– Ты писала? – Я энергично кивнула, и он спросил: – Пока я пел?
– Очень вдохновило, – констатировала я.
Его лицо было неописуемо прекрасно, когда он пробежался рукой по чуть взмокшей шевелюре.
– Я… тебя вдохновляю?
– Ежедневно, – вздохнула я, сверкая глазами.
Келлан уставился на меня, как будто узрел вторую голову:
– А говоришь, я дурной.
Я смеялась, пока он не выхватил блокнот. Я попыталась отобрать его, но Келлан вручил его человеку в наушниках, который приходил за ним в костюмерную.
– Это бесценно, гениально – храните как зеницу ока.
Тот округлил глаза и стиснул блокнот:
– Да, сэр.
Мне показалось, что он готов отсалютовать.
Удовлетворенный, Келлан продолжил внушать ему:
– Убедитесь, пожалуйста, что этот предмет упокоится в моем гитарном футляре.
– Да, сэр, – повторил мужчина, прежде чем сняться с места.
Келлан покатился со смеху и приобнял меня за талию:
– Я не ослышался? Он назвал меня сэром… дважды?
– Не зазнавайся! – ткнула я его в живот.
– И в мыслях не было, – ухмыльнулся он.
Наша компания потянулась на выход. Мэтт и Гриффин возглавляли шествие и зыркали по углам, как будто мы собрались на грабеж.
– А разве можно уходить до конца шоу? – спросила я.
Келлан со смешком огляделся:
– Понятия не имею… Будем играть в шпионов.
Прячась ото всех, мы прокрались к комплексу дверей, обозначенных знаком «Выход», и тихо устремились по коридору, который, по утверждению Мэтта, вел к автобусам. Нам было не нужно туда, однако об этом никто не должен был знать. Снаружи оказался охранник, зорко следивший за порядком. Ребята кивнули ему и прошли мимо, как короли жизни. Тот либо признал в них рок-звезд, либо его смутил мой универсальнй пропуск. Так или иначе, он ни о чем не спросил. По-моему, его больше заботили люди, пытавшиеся пробраться внутрь, чем выскользнуть наружу.
Когда мы очутились на самой обычной улице, этот охранник остался единственной живой душой, знавшей о нашем уходе. Ощущение временной свободы привело нас в приподнятое настроение, посыпались смешки и толчки. Мне нравилось в этом участвовать. Гриффин изучил улицу, прикидывая наше расположение относительно ближайшего бара, а Келлан пихнул локтем Мэтта:
– Ты же знаешь, во сколько нам пора возвращаться?
Мэтт кивнул и постучал по наручным часам. Я надеялась, что это так. Нехорошо получится, если ребята опоздают.
– Вон он, бар! – вдруг заорал Гриффин и выставил палец.
Он немедленно на всех парусах помчался в свою алкогольную гавань. Мэтт и Эван со смехом погнались за ним. Келлан взглянул на меня:
– Последний садится с Гриффином.
Я рванулась с места, не успел он договорить.
Когда я ступила на резиновый коврик, у меня изрядно кололо в боку, однако нога моя коснулась пола на полсекунды раньше ноги Келлана, и я сочла это победой. Упершись руками в колени и глядя на Келлана снизу вверх, я попыталась выровнять дыхание. Давненько я не занималась бегом.
– Моя взяла, – сказала я, задыхаясь.
Келлан тоже дышал, как паровоз. Он потянул на себя дверь и подмигнул мне:
– Я поддался. Мне нравилось смотреть.
Я шмыгнула внутрь. Мне казалось, что в баре наступит мертвая тишина, стоит туда зарулить «Чудилам», но здесь, похоже, никто их не знал. Здорово! Хоть где-то можно появиться инкогнито. Привлек внимание только Келлан, но я не поняла, узнали его или же шепот, поплывший вкруг столиков, явился реакцией на его внешность.
Гриффин прошел к местечку подальше, и мы потянулись за ним. Когда дошли, он вдруг стал серьезным:
– Правила прежние!
Мэтт закатил глаза, а Эван расхохотался и пожал плечами. Келлан насупился и посмотрел на меня:
– Грифф, сегодня мы в эту игру не играем.
Гриффин смерил Келлана взглядом:
– Что, боишься продуть?
– Когда это Келлан проигрывал? – обратился к Мэтту Эван.
Распаленная любопытством насчет их обычных игрищ в барах по ходу турне, я спросила:
– Что за игра-то?
– Глупость, – повернулся ко мне Келлан. – Гриффин придумал.
В его устах слова «глупость» и «Гриффин» прозвучали синонимами.
– Вот слабак, – хрюкнул тот. – Испугался, что здесь подружка?
– Жена, – поправил его Келлан.
– Да наплевать, мы играем. Выворачивай карманы.
Он мигом вывернул свои, те оказались пусты.
Келлан глянул на меня, и я кивнула. Мне было так интересно, что я не смогла сказать «нет». Келлан вывернул свои в карманы, в которых тоже ничего не оказалось. Когда это сделали все, Гриффин был удовлетворен.
– Отлично. Итак, за номер – одно очко, за презик – пять. У кого меньше, платит за всех. У кого больше, тому все проставляются… Дорогим пойлом – тоже. – Он указал на каждого по очереди. – За любой мухлеж огребаешь люлей.
Он тронул свои глаза, потом нацелился в глаза брата. «Я слежу за тобой». Мэтт вздохнул.
Я ничего не поняла в начислении очков – презики?
– Погодите, так что за игра?
Гриффин присел передо мной на корточки:
– Выигрывает чувак, который больше других набьет карманы цыпиными телефонами.
Он произнес это с расстановкой, как будто я уже выпила и могла не понять.
Сделав большие глаза, я вскинула брови и повернулась к Келлану:
– И что, ты ни разу не проиграл?
– Клянусь, – вскинул руки Келлан, – все было добровольно, я не выпрашивал!
Я поджала губы, и он почесал в затылке:
– Давай, ты выпьешь чего-нибудь?
– Может быть, может быть, – натянуто улыбнулась я.
Келлан мгновенно поджал хвост и направился к стойке. Я прыснула, глядя, как он, пригнувшись, пробирался сквозь толпу. Эван приобнял меня за плечи:
– Он и правда не просил. Ему незачем. Девчонки… сами все отдают. – Он изогнул бровь, сверкнув продетым в нее колечком; блеск был почти такой же, как и развеселый огонек в его глазах. – Ты посмотри, и увидишь.
С любопытством я повернулась понаблюдать за мужем. Пока тот ждал у стойки выпивку, к нему подвалила пара девчонок. Не проговорив и пяти секунд, одна подтолкнула ему салфетку. Я разинула рот. Ну и скорость! Гриффин был шокирован не меньше меня.
– Ты издеваешься, блин! – Он вскинул руки и завопил Келлану: – Это проституция!
Некоторые девицы мрачно оглянулись на Гриффина, решив, очевидно, что это относилось к ним. Я сделала вывод, что нынче он не дождется от них номеров.
Келлан посмотрел в нашу сторону и, видя мою развеселую улыбку, помахал салфеткой Гриффину и затолкал ее в карман. Гриффин рассвирепел еще пуще:
– Нет, больше этот хреносос меня не обскачет!
