внизу, там, где кончалась горка, образовалась не рассасывающаяся куча-мала из санок и тюбингов. Едва крайние успевали отойти, тут же подъезжали следующие саночники, выдавливали тех, что оказались посередине, и занимали их место. Время от времени кто-то из родителей вмешивался, разгоняя веселую толчею, но дети тут же снова сбивались в галдящую кучу. Чуть поодаль катались подростки, и людей здесь было значительно меньше, поскольку носились они быстро, рисково, по несколько человек на санках или на досках, устраивали толкотню и импровизированные бои на тюбингах. То и дело пролетали снежки и стоял заливистый девичий хохот.
Наташа вписалась в эту обстановку идеально. Извалявшаяся в снегу, со сползшей на глаза шапкой, смеющаяся и разгоряченная, уже через десять минут после того, как мы пришли, она познакомилась с компанией ребят, записывающих на камеру постановочное видео. Ребята попросили ее проехать несколько раз в одном и том же месте – они переснимали неудачные дубли, и Наташа охотно согласилась. А когда узнала, что это будет кино, увлеклась по полной, принимая активное участие во всех сценах, отведенных под массовку, куда затащила и меня. От подобных увеселений восторга я не испытывал, но ради нее очень старался держаться дружелюбно.
Парня с камерой звали Егор, он руководил процессом съемок и похвастался, что учится во ВГИКе на режиссерском. А исполнительницей главной роли в его фильме была девушка Настя – худощавая длинноволосая блондинка со страдальческим выражением лица. Она все время повторяла «У меня ничего не получается», и приходилось переснимать одно и то же по десять раз. Егора это ничуть не смущало, казалось, съемки затеяны только ради Насти, потому что еще двое их приятелей, высокий здоровяк Влад и ворчливый очкарик Марков, были весьма недовольны происходящим. Они постоянно переругивались с Егором, Настей и между собой, но с появлением Наташи дело у них пошло веселее.
Наташа пылала энтузиазмом и, объявив им зачем-то, что ее старший брат – каскадер, смогла рассмешить даже зануду в очках, исполняя нелепые маневры и комические падения с тюбинга.
Я не мешал и, скатившись пару раз с горки на камеру, терпеливо ждал в стороне, пока ей не надоест эта игра. Но, заметив, что Влад проявляет к Наташе чрезмерный интерес, предлагая в четвертый раз переснять эпизод, как он бросает ее в сугроб, просто подошел к ней, взял за руку и увел.
Наташа не расстроилась. Мы перешли на детскую горку, еще немного покатались и выдвинулись ко мне домой – есть мамин гороховый суп, который мама готовила неправильно: без добавления томатной пасты. Но стоило нам немного отойти, как неожиданно нас догнал Егор и попросил Наташу оставить ему свой контакт, чтобы прислать готовый фильм. Наташа запросто продиктовала телефон и пожелала удачи в съемках. Я от пожеланий воздержался.
– Извини, пожалуйста. – Наташа подхватила меня под руку. – Я больше не буду так себя вести. Я же вижу, что ты расстроился и тебе за меня стыдно.
– Ничего подобного.
– Не спорь. Я знаю, что иногда веду себя по-детски. Больше это не повторится.
– Пусть повторяется. – Высвободив руку, я положил ее Наташе на плечо. – Мне приятно смотреть, как ты веселишься, но этим псевдокиношникам тоже понравилось.
Она вопросительно подняла голову.
– Да-да, я ревную, – со смехом признал я. – Теперь точно.
В квартире вкусно пахло жареным луком и копчеными колбасками. Я затащил тюбинги, хлопнул дверью. Наташа сняла шапку, расстегнула пуховик. Включился свет, и только тогда мы смогли увидеть молча стоящего посреди коридора Митю с взволнованным и одновременно загадочным выражением лица.
– Че такое? – Я насторожился. – Только не говори, что тебя в полицию вызывают.
Митя приложил палец к губам:
– Я кое‑что узнал о том, о чем ты меня просил.
– Про Алика? – предположил я.
– Угу.
Наташа с любопытством посмотрела на меня.
– Он действительно участвует в съемках, был акробатом, пока не упал, родом из Питера, но потом его семья переехала в Москву. Возможно, чтобы его лечить.
– Странно, – сказала Наташа. – Он говорил, что жил в маленьком поселке, где, кроме акробатики, заняться было нечем.
– У него есть машина – черная «Киа Кирато» и девушка, которую он то называет «куколка», то объявляет причиной своих психических расстройств. У его родителей вроде бы три добермана.
– Идите мойте руки, – закричала с кухни мама. – На плите все горячее.
– Пока ничего особенно полезного, – сказал я. – И как ты все это узнал?
– Тебе всё расскажи. – Митя, явно красуясь перед Наташей, набивал себе цену. – На самом деле, если выяснить сетевой ник, то открывается множество дверей. Люди редко используют много разных ников – обычно максимум три. Под ними они пишут на форумах, в чатах, оставляют комментарии к постам. Искать довольно муторно, но реально найти интересные подробности.
– А про Олега там что‑то есть? – спросила Наташа. – Мальчика, который с ним выступал?
– Про Олега ничего не встречал.
– Поищи еще, пожалуйста, – попросил я. – Может, адрес его родителей получится найти? И продюсерский центр, который привлекает его к съемкам, тоже узнай. Нам нужны любые каналы.
– Я не понимаю, что за совет в Филях! – Мама вышла в коридор, уперев руки в бока. – Сначала обед, а болтовня потом! Так!
Она вдруг с подозрением уставилась на меня.
– Почему ты такой красный?
– Катались на горке.
– Нет. Ты по-другому красный, и глаза блестят. – Она шагнула ко мне и приложила ладонь ко лбу. – Все понятно. Температура. Марш в кровать. Мы тут сами разберемся.
Пока мама не сказала слово «температура», я чувствовал себя совершенно нормально, но как только она его произнесла, с полной ясностью ощутил, что так оно и есть.
Глава 35
Скорей всего, я заболел не из-за горки, а подхватил вирус в метро
