Шей сидела на кровати, играя с Абнером, и нервничала, словно подозревала, что случившееся имеет к ней прямое отношение. Она взглянула на Рейфа с мольбой в глазах:
— Ну что?
Он с трудом перевел дыхание.
— Джек Рэндалл… — Рейф не мог заставить себя произнести «твой отец».
Она неловко поднялась:
— Что такое?
— Он ранен. Возможно… умирает.
Шей словно окаменела.
— Ты… — голос ее внезапно осекся.
Он взял ее за плечи.
— Я тут совершенно ни при чем, как и те, кто связан со мной, — тихо произнес он.
Было ясно: она не поверила, не могла поверить ему, и он понял почему. Ведь она знала, как сильно он ненавидел Джека Рэндалла, как строил планы погубить его.
— Нет, — сказал он, — я стремился совсем к другому.
— К чему же ты стремился? — горестно спросила она.
Он отвернулся от нее, тоже оцепенев. Десять лет назад никто ему не поверил, никто не поверит и теперь. Даже женщина, которая, казалось, доверяла ему еще несколько часов назад. Было глупо с его стороны думать, что это доверие продлится больше чем несколько минут.
Он стиснул зубы и вновь повернулся к ней лицом:
— Я планировал, мисс Рэндалл, заставить его сделать то, к чему он всегда прибегал, когда у него появлялись денежные неурядицы, — украсть. Украсть и бежать. Украсть и свалить вину на кого-то другого. Но на этот раз он бы попался с поличным. Я хотел обелить свое имя, черт возьми, если уже ничего нельзя изменить… с моей рукой. Вот и все, что я планировал, но я не жду, что вы поверите мне. — Он помолчал, затем огорченно добавил:
— Да и почему вы должны верить мне?
Наступила тишина. Тягостная и долгая. У Шей дрожал подбородок, глаза налились слезами. Она шагнула к нему:
— Рейф.
— Клинт отвезет вас на ранчо, если вы дадите слово ничего не говорить о нем или Бене, — процедил он сквозь зубы, словно и не слышал ее. — Поклянитесь могилой матери.
Воздух накалился от напряжения.
— А ты?
— Если Рэндалл мертв, — он говорил намеренно холодно, — у меня нет причины оставаться здесь.
— А если… он жив?
— Наступит еще день, мисс Рэндалл. Так ему и передайте.
Она протянула руку, но потом уронила ее, не дотронувшись до него.
— Ты уедешь отсюда?
— Сразу после вас.
Он увидел, что она тяжело вздохнула. Он лгал. Он собирался задержаться и посмотреть, что будет дальше, но не хотел, чтобы она вернулась в хижину.
По ее плечу пробежал мышонок и уселся, просительно сложив лапки.
— А что будет с Абнером?
— Моим сокамерником? — специально уточнил он. Рейф протянул правую руку к ее плечу, клеймо было ясно видно. Мышонок пробежал по его ладони, и Рейф осторожно поймал его. — Он поедет со мной.
— Я не хочу… чтобы ты уезжал.
— Воя как? — холодно произнес он. — И это вы говорите человеку, которого только что обвинили в том, что он стрелял в вашего отца да к тому же еще солгал? Кто же тогда, мисс Рэндалл, — продолжил он, прищурив глаза, отчего лицо его стало еще более суровым и грозным, — вы после этого? — Он хотел причинить ей боль.
Он должен был причинить ей боль. Он должен был заставить ее уйти, ни разу не оглянувшись.
— Не надо, — взмолилась она.
— Что «не надо», мисс Рэндалл? — насмешливо переспросил он, ожесточаясь против огромных серо-голубых глаз, в которых угадывалась невыносимая боль. — Или вы хотите, чтобы я остался и вновь угодил в тюрьму?
Шей отвернулась, и он понял, что она старается спрятать слезы. Он вел себя как последний негодяй, но ей следует знать, что отношения между ними невозможны. Выживет Джек Рэндалл или нет — будущее мало что сулит Рейфу. А вместе с Шей у них вообще нет ничего впереди.
— Поклянитесь, мисс Рэндалл. Поклянитесь, что будете молчать о Клинте и Бене, и можете ехать к человеку, ради которого проделали столь долгий путь.
— Я клянусь, — сказала она нетвердым голосом. Рейфа пронзила боль. Но он должен был заставить ее испытать к нему ненависть. Должен был.
— Если вы проговоритесь, то я выслежу вас и, да поможет мне Бог, причиню вред всем и всему, что вам дорого.
Она резко обернулась:
— Как ты можешь даже предполагать, что…
— Я многое предполагаю. И мне известно чертовски много о предательстве. Я научился не ждать ничего хорошего.
— А как же твои друзья? — горестно спросила она. — Разве ты им не доверяешь, хотя они и рискнули всем ради тебя?
Рейф молчал. Он не мог ответить на этот вопрос. Он дал себе зарок больше никому не верить, правда от отчаяния один раз отступил от этого правила. А сейчас снова нарушил его с Шей.
Но, видимо, она приняла молчание за отрицательный ответ.
— Куда ты отправишься?
— Вас не касается.
Она пристально посмотрела на него:
— Твои дела всегда будут меня касаться, что бы ты там ни думал.
— Это ваша проблема, мисс Рэндалл, — холодно заметил Рейф, хотя внутри у него все горело. Однако ему удалось скрыть свое смятение, это он понял, когда увидел, как она побледнела.
Шей начала говорить, но он остановил ее. Он не мог слушать, опасаясь совершить то, о чем они оба пожалели бы.
— Клинт поможет вам сочинить историю, которая защитит и его и Бена.
— А тебя? — прошептала она.
— А мне абсолютно все равно, что вы расскажете обо мне.
— Так, значит, ты хочешь вернуться в тюрьму?
— Туда я не вернусь, мисс Рэндалл, — ответил он тоном, говорившим о том, что он скорее умрет.
— Рейф.
То, как эти губы произнесли его имя, чуть не сломило Тайлера. Ему хотелось обнять Шей, крепко прижать к себе, почувствовать тепло, которое могла дать только она. Сердце его разрывалось на кусочки, сердце, которое, как он думал, давным-давно умерло. Жаль, что это оказалось не так.
Он посмотрел на нее, стараясь выглядеть безразличным, чему так хорошо научился в тюрьме.
Он увидел, как она тяжело вздохнула. Его пугало, а вдруг она все равно произнесет то, что хотела произнести, и тогда он наверняка не выдержит.
— Мы делили с вами постель, мисс Рэндалл, больше ничего.
Слезы заволокли ее глаза, но не пролились.
— Я не верю тебе.
— Лучше поверьте, — сказал он, — и помните, что Клинт не имел никакого отношения к вашему похищению. Он хороший парень и только из-за своей преданности сбился с пути.
— А меня ты тоже защищаешь? — тихо спросила она. — Такое впечатление, что ты защищаешь всех подряд, кроме себя.
— Я не нуждаюсь в защите, — грубо произнес он, — и не идеализируйте мои поступки. Похоже, с делами здесь покончено. Я достиг того, чего хотел.
— Вовсе нет. Я не знаю точно, что ты планировал, чего добивался, но явно не смерти моего отца. Ты мог убить его раньше, в любую минуту.
— Никто этому не поверит, — сказал он. В ее глазах забрезжило понимание.
