— Челнок «Стремительный», вы нарушаете космическое пространство планеты! Остановите продвижение и покиньте орбиту! — оператор пытался остановить неизбежное, но второй пилот, поморщившись, просто отключил звук. Приказы начальства не обсуждаются. Сказано: порвать похитителей — порвут всех! Давно надо было это сделать.
Люблю природу…
Любила.
Сейчас почти ненавижу.
Жаркие дни, холодные ночи. Шкура зверя спасала, но ненамного. После первых суток мы предпочли больше не оборачиваться без особой необходимости, потому что местная болотистая тайга была невыносима для человека. Вездесущая мошкара, гнус, болотная вонь, местные хищники, отказывающиеся делиться добычей, и охотники, идущие по следу, не добавляли настроения. Мы отдыхали по шесть часов ночью, устраиваясь на ночлег в непролазных буреломах глубоко затемно и продолжая путь, когда ещё не рассвело.
Охотиться удавалось не всегда и мы перебивались с кроликов на мышей и с корней на ягоды. Похудели, озлобились, устали, но были полны решимости дойти до космопорта, потому что это было уже дело принципа. Пусть я буду тощей и чумазой голодранкой, но я буду свободной! Ни одно сытое рабство не стоит запаха свободы.
Так думала не одна я, и мы шли, шли и шли.
Болото кончилось вчера и пошли сельскохозяйственные поля, что было ничем не лучше — была угроза встречи с местными, которые не жаловали санитаров леса, но оборачиваться в псов смысла не было. Стая бродячих собак не менее опасна, а сейчас мы выглядели, как стая злобных, грязных и диких животных. Собак или волков было уже неважно.
К ночи мы вышли к деревне, но останавливаться в ней не стали, как ни манили всех нас запахи еды и жилья. До космопорта оставалось не больше двух суток пути, потерпим.
Ближе к ночи мы дошли до реки и мельницы…
— Привал.
Первым обернулся Токуро и мы тут же попадали, где стояли, предварительно забредя глубоко в ивовые кусты.
— Есть хочу…
Исхудавший больше остальных Андрюшка озвучил наши общие мысли, на что японец поморщился, но ничего не сказал. А затем мы услышали тихий плеск.
Рыба?
В моих глазах мелькнул хищный блеск, но ноги уже на автомате шли к реке, а тело принимало оптимальную форму для ловли. Не знаю, кем я стала, меня это вообще мало волновало, но спустя полчаса мы втроем с Токуро и Ивеном наловили столько рыбы, что хватило бы на десятерых.
— А теперь отошли и не мешаем.
Позволив нам съесть всего по одной сырой рыбине, пока мы были животными, а затем отогнав нас от улова суровым взглядом и тоном, мужчина занялся запеканием рыбы в иле и углях, так что спустя ещё час мы были объевшиеся, но довольные.
И казалось бы, жизнь хороша…
Но что-то тревожило.
Что?
— На ночлег остановимся дальше, здесь мы слишком наследили. Идемте. Отдохнем, когда выберемся с планеты.
И мы снова пошли.
На ночлег остановились только часа через два, когда неуютное ощущение, охватившее всех за ужином, спало. Место было не очень удобным и я какой раз порадовалась, что у нас есть возможность превращаться в животных — оставайся мы обычными людьми, сдались бы ещё в болотах. А так… хреново, но терпимо. К тому же нам с Андрюшкой Токуро и Ивен делали поблажки, заботясь, как о более слабых и неподготовленных к подобным лишениям. Соблазн воспользоваться силой желания был постоянным, но здравый смысл побеждал. Пока побеждал.
Ночь снова выдалась холодной, к тому же натянуло сырости от реки и мы все проснулись рано. Проснулись, доели вчерашнюю рыбу и снова потрусили к городу.
Поля, поля, поля…
Небольшие рощи и снова поля.
А через два часа после рассвета мы попали в ловушку.
Казалось, ничего не предвещало беды — очередное бескрайнее пшеничное поле, уже начавшее бесить своей бескрайностью и пшеничностью. Но не всё так просто. Сначала резко замер Токуро, шедший в десяти метрах впереди, затем и я уловила странный и очень сомнительный запах гари, рядом остановился и чихнул Андрей, а позади выругался уже обернувшийся в человека Ивен, от которого за эти дни я слышала едва ли десяток слов.
— Засада!
Неприятный запах становился всё гуще, пришло понимание, что это какой-то газ, причем наверняка вредный, так что я сделала единственное разумное — прекратила притворяться и, обернувшись, тут же создала себе полностью автономную систему дыхания с запасом кислорода в заплечном баллоне. Глядя на меня и мужчины сделали то же самое и оглядываться мы продолжили уже в противогазах.
Но где противник?
— Воздух!
Господи…
Через несколько секунд мы были окружены.
В воздухе парило больше десятка джиннов-драконов с всадницами-жрицами, на земле с ноги на ногу переминалось больше полусотни джиннов-ящеров с всадницами-жрицами, поле оказалось миражом — на самом деле оно было уничтожено огнем, а под нашими ногами до сих пор дымилась уничтоженная пшеница. Именно этот запах, смешанный с чем-то ещё, пока неопознанным, учуял Токуро, а затем и мы все.
— Значит, убивать мы не можем, да? — я предпочла уточнить, прежде чем попытаться.
— Пока нет угрозы жизни. Но её не будет — жрицы либо усыпляют, либо обездвиживают. Усыпить нас не получилось — будут закидывать ловчими сетями и прочим, — японец глядел на жриц исподлобья и в его взгляде читалось, что он лучше умрет, но не сдастся. — Ксения-сан… Я рад знакомству с вами и очень надеюсь, что у нас всё получится, но если нет… Знайте, я рад, что умру свободным.
А затем он стал драконом. Огромным пылающим ярко-алым драконом. Секунда, и он взмыл в небо, увлекая за собой большинство драконов и оставляя нам наземных противников.
Та-а-ак… вариант хорош, но не для меня. Летать я не умею и учиться времени нет, так что… Я создала технобота. Пятиметрового багрового киборга из крепчайшего сплава и вооруженного по самому последнему слову техники, в котором я была пилотом (спасибо братишке за моё компьютерное детство!). Рядом хмыкнул Андрей и через секунду у меня появился синий близнец. Ивен тоже не стал от нас отставать, но вместо создания киборга увеличил в размерах себя, облачившись в шипованные доспехи. Оружия в его руках не было, но я прекрасно знала, что это дело мгновения.
Что ж…
— Обездвиживаем? — спросила я у своих братьев с кривой усмешкой.
