Я было пошла к стулу, но Келлан удержал меня за руку и рыкнул:
– Не собираюсь ни сидеть, ни покидать турне Джастина!
– Похоже, ты вообразил, что можешь выбирать, – вздохнул Ник и положил ладони на колени. – Это не так. Кто, где и с кем выступает, решаю я. – Он развел руками. – Но я обычно весьма сговорчив и даю своим артистам максимум свободы. – Я хрюкнула, и Ник послал мне строгий взгляд. – Однако в некоторых случаях, – продолжил он, – когда вижу, что талант представлен недостаточно, я чувствую потребность – нет, долг! – вмешаться и направить события в правильное русло. – Он встал, сунул руки в карманы и приблизился к нам, держась расслабленно, но в то же время в его позе чувствовалась угроза. – Факт заключается в том, что ты слишком крут. Твое место на стадионах. Площадки поменьше – пустая трата наших денег и твоего таланта. А я не из тех, кто попусту тратит что бы то ни было. – Усевшись на край стола, он пожал плечами. – Турне Сиенны – вот твое место. После вашего последнего дуэта мне это стало очевидно. Когда вы выступаете в паре, начинается волшебство, и мы собираемся на нем заработать.
– Нет, – заявил Келлан, сделав глубокий вдох. – Я остаюсь.
Ник продолжил как ни в чем не бывало:
– Сиенну оповестили, и она любезно предоставила тебе место. Ваш багаж переправят вечером, о чем, я думаю, ты уже знаешь. Сразу после выступления машина заберет тебя и доставит в аэропорт. В Лос-Анджелесе вас будет ждать лимузин – это еще один добрый жест со стороны мисс Секстон.
Келлан выпустил мою руку и скрестил на груди свои:
– Сказано же: я остаюсь.
Ник медленно встал. Он был ниже Келлана, но это не имело значения.
– А я сказал, что не тебе решать. Если бы ты перечитал контракт, как якобы и сделал, то увидел бы, что последнее слово в отношении графика остается за компанией. Если нам захочется снять тебя с одного тура и приписать к другому, мы так и поступим. Захотим отправить тебя на Аляску, чтобы ты исполнил свой сингл полсотни раз, – отправим. И ты полетишь, потому что, похоже, так пока и не понял, что… – Приблизившись к Келлану вплотную, он доверительно сообщил: – Ты принадлежишь нам. – Отстранившись, Ник потрепал Келлана по плечу. – К тому же – и я надеюсь, что процитирую дословно, – ты заявил мне: «Я всеми силами помогу тебе рекламировать альбом… в пределах разумного». – Он шмыгнул носом и одернул пиджак. – По-моему, вполне разумно просить тебя поучаствовать в турне, круче которого нет… – Он вскинул бровь. – Согласен?
Ответить Келлану было нечем. Ник победил и знал это. Он знал всегда. Именно поэтому и не возникло переполоха, когда Келлан взбунтовался. Ник неизменно сохранял над ним власть.
Когда Ник вышел, Келлана трясло. На шее вздулись вены, он кипел от ярости. Я молчала, давая ему успокоиться. Но это не помогло. Взревев от досады, Келлан схватил стул и запустил им в стену, оставив пару округлых вмятин в гипсокартоне.
Я вздрогнула и осторожно тронула его за плечо:
– Келлан, все образуется.
– Мне казалось, что с манипулированием покончено, но стоит дернуться – и ниточки натягиваются!
Кивнув, я погладила его по щеке. Кожа была теплой, глаза пылали. И будь я проклята, если он не выглядел чертовски прекрасным.
– Я понимаю, что это паршиво. Понимаю, поверь. Но… Ник, возможно, прав.
Келлан свел брови, однако гнев его немного улегся.
– О чем ты говоришь?
Довольная тем, что он начал остывать, я обняла его за шею:
– Я очень люблю Джастина и ребят, но ты круче. Смотри, ты уже заканчиваешь концерты, а не разогреваешь. Тебе и впрямь пора на стадион. – Я с улыбкой потрепала ему волосы. – А «Стэйплс-центр», Келлан… это неимоверная круть.
Келлан угрюмо зыркнул на меня.
– Мне нравятся места поменьше, – чарующе улыбнулся он. – Я люблю интим.
– Понятно-понятно, – шепнула я, потянувшись поцеловать его волшебные губы. – Но вдруг тебе и это понравится? Никогда не знаешь, пока не попробуешь. – Я пожала плечами. – Может, будет очень даже неплохо.
– По-моему, ты снова наивна, – покачал головой Келлан.
В мыслях у меня пронесся миллион жутких сценариев, в том числе вполне вероятных, где Сиенна оказывалась постоянной занозой в заднице, а также фантастических, где фирма пичкала Келлана каким-нибудь наркотиком, чтобы Сиенна соблазнила его и затащила в постель. В итоге Сиенна забеременела бы и стала вынашивать самое долгожданное в мире дитя. Ник бы назвал его Платиной.
От этих мыслей я помрачнела.
– Я стараюсь увидеть плюсы.
– Пожалуй, пора сообщить ребятам «хорошие» новости, – протяжно вздохнул Келлан.
Едва «Чудилы» отыграли, нас моментально увели с площадки. Толпа, как обычно, требовала исполнить «С печалью», но ребятам не оставили времени. Ни на это, ни на что-либо другое. Их умыкнули так быстро, что Келлан не успел прихватить свою драгоценную гитару. Весь перелет он переживал по поводу инструмента. Я наскоро прикинула, не перепихнуться ли с ним в туалете, дабы просто отвлечь его, но в итоге заверила мужа, что его сокровище в надежных руках.
Лимузин, ожидавший нас в Лос-Анджелесе, впечатлял: вместо обычной машины приехал удлиненный «хаммер», и у Гриффина чуть не случился удар. Он хищно нырнул в салон, и мы услышали:
– Боже ты мой, Келлан, да здесь есть бар! И шест для стриптиза поместится! Сбылась моя мечта!
Келлан закатил глаза и помог мне погрузиться в гаргантюанский символ достатка – целое состояние на колесах. Ребята обалдели, когда мы поделились новостями. Им нравились «Уходя от расплаты» и все, с кем мы путешествовали, однако турне с Сиенной было крупным событием и сулило еще большие возможности. Резонанс обещал превзойти все ожидания.
К моему удивлению, в автомобиле была и Сиенна. Она держала откупоренную бутылку шампанского и наполняла бокалы, которые подставлял Гриффин.
– Добро пожаловать, милые мои! – воскликнула она, когда мы заняли места.
Мэтт и Эван сердечно приветствовали ее, тогда как Келлан лишь коротко улыбнулся. Сиенна знаком велела Гриффину передавать бокалы и грустно вздохнула:
– Простите, ради бога, что так резко выдернула вас из турне. Да, Ник поступил правильно, но все равно неудобно перед другими группами. Ему не следовало этого делать. – Закончив разливать напиток, она покачала головой, якобы вовсе не понимая менеджера. – Я говорила ему, что так нельзя, пусть оставит вашу команду в покое, но… Ника, бывает, изрядно заносит.
Она выдала очаровательную сочувственную улыбку, но у меня остались сомнения. Излагала-то она хорошо, но ситуация была выгодна ей так же, как и Нику, и я не могла поверить, что Сиенна не приложила к этому руку. Когда бокалы оказались у всех, она подняла свой:
