Лицо Владимира стало мрачнее тучи.
— Та-ак, — протянул он после короткого молчания. — Значит, ты не собираешься ничего объяснять? Иными словами, я тебе больше не нужен, и мне надлежит убираться восвояси. Что ж, прекрасно. Так мне и надо! Нечего навязываться с помощью, когда тебя о ней не просят.
Он отвернулся от нее и быстро направился к лошади. Сердце Полины упало. Ее охватила паника при мысли, что он сейчас уедет и они больше никогда не увидятся. Господи! Да думала ли она еще минуту назад, что все так ужасно обернется? Но винить было некого, кроме себя. Она его обидела ни за что ни про что. Так, по привычке…
С замирающим сердцем Полина смотрела, как Владимир подошел к гнедому и запрыгнул в седло. Однако вместо того, чтобы уехать, он соскочил на землю и снова направился к Полине, только теперь уже не бегом, как в первый раз, а неспешным шагом.
В первые секунды Полина не поверила своим глазам. А затем ее охватила такая безудержная радость, что она едва не рассмеялась. Не в силах устоять на месте, она двинулась навстречу Владимиру, прерывисто дыша и улыбаясь глуповато-счастливой улыбкой.
На середине дороги они встретились, и Владимир снова заключил Полину в объятия, но теперь уже не порывисто, а нежно и трепетно, словно драгоценное сокровище. С минуту они так и стояли, тесно прижавшись друг к другу, не произнося ни слова и лишь слушая учащенное биение собственных сердец. Потом Владимир мягко отстранил Полину от себя, заглянул ей в глаза и немного сердито спросил:
— Почему ты не окликнула меня, когда я уходил? Тебе было безразлично, что мы расстанемся?
— Ну что ты, конечно же, нет! — испуганно возразила она. — Я вовсе этого не хотела. Просто… просто я ведь знала, что ты все равно не уедешь, — прибавила она, хитро улыбаясь и игриво ластясь к нему.
Владимир рассмеялся, а затем шутливо потрепал ее по волосам.
— Ты неисправима, — сказал он, вглядываясь в ее раскрасневшееся лицо. — Ну ответь мне, неужели нельзя было сказать, что ты лишилась дара речи от страха меня потерять или что-то в этом роде? Черт возьми, ты могла бы хоть раз отбросить свою проклятую гордость и польстить моему самолюбию! Неужели я этого не заслужил?
— Ну прости ты меня, — прошептала Полина, виновато заглядывая ему в глаза. — Не обижайся, Владимир, пожалуйста, ты же знаешь, какая я… сумасшедшая!
— Знаю, — подтвердил он с улыбкой. — Но от этого ты нравишься мне ничуть не меньше.
— Ты спрашивал, почему я сбежала от тебя в то утро. — Полина глубоко вздохнула и опустила глаза. — Что мне тебе ответить? Если говорить начистоту, то я… сделала это потому, что мне было страшно.
— Страшно? Чего же ты боялась, глупышка?
— Того, что в конечном итоге и случилось. — Она подняла на него несчастные глаза. — Что ты начнешь расспрашивать меня о моей жизни с Вульфом. Ведь ты же именно за этим приехал сюда?
— Я приехал, чтобы быть рядом с тобой, — ответил Владимир очень серьезно. — До тех пор, пока тебе это будет нужно. — И, дав ей время осмыслить свои слова, прибавил: — Надеюсь, ты не станешь снова играть со мной, уверяя, что у тебя все хорошо и ты не нуждаешься в ничьей помощи?
— Не стану, — со вздохом сказала Полина, — потому что ты все равно мне не поверишь.
— Не поверю, — подтвердил Владимир. — Я же не идиот и прекрасно догадался обо всем еще в прошлый раз. Нет, даже раньше — на балу.
— Неужели я выглядела такой несчастной?
— Ты выглядела… брошенным, одиноким ребенком…
Голос Владимира неожиданно дрогнул, и Полина подняла на него изумленный взгляд. Ее в очередной раз потрясло выражение его лица. Владимир смотрел на нее с глубокой, искренней нежностью и какой-то непонятной болью. Это казалось настолько странным, что Полина не знала, что думать. Неужели он так сильно переживает за нее? Но почему?! Она же была для него почти совсем чужим человеком! Или… она ошибается?
— Боже мой, — выдохнула она с прорвавшимся сожалением, — но почему, почему мы были так мало знакомы прежде! Если бы я тогда знала тебя так, как знаю теперь…
Не договорив, она безнадежно махнула рукой и отвернулась в сторону.
— Все будет хорошо, Поленька, — убежденно произнес Владимир, прижимая ее к себе. — Не нужно грустить и плакать. Давай-ка лучше сядем где-нибудь и спокойно все обсудим.
— Господи, Владимир, о чем ты?! — горестно воскликнула она. — Что ты собираешься обсуждать? Мое неудачное замужество? Но зачем, для чего, какой в этом прок? Все равно теперь уже ничего не изменишь. — Ее плечи устало поникли, а из груди вырвался тяжкий вздох. — Да, я совершила ужасную, непоправимую ошибку. Но оттого, что ты будешь знать подробности, ничего не изменится. Все, чего ты добьешься, это только растравишь мои раны.
— Ну, допустим, одну из твоих ран мне уже удалось залечить. И рискну предположить, что небезуспешно.
— Это правда, Владимир. — Полина бросила на него глубокий, признательный взгляд. — Но больше ты ничем не сможешь мне помочь. Ради бога, только не обижайся! Но, посуди сам, что ты можешь сделать, когда на его стороне закон? Вызовешь на дуэль? Но как, под каким предлогом? И потом, ты ведь его совсем не знаешь, — хмуро прибавила она. — Это человек без стыда и чести, и ему абсолютно плевать, что о нем думают в обществе. Пожалуй, он еще и жалобу на тебя подаст — обвинит в покушении на честь жены! С него станется, не сомневайся!
— Да я и не сомневаюсь, — с сарказмом протянул Владимир. — Хотя бы потому, что знаю этого голубчика, как облупленного.
— Как? Ты с ним знаком?!
— Знаком. И гораздо лучше, чем ты думаешь. — Владимир мрачновато усмехнулся. — Мы знакомы уже, по меньшей мере, лет шесть.
— Ну и ну, — пораженно промолвила Полина. — И… как же вы познакомились? Расскажи скорей, я сгораю от любопытства!
— Расскажу, но не сейчас. Сначала я желаю услышать твой рассказ. И не возражай! Я не для того сюда приехал, чтобы сидеть сложа руки и вытирать твои слезы. На эту роль вполне сгодится и Наденька, которая, кстати, собирается сегодня вечером навестить тебя. Ну, так как же?
— Боже мой, но что же ты хочешь услышать? — жалобно пробормотала Полина, уже почти сдаваясь.
— Все, — безапелляционно заявил Владимир. — Все, от начала и до конца. От того момента, как ты познакомилась с Вульфами, и до сегодняшнего дня.
Чуть поколебавшись, Полина уселась рядом с Владимиром на пригорке и начала рассказывать. Поначалу ей было очень нелегко откровенничать с мужчиной. Но постепенно она перестала стесняться и поведала обо всем, что произошло с ней за эти два с половиной месяца, даже о своей отвратительной брачной ночи.
