– Ладно, – согласился он с такой горечью, что даже сам удивился, – не буду больше приставать к тебе с подобными вопросами.
Сара встала с кровати.
– Я очень сожалею, Ник, но ты должен понять меня. Сейчас я действительно ничего не могу тебе рассказать, но рано или поздно придет время, когда ты узнаешь всю правду.
Ник схватил ее за руку, не желая отпускать от себя. Сара попробовала высвободиться. Ник рассердился.
– Значит, я для тебя просто клиент? Потрахалась ради собственного удовольствия и теперь готова забыть навсегда? – выпалил он. – Один из многих?
Глаза Сары потемнели, обретя хорошо знакомый ему темно-зеленый оттенок. Ник понял, что совершил непростительную глупость, за которую придется расплачиваться.
– Сейчас ты снова похож на полицейского, выполняющего свои непосредственные обязанности, – прошептала она.
Ник так разозлился, что чуть не влепил ей пощечину.
– Возможно, ты права, – гневно прорычал он. – Возможно, мне с самого начала следовало держаться иначе. – Он силой усадил ее на стоявший у кровати стул. – В таком случае давай будем вести себя соответствующим образом и откровенно поговорим обо всем. Как и положено во время допроса в полицейском участке. Ты спала с Ринальди, чтобы выведать у него важные сведения для спасения Денни? Кардинал лично попросил тебя об этом?
Сара сидела молча, демонстративно уставившись в окно.
– Ладно, можешь не отвечать, – сказал Ник, – В конечном счете это не так уж и важно. Но твое молчание многое объясняет. А что ты можешь сказать об американце Галло? Ведь он не знал Майкла Денни, разве не так? Мы не нашли между ними абсолютно никакой связи. Что же там случилось?
Не получив ответа и на этот вопрос, Ник на мгновение задумался, а потом продолжил:
– Ты использовала Галло, не сомневаюсь. Денни нужна была какая-то важная информация. Возможно, ему просто требовался курьер, который мог бы, например, доставить пакет по нужному адресу или передать деньги. И он попросил тебя переспать с Галло, чтобы заручиться его поддержкой или добиться от него каких-то уступок. – Ник пристально посмотрел на Сару. – Не исключено, что Денни даже не указал на конкретного человека, а лишь попросил тебя найти надежного курьера для особо деликатных поручений. Думаю, что нечто подобное случилось и с англичанином. Ведь он занимал какой-то важный пост в Европейском союзе, если не ошибаюсь. Именно поэтому он оказался полезным для Майкла Денни?
– Хью Фэрчайлд был моим любовником, – возразила Сара, – и приходил ко мне ради меня самой, а не ради каких-то идиотских дел. И вообще, перестань терзать меня глупыми догадками.
Однако Ника обуял азарт.
– Это не догадки, Сара! Солидный женатый человек ищет теплую постель в совершенно чужом для себя городе. Почему? Я пытаюсь найти хоть какой-то смысл во всех этих хитросплетениях. Кроме того, я думаю...
– Ну и черт с тобой, можешь думать что угодно!
Она вскочила на ноги и быстро вышла из комнаты. Ник проводил глазами ее худощавую фигуру. Конечно, Сара права, это всего лишь ничем не подкрепленные догадки, вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Он лег на кровать, еще хранившую тепло ее тела, и закрыл глаза, надеясь уснуть. Однако сон не шел. В голове роились навязчивые мысли, а где-то далеко за окном, в удушливой ночи, раздавались приглушенные крики совы да едва различимые голоса охранников. Он чувствовал себя глупцом, который поддался магическим заклинаниям отца, разнюнился перед смазливой женщиной и совершенно забыл о главном деле. А Джино Фоссе между тем не спит и готовится к новому преступлению. Правда, нельзя сказать, что усилия отца по восстановлению жизни на ферме пропали втуне. Ему удалось восстановить в доме прежний дух сотрудничества.
Однако и эти мысли не принесли ему облегчения. Через некоторое время он все-таки уснул. Разбудил его резкий телефонный звонок. Часы показывали шесть утра. Значит, он проспал почти три часа.
Сняв трубку, он услышал до боли знакомый голос Фальконе, который на этот раз отличался еще большей холодностью. Слова шефа мгновенно вернули Ника в мир жестокой реальности.
51
Когда Ник свернул на главную магистраль, зазвонил телефон.
– Вы где сейчас? – гаркнул в трубку Фальконе.
– Подъезжаю к площади Навона, – бодро отрапортовал Ник.
– Можете не спешить. – Шеф облегченно вздохнул. – Он сейчас занят. Давайте встретимся в Корсо, в той самой церквушке, что находится на полпути к Риму. Надеюсь, вы знаете, о чем я говорю?
– Да.
Фальконе выдержал короткую паузу и решительно спросил:
– Вы вытянули из нее хоть что-нибудь? Я имею в виду что-нибудь полезное?
– Что?
– Я говорю, вам удалось узнать что-нибудь интересное у этой женщины? Неужели вы все забыли?
– Ах да! – сказал Ник, притворяясь, что только сейчас догадался о сути вопроса. – Нет, ничего не получилось.
В трубке послышался тяжелый вздох.
– Ну что ж, у меня тоже ничего нового, к сожалению. Кроме двух трупов. Но ничего, этот мерзавец ответит за свои дела. В этом городе никому не позволено убивать полицейских. Во всяком случае, тех, кто работает под моим началом.
Нику показалось, что шефа больше волнуют собственные амбиции, чем гибель Росси и Катаньи.
– Он был моим другом. Он... – Ник не стал развивать эту тему, он ехал в машине на большой скорости, и остановиться на обочине у него не было времени.
– Я понимаю тебя, – сочувственно произнес Фальконе. – Если отбросить всякие мелочи, то он, в сущности, был неплохим парнем.
Ник с грустью подумал, что даже в такой трагический момент Фальконе остается верен себе. Ему было крайне неприятно слышать такие слова, и он в очередной раз пожалел, что вынужден выполнять все приказы шефа.
– И еще одно, – продолжил назидательным тоном Фальконе. – Не советую завтракать. Даже Бешеной Терезе было там не до шуток.
Ник вспомнил тот вечер, когда они втроем поужинали в ресторане в Тестаккио и довольные разошлись по домам. Были еще причины для печали, о которых Фальконе не имел ни малейшего представления.
– Да! Вот еще какой вопрос, – поспешно добавил Фальконе. – Вы возвращаетесь с фермы, не правда ли? Сколько у вас братьев и сестер?
– Двое.
– А вы встречали когда-нибудь фермерскую семью, в которой было бы меньше детей?
Ник призадумался над этим вопросом.
– Не могу вспомнить.
– Так вот, поразмышляйте над моим вопросом. Фермеры растят детей примерно так же, как домашний скот. Ради поддержания хозяйства. Чтобы оставить после себя умелых и надежных работников.
– Ну и что?
– А то, что мы до сих пор ничего не знаем о семье этого мерзавца.
Ник попытался вспомнить досье Джино Фоссе.
– Думаю, у него вообще нет никакой семьи. Он был единственным ребенком, возможно, у его матери были проблемы со здоровьем.
В ответ он услышал презрительный смешок.
– Да, вы правы, я уже послал туда хорошего доктора, и он установил, что мать Джино Фоссе была бесплодной. Так что же произошло? Беспорочное зачатие? Еще одно христианское чудо?
В этот момент Ник выезжал с Латеранской площади, где, как обычно, скопилось огромное количество машин, преимущественно большегрузных. В такой обстановке можно было запросто попасть под колеса какого-нибудь самосвала.
– Нет, разумеется, о подобной ерунде не может быть и речи, – отрезал Ник и выключил телефон.
Конечно, правила уличного движения требовали от него сейчас максимальной сосредоточенности, но дело было не только в этом. Не мог Ник дальше слушать своего шефа. И не хотел размышлять о семейных проблемах Джино Фоссе. Ему хотелось думать только о том, как они с Сарой предавались любовным утехам, напрочь забыв обо всем, что находилось за пределами дома. Он представил ее прекрасное тело, ее теплые мягкие губы, солоноватый пот ее интимных мест и вдруг подумал, что, наверное, стыдно вспоминать о таких вещах, когда в темном помещении городского морга лежит его верный друг Лука Росси, большой и добрый человек, без которого ему наверняка будет очень трудно.
52
Он остановился неподалеку от церкви и посмотрел на возбужденную толпу, собравшуюся возле ее входа, причем в большинстве своем это были журналисты. Ник Коста не мог винить их в излишнем любопытстве: во-первых, Валена являлся в какой-то степени их коллегой, а во-вторых, случай был действительно из ряда вон выходящий – все-таки телеведущие, да еще такие знаменитые гибли не каждый день. Первой Ника заметила журналистка из самой одиозной ежедневной газеты, она быстро направилась к нему. Ей было около тридцати лет, но она выглядела намного моложе, благо следила за собой, всегда имела прекрасную прическу и демонстрировала профессиональную самоуверенность.
– Как ваша спина? – задала она дежурный вопрос. – Я слышала, что он покушался на вас.
– Не слушайте всякую чушь, – отмахнулся Ник.
