глазом сквозь разведенные в стороны пальцы. – О Аллах всемогущий! – воскликнул он, вновь закрывая глаза уже обеими руками. – Почему вы кричите, как стадо ополоумевших обезьян, о женщины? Сейчас сюда сбежится весь город.
– Отец, да вы только взгляните! – воскликнула Будур, прячась за девушками, прикрывающимися тазиками, словно щитами.
– Не будем мы смотреть. Мы не можем, – замахал рукой султан, отворачиваясь и кривя лицо.
– Но вы должны это видеть!
– Ты с ума сошла, дочь наша! – густо покраснел султан. – Предлагать такое нам, твоему отцу!
– Да нет же, вы вниз посмотрите. Прямо у ваших ног.
– Мгм? – кто-то дернул султана за штанину и взялся теребить ее.
Султан отдернул ногу, невольно распахивая глаза и заслоняя их ладонью на манер козырька, чтобы только не видеть женщин.
– Что? Что это такое? – узрел он наконец лежавшего у его ног Нури, деловито пережевывающего штаны. Пальцы его во сне шарили по полу, будто Нури все пытался что-то отыскать. – Нури? Откуда он здесь взялся?!
Султан в сердцах пихнул ногой источающего вокруг себя невыносимую смесь вони Нури.
– Эй ты, вставай!
– Мнг! – возмущенно шлепнул розовой ладошкой по влажному полу Нури и вдохновенно почесал нос.
– Что он сказал? – нахмурился султан.
– Мои уста боятся это повторить, о великий султан, – подлез ему под руку начальник стражи.
– Ка-ка-я наг-лость! – задохнулся султан. – Разбудите наглеца, мы хотим дознаться, что он тут делает!
– О отец! – воскликнула Будур, ломая руки. – Этот гадкий пьяница и развратник как-то проник сюда, понукаемый гнусной похотью, спер мою одежду и теперь пытается съесть ее. Видите, он совсем ополоумел.
– Вот мы ему сейчас покажем! – негодующе потряс кулаками султан, но опять прикрыл глаза ладонью. – Эй, стража! Вытащите олуха в коридор.
– Слушаюсь, о великий султан!
Начальник стражи на ощупь отвесил двум своим подчиненным пинки, те с пятого раза нащупали ноги Нури и потащили спящего в коридор.
– Какая невиданная наглость! – продолжал возмущаться султан, пятясь вон из дверей. – Так вот от кого шла непереносимая вонь! А ты, дочь наша, немедля оденься и возвращайся к нам. Мы желаем выяснить все и сейчас.
– Пусть отдаст мои шальвары!
– Тебе принесут другие, а это, – султан наклонился и рывком выдрал из зубов Нури шальвары дочери, – это доказательство его вины.
– М-м? – наконец продрал глаза Нури.
– А, проснулся, о подлый развратник, – возликовал султан, потрясая шальварами. – Признавайся, гнусный шакал, зачем ты проник в баню? Зачем ел одежду нашей несравненной дочери?
– О вел… ик! …ий… султан. – Нури с трудом перевернулся на живот и попробовал встать, но опять завалился вбок. – Я того… – повел он пальцем. – Э-э… здесь, вот…
– Что? Что он говорит? – растерянно огляделся султан по сторонам, ища помощи. – Кто-нибудь, переведите нам его слова.
– Запирается, негодяй, подлый человек! – пояснил главный стражник. – Хочет вас запутать, о солнцеподобный!
– Хр-р-р!
– Мы узнаем этот звук! – обрадовался султан. – Мы его уже слышали сегодня дважды, нет, трижды!
– Скорее всего, о великий султан, этот презренный похотливый ишак скрытно последовал за носилками вашей дочери, всю дорогу храпел и…
– Зачем?
– Кто ж его знает, о светлейший. Может из хитрости? А потом тайно пробрался внутрь…
– Постой, постой! Он крался за нами спящим? – усомнился султан в суждениях главного стражника.
– О, он очень хитер!
– Сами знаем! – рявкнул султан, обмахиваясь шальварами. – Приведите его в чувство и позовите нам главного визиря!
– А-а-а!
Абаназар прекратил надрываться и долго лежал с закрытыми глазами, силясь понять, что с ним произошло. Вроде бы ничего не болит, разве что радикулит крутит спину, артрит сводит пальцы, докучает ломотат в левом боку от удара об скалу, когда колдуна зашвырнуло взрывом на дерево, будь оно трижды неладно! Еще память отказывает, как всегда, но это всего лишь склероз – в общем, ничего нового и страшного. Где же переломы, где страшные ушибы и раны, где адские боли? Ведь шутка ли, сверзился с такой высоты! И кто так надсадно и знакомо дышит прямо над его головой?
Колдун разлепил глаза, и ему стало по-настоящему дурно. О, лучше бы он их не открывал! Лучше бы так и лежал в полном неведении, наслаждаясь тишиной и покоем… в лапах гнусного отродья шайтана!
– Отпусти меня, черная образина! – взбеленился Абаназар, задрыгав руками и ногами.
– Вот она, благодарность, – прогудел ифрит с рубином во лбу и сбросил с ладоней колдуна. – Спасай его после этого.
– А кто тебя просил меня спасать, ты, уродливый ифрит? – поспешно вскочил на ноги Абаназар, грозя ифриту кулаком. – Я просил снять меня, а не лапать своими проклятыми ручищами.
– Но если бы я тебя не поймал…
– Ничего бы и не было, тупой ты бурдюк с прокисшими мозгами. Я, как кошка, всегда приземляюсь на лапки, и у меня девять жизней.
– Прости, колдун. Тогда я все исправлю.
– Не понял, – покрутил лысой, перепачканной в саже головой колдун. Да и весь он, с ног до головы, был порядком закопчен – последствия взрыва.
– Я опять повешу тебя на ту же ветку, и падай на свои лапки, сколько тебе будет угодно.
– Нет! Не трогай меня, образина, – отбежал подальше Абаназар. – Поймал и поймал, ты же не виноват. Постой, я же тебя взорвал! – повнимательнее пригляделся колдун к камню.
– Нет, я жив! – гордо сказал ифрит, а компания из четырех ифритов за его спиной закивала в подтверждение слов нового начальника.
– Один, два, три, четыре, пять, шесть, – быстро пересчитал ифритов колдун, тыча пальцем. – Шесть… А сколько вас было?
– Когда? – спросил ифрит с рубином во лбу.
– Что – когда? – похлопал глазами Абаназар.
– Когда, спрашиваю, было? Вчера, к примеру, нас было двадцать шесть, мы праздновали юбилей пещеры – три тысячи лет, как-никак!
– Поздравляю, – машинально сказал колдун.
– Благодарю тебя, колдун. А сегодня нас было по-разному в разное время. Впрочем, как и позавчера, и поза-позавчера.
– Что ты мне мозги крутишь, болван черный! Отвечай прямо: сколько вас было?
– Мно-ого, – протянул ифрит, почесав пальцем кончик уха.
– Впрочем, какая разница, – сдался Абаназар, которому по большому счету было наплевать на ифритов вообще и их количество в частности. – Скажи, зачем ты меня поймал?
– Опять двадцать пять! – всплеснул ифрит лапищами. – Да чтобы тебя не размазало о камни.
– А выгода? Какая тебе с того выгода? – Абаназар чуть склонил набок голову и потер палец о палец.
– Да какая с тебя, колдунишки, выгода? Разве тряпку твою забрать, сморкаться в нее.
– Но-но! – погрозил Абаназар пальцем и вцепился в набедренную повязку. – И дай мне воды!
– Ты опять, колдун? – поразился подобным нахальству и дерзости ифрит.
– Да, опять! Ты же – или другой, не знаю – не дал мне напиться по-человечески.
– И
