тазом и пузатым кувшином, а также висело овальное зеркало. Мрачновато, конечно, зато кровать шикарная. Я открыла узкую дверцу неподалёку от спального места, подумала, что это шкаф или кладовка, но там оказались персональные удобства, отгороженные от небольшой ванны перегородкой. Что ж… Это совсем меняет дело!
– Если хотите поужинать, то у нас осталась рыба, каша и суп из перепёлок. Могу подать сюда, а можете пройти в столовую, постель сейчас принесут.
Крианн очень внимательно меня рассматривал, пока занимался своими делами, я это спиной чувствовала.
– Пожалуй, лучше в столовую, – я глянула на него сверху и улыбнулась как можно приветливей.
Дверь открылась, и вошёл такой же невысокий парень, неся стопку белья и мои вещи.
– Доброго вечера, эрдана, – и учтиво поклонился.
– Доброго… – я кивнула в ответ.
– Это мой сын, Гаррианн. Можете звать его Гарри.
– А меня зовут Карина.
– Очень приятно, – ответили мужчины в голос и поклонились.
– Пойдёмте в столовую, Гарри как раз наведёт порядок. Ванну не хотите принять? Нагреем воды…
– Нет, спасибо. Я слишком устала с дороги, боюсь, в ванне и засну.
– Как угодно… Вот ваш ключ, – и он протянул местное слесарное изделие. – Не теряйте. Если потеряете, то придётся оплатить и новый замок, и установку, так как запасных ключей от комнат первого этажа нет.
При этом хозяин гостиницы так многозначительно посмотрел, что я невольно вздрогнула: «Что за таинственные комнаты на первом этаже, если даже у хозяина нет от них запасных ключей? Получается, что, кроме меня, войти никто не сможет… Так это же прекрасно!» Он угадал мои мысли и продолжил:
– Если вам потребуется ванна, уборка или ещё что-то, предупреждайте меня, Гарри или мою жену Марэну, она завтра вернётся от родни и будет заниматься готовкой. Постояльцы-то прибывают…
Я утвердительно кивнула. В столовой Крианн провёл меня к небольшому столику, принёс тарелку с кашей, миску ещё тёплого супа, хлеба и, улыбаясь в бороду, торжественно произнёс:
– Приятного ужина, эрдана Карина, и… Добро пожаловать в Банкор!
Когда я вернулась, камин уже хорошо разгорелся и стало значительно теплее, но комната, действительно, была очень сырая. На ширме висела пара полотенец, кувшин наполнен водой, постель застелена чистым бельём, а на кресле лежало ещё одно одеяло и мягкий вязаный плед.
Я закрыла дверь на засов и, сбросив угги, бухнулась на кровать: «Наконец-то! Можно пожить в человеческих условиях, прийти немного в себя и отдохнуть от бесконечного движения. Ну а потом… Потом сесть на корабль и добраться всё-таки до Латраса. Может, повезёт и Дайк ждёт меня там. А если нет? Что тогда делать? Ладно, там видно будет…»
Глаза слипались. Я подумала, что надо всё же встать и раздеться, как послышался подозрительный звук: осторожное и ритмичное постукивание. Я вскочила. Стучали не в дверь. Стук доносился снизу. Открыв окошко, я выглянула наружу. Город уже спал, но кое-где ещё догорали фонари, а внизу, под окном, поблёскивала вода. Моя комната выходила на один из каналов позади дома.
Я свесилась вниз. Под водой мелькнуло знакомое сияние: «Ангалин!» Голова рептилоида высунулась из воды и тихо прошипела:
– В полу ес-с-сть люк. Открой…
Затворив окно, я начала шарить по комнате. Люк обнаружился под креслом. Теперь понятно, чем примечательны комнаты на первом этаже! В них есть выходы под дом, в каналы! Это здание, как и многие другие, стояло на каменных сваях. Я откинула тяжёлую крышку, вода плескалась внизу, где-то на расстоянии полутора метров от толстого пола. Один прыжок – и ящер уже был в комнате.
– Ма-а-аксик!
– Говори потиш-ш-ше. Хоть с-стены тут и толстые, но и у них могут быть уш-ш-ши… – Ангалин отряхнулся и растянулся возле камина. На нём уже не было ни оружия, ни доспехов, ни сумки, только маленький кожаный мешочек на шее. Он стянул его и бросил мне:
– Завтра отдаш-ш-шь его Крианну, но только так, чтобы никто не видел. И скажеш-шь, что условия преж-жние…
– А почему сам не хочешь?
– Так он точно поймёт, что ты с-связана со мной, и будет относ-с-ситься соответственно…
– А что там?
– Пос-с-смотри…
Я присела поближе к огню на толстую циновку и развязала узелок. В ладонь высыпался… жемчуг. Потрясающе! Крупные, около двух сантиметров в диаметре, идеально правильной формы, разноцветные жемчужины играли переливами в отблесках камина. Я открыла рот, перебирая такую красоту.
– Что? Нравитс-с-ся?
– Очень… Жемчуг великолепен! Это, наверно, целое состояние… Правда, я не знаю, насколько он ценен здесь, но у меня дома такой размер, форма, а про цвет, вообще, молчу, ну очень большая редкость. И стоит страшно дорого…
Я улеглась на пол, рядом с Максом, и разложила на циновке восемь жемчужин: две белые, две розовые, две жёлтые, одна чёрная, вернее, тёмно-серая с выраженным металлическим блеском. Ну а последняя – просто отпад! Не думала, что такой жемчуг в природе бывает. Синяя-синяя… Такого глубокого перламутрового оттенка, что глаз не оторвать! Макс взял её хвостовыми пальцами и поднёс к моему лицу:
– Она как твои глаз-за… В такой с-с-синеве мож-жно утонуть…
Я съехидничала:
– Ты про жемчуг или про меня?
– Про ж-ж-жемчуг, конечно.
– Вот вредина!
В ответ ящер оскалился:
– Ес-сли будеш-ш-шь хорошо себя вес-с-сти, я тебе такое же ож-ж-жерелье подарю.
– Что значит хорошо?
– Ну… Злиться на меня не будеш-ш-шь…
– К сожалению, не могу этого обещать, рискую остаться без такого шикарного подарка. А у тебя что, с Крианном какие-то дела? – сменила я тему, складывая жемчуг обратно.
– Да так… Балуемс-с-ся иногда контрабандой.
Я чуть не захохотала, но успела зажать рот:
– Принц-контрабандист! Вот это да!
Макс зашипел:
– Опять начинаеш-ш-шь?
– Всё-всё-всё, молчу. А, кстати, ты следил за мной? И почему от тебя так жутко воняет?
Ангалин сощурил изумрудные глаза:
– Ну вс-с-ё! Не видать тебе ожерелья!
– Ха! Больно надо… И куда мне в нём ходить? По лесам шляться?
– Ты невынос-с-сима…
– Это ты невыносим.
Я встала, скинула тунику, стянула штаны и забралась под одеяло:
– Ты шутки, вообще, понимаешь? Я тебя ждала, переживала, а ты опять недоволен, всё шипишь. Почему? Я совсем не хочу с тобой ссориться.
Тяжёлое тело бухнулось рядом: «Теперь эту вонь всю ночь придётся терпеть…»
– Прос-с-сти, у меня и правда уж-жас-с-сный характер. А воняет от воды, в городе она, с-с-ама понимаеш-ш-шь, не очень чистая. Простиш-ш-шь?
– Прощу, куда я денусь…
– Я з-злюсь не на тебя, а на с-с-себя. Поверить просто пока не могу, что так… у нас с тобой… вс-с-сё получилос-сь… Это что-то невоз-з-мож-жное… необыкновенное… так не мож-жет быть… И этот твой з-запах…
– Что мой запах?
– Не з-знаю… Он мне в голову бьёт.
