Стук в дверь. Она невольно содрогнулась.
— Госпожа… Откройте.
— Кто там? — спросила она автоматически.
— Открывайте, именем герцога!..
Рек шагнул к двери. Лицо его было столь же сосредоточенным, как тогда, на перекрестке, перед разорением рынка… Но не это поразило Ирену. А поразило то, что рука рыцаря в кожаной перчатке лежала на рукояти меча.
Удары в дверь слились в непрерывный грохот. Гости больше не стучали — они ломились.
А что ж Семироль говорил — что в этом мире нет ни стражи, ни инквизиции?!
Она метнулась к окну. Второй этаж; руки невольно легли на чуть округлившийся живот. Нет, прыгать никак нельзя…
— Рек… Ради создателя… объясните мне — что происходит?!
Долгих несколько секунд они смотрели друг на друга. Светлые брови рыцаря изгибались двумя значками «тильда», а плотно сжатый рот казался не минусом даже — тире…
— Рек, — сказала она шепотом. — Защитите меня…
Дверь слетела с петель. Следом за ней в комнату ввалились двое — Ирена успела разглядеть только плюмажи на шляпах да огромные шпоры на сапогах, когда Рек коротко шагнул вперед и хватил ближайшего гостя мечом, плашмя, по голове. Гость рухнул, не успев поздороваться.
Второй развернулся, отводя клинок для удара; мечи встретились, и звук был такой, как будто кто-то позвонил в рельсу. Отпрыгнув, рыцарь наступил на край занавески, затрещала, расползаясь, ткань, рухнул умывальник, заливая ковер водой и устилая пол фарфоровыми черепками, разорванный гобелен повис на одном гвозде. Завизжала на лестнице служанка, произошло множество мелких событий, воспринять которые Ирена была не в состоянии, потому что случались они куда быстрее, чем она могла соображать…
Тот, кто вломился, стоял теперь спиной к стене, тяжело дышал, буравил рыцаря глазами:
— Я… при исполнении… Провидение… не простит.
— Я бескорыстный, — сказал Рек сквозь зубы. — Мне все равно.
Протянул руку в перчатке, схватил за локоть обомлевшую Ирену:
— Идемте… Скорей.
* * *
Из города удалось выехать беспрепятственно, но почти сразу же за воротами рыцарский конь на ровной дороге угодил копытом в яму, и Ирена узнала, что бывает, если «лошадь охромела». Дальше продвигались пешком, без дороги, в сопровождении тучи ненасытных комаров; рыцарь молчал, и Ирена молчала тоже.
Это обязанность рыцаря — защищать попавших в беду дам? Традиция — или все-таки добровольная инициатива бескорыстного Река-Шиповника?..
— Куда мы идем, Рек?
Он наконец-то разжал губы:
— В надежное место…
До «места» добрались уже в сумерках; отсвет пожара был виден издалека, но, пока Ирена и Рек, спотыкаясь, добрели до него, от строения на опушке осталось пепелище.
Лениво рушились прогоревшие балки, падали печально и обреченно, как осенние листья. Вылизанные огнем доски казались не сизыми даже — серебряными. Черной ямой зиял открытый погреб — вероятно, неизвестные грабители набрели на укрытие, освободили от съестных припасов и, чтобы замести следы, пустили красного петуха…
— Это мне за тот удар, — глухо сказал Рек. — Слугу Высокой Крыши… Да плашмя по голове… Я так и думал.
И неожиданно улыбнулся:
— Зато теперь не придется… топтать кувшины. Я и так провинился перед Провидением. Очень удачно.
* * *
«Ирена, вы были правы… В этой так называемой МОДЕЛИ что-то не так».
Где теперь Семироль?! В какую ловушку угодил?.. И если захочет отыскать Ирену — где, как он ее отыщет?!
— …Неужели вы не знаете?! Указ уже месяц как объявлен…
Ирена молчала. И трава, и деревья, и даже ручей провоняли дымом. Пепелище «надежного места» неохотно остывало.
— А я не спросил вас, кто вы, — удрученно пробормотал Рек.
— А знали бы? Не стали связываться? — Ирена улыбнулась через силу.
Он серьезно покачал головой. То ли «нет, не стал бы», то ли «нет, как вы могли подумать»…
Над головой висели звезды. Уж про них-то Ирена точно знала, что они — декорация. Белые фонарики, прикрепленные к бархатной тверди… Не станет же Анджей Кромар всерьез моделировать все эти миллионы световых лет, облака раскаленного газа, прочую астрономическую машинерию?!
— Какой указ, Рек?
Он смотрел недоверчиво.
— КАКОЙ указ? — повторила она с нажимом.
Он прикрыл глаза:
— «Ирена Хмель, сказительница и сочинительница… повинна во вредных россказнях и подлежит взятию, и допросу под Высокой Крышей для установления меры ее вины… За подписью герцога, за одобрением верховного Толкователя — печать…»
Тихо, нежно пели цикады.
Что там было, в этих свитках?!
А вот надо было прочитать. Отбросить страх, стеснение, комплексы… Ведь если выходит, что она это написала, черт возьми, почему не додумалась сразу же прочитать?!
— Их выкрали из гостиничного номера, — пожаловалась она в темноту.
Рыцарь хмыкнул.
— Рек… Объясните мне. ЧТО там такого предосудительного? Какие-такие вредные россказни?
— Верховному Толкователю видней…
— Так это верховный Толкователь желает меня допросить… для установления… меры моей вины?
— Я всего лишь рыцарь, Ирена, — Рек устало опустил веки.
— Вы знаете, — сказала она упрямо. — Вы ведь… читали эти… россказни? То есть рассказы?
Он открыл глаза. Сел прямо:
— Как вы… догадались?
Лицо его снова было по-школярски сосредоточенным. Волнистые светлые брови, щеки, плоские и белые, как бумага…
Она отвернулась. Проговорила, боясь ошибки, боясь, что он удивится либо поднимет ее на смех:
— Если бы вы не читали, вы бы меня… ну… не стали бы из-за меня связываться… со слугами Высокой Крыши. Будь вы хоть трижды рыцарь…
Ошибки не было. Рек молчал.
— А, кстати, — голос ее внезапно охрип. — Гм… это самое… вам ПОНРАВИЛОСЬ?
Долгая пауза под пение цикад.
— Я стал, кем я стал… потому что прочел «Историю о рыцаре».
Ирена нахмурилась. Опять путаница со временем, сколько же ему лет, и как давно написан был…
Мысли ее запнулись.
— Рек… вы, наверное, погорячились. Видите ли… влияние книг на людей сильно преувеличено. Так не бывает, Рек…
Он взглянул на нее коротко и укоризненно.
С неба сорвалась звезда. Ирена невольно подняла голову; надо же, какая точная имитация…
— Хорошо, — она вздохнула. — Но почему тогда указ вышел только месяц назад?!
Рек коротко вздохнул:
— Указ вышел… вы же знаете. В основном из-за «Раскаявшегося».
Голос рыцаря странно изменился, как будто он произносил запретное слово.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
