Довольный учинённой пакостью, казак запер комнату, бесшумно спустился на первый этаж и, выскользнув за дверь, вернул на место жалобно скрипнувший засов. Цепной пёс у сторожевой будки поднял тревожный лай, но воспарившую в небо тень даже зверь не увидел.
Алексей перелетел к расчищенному входу старой шахты и спрятался в сторонке, среди завала сучковатых стволов. Казак, положив голову на набитый бумажными пачками мешок, уснул. Днём вертеться на открытом пространстве было опасно, вдруг кто случайно заметит неучтённого каторжанина.
Лишь вечером, с появлением первых звёзд на небосклоне, Алексей выбрался из укрытия и начал мастерить примитивный подъёмный механизм. Тележную ось с насаженным на неё колесом он закрепил на вертикальных деревянных стойках. В обод колеса, по всей окружности, наклонно вбил два ряда длинных гвоздей, чтобы удерживали намотанную верёвку.
Закончив приготовления, Алексей заглянул вглубь шахтного колодца. На дне, в свете фонаря, виднелись три маячившие тени. Товарищи, успешно имитировав обвал в старом штреке, сбежали из — под опеки блатных «Иванов». Особо они ничем не рисковали, ибо, в случае неудачи, просто вернутся назад. Скажут, что чудом не попали под завал и вышли кружным путём, через сеть старых штреков. Артёму не верилось в воскрешение повешенного казака, но фронтовые друзья убедили следовать выработанному ранее плану, они уверовали в бессмертность Шамана. И казак не подвёл!
Алексей спустил верёвку с петлёй на конце и, дождавшись сигнального подёргивания, начал крутить кривой ворот самодельного подъёмника. Жуткий скрип несмазанных трущихся частей огласил пустынную окрестность. Алексей особо на этот счёт не беспокоился, он контролировал колдовским зрением дальние подходы к шахте — никого вокруг не было.
Первым из чёрного жерла вылез Андрей. Интеллигент, пыхтя перевалившись через осыпающийся край шахты, забыл о культуре речи и охарактеризовал впечатление от путешествия отборными матерными выражениями.
— Я тоже рад тебя видеть, — развязывая тугой узел на затянувшейся вокруг талии Андрея верёвке, поприветствовал товарища казак.
— И с помощью этой ветхой конструкции ты вытащил меня из бездны, — осмотрев примитивный подъёмный ворот, ужаснулся Андрей. — А если бы она развалилась в ходе подъёма?
— Одним анархистом на свете стало бы меньше, — озорно хохотнув, пожал плечами казак, — всего делов — то.
— Что — то у меня руки дрожат, — отполз подальше от опасного механизма чудом выживший анархист. Интеллигент боялся брать ответственность за подъём из шахты товарищей.
Но Алексею помощник и не требовался, он сбросил верёвку в шуршащую темноту и, дождавшись подёргивания, начал вытаскивать на свет божий второго узника ада.
Фёдор, выползая из шахты, тоже выразил крепким словцом непередаваемое удовольствие от ночного аттракциона, а затем ещё выдал витиеватое продолжение от всей своей пролетарской души. Однако от работы большевик не отлынивал, сразу встал к вороту подъёмника.
Последним из шахты достали Артёма, мужик рослый, потяжелее молодых товарищей. Старый подпольщик скрыл в душе обуреваемые эмоции — молча выполз на край шахтного ствола. Но, перед тем, подал в руки подбежавшего Андрея корзину с продуктами и зажжённый фонарь.
— Шаман, небось, одним святым духом целые сутки питался? — внимательно всматриваясь в черты лица спасителя, усмехнулся Артём.
— Студёная водица в роднике такая вкусная, — рассмеялся казак.
— Через три дня, видать, мы все на водную диету сядем, — не верил до конца в успешное спасение бывалый каторжанин. — Гришка нас бесплатно с Сахалина не вывезет.
— Так вы ещё не знаете? Путилин нам проезд до Кореи оплатил, — пошутил Алексей. — Ещё и богатую страховку выплатил — несколько лет безбедно жить можно.
— Ну, Шаман, ты и… чародей какой — то, — удивлённо вылупил глаза многое повидавший на своём веку Артём. Однако с бессмертными чудо — ворами судьба его ещё не сталкивала. — Скажи хоть, как из петли живым выскользнуть удалось.
— Шея у меня «накаченная» и «дыхалка» хорошо развита, — спрыгнул со скользкой темы бессмертный богатырь. — Как только из петли вынули и на кладбище отнесли — сразу сбежал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так закопать же должны были? — прищурив глаз, усомнился в правдивости версии Артём.
— Присыпали слегка землицей, — отмахнулся «покойничек». — А как я мародёра, что ко мне за нательным крестиком полез, прямо в могиле придушил руками — сразу разбежались.
— Ну, ты монстр, — осуждающе покачал головой Артём. — Мало тебе двух десятков загубленных душ, ты и на кладбище смертоубийство учинил.
— Так не я первый начал, — обиженно нахмурился парнишка. — Воры же серебряный крестик отнять хотели, а то подарок отца — святая частица моей души.
— Да, парень, не осуждаю я тебя, — похлопал Алексея по плечу Артём. — Удивляюсь, просто, твоей силе недюжинной.
— А деньги, откуда взял? — встрял в разговор Андрей.
— Сказано же: Путилинские капиталы, — одёрнул любопытствующего товарища Фёдор. Он видел, что парню неприятно оправдываться. — Дай Алексею толком отужинать. Да и нам подкрепиться на дорожку не грех.
Беглецы дружно накинулись на нехитрую снедь. Хлеб с куском сала показался голодному казаку сказочно вкусным блюдом. Товарищам не пришлось долго уговаривать героя сократить их продовольственные запасы на половину — уж очень жадно парень глотал куски.
Артём внимательно наблюдал за процессом поглощения продуктов, глядел уже с явным облегчением. Стало абсолютно видно, что из могилы не кровопивец — вурдалак вылез, а настоящий казак. От употребления сала с чесноком его не коробило, да и крестик серебряный он свято бережёт. Значит, не исчадие ада рядом чавкает, а былинный чудо — богатырь. Конечно, убеждённый атеист не верил во всякую чертовщину, но, узрев вчерашнего висельника перед собой в ночи, можно и умом тронуться. Это боевые товарищи привыкли к подобным чудачествам казака, а старому большевику было всё внове. До сих пор Артём считал бродившие в лагере слухи о подвигах казака досужими солдатскими байками, а вот теперь даже стал думать, что не о всём люди знают. Скажи кому истину о вчерашних событиях в лагере — не поверят товарищи, на смех вруна поднимут. Вот и останется очередной подвиг Шамана не воспетым в легендах. Да, чёрт с ней, с чужой славой — лишь бы с сахалинской каторги парень помог вырваться.
— А Гришка нас не обманет, не позарится на ворованное добро? — озвучил волнующий всех вопрос осторожный Артём. — А ну, как своих пацанов кликнет на подмогу? У авторитетного контрабандиста должна быть собственная банда.
— Мы не дадим ему шансов опомниться, — прожевав кусок, отмахнулся Алексей. — Сегодня в ночь уйдём с Сахалина. В команду никого больше не возьмём. Шаланда у Гришки с мотором, а если что, то мы ему и с парусами поможем управиться. Лишние свидетели нам не к чему, мы же теперь покойничками числимся — пусть так и остаётся, никто искать не кинется.
— Толково всё придумано, атаман, — улыбнувшись, хлопнул ладонью по плечу казака Артём. Он хоть по возрасту и жизненному опыту намного превосходил Алексея, но полностью признавал главную роль Шамана — таких лихих бойцов он в жизни не встречал. Чувствовалась в парне какая — то скрытая дьявольская сила. — Веди отряд, командир.
И командир повёл товарищей к дому Гришки. Опять в глухую ночь раздался тихий стук в оконце холостяцкой избы. Учёный жизнью контрабандист не пошёл к окну, а достав из — под подушки наган, метнулся к запертой двери. У Гришки глаза на лоб полезли, когда железный засов сам собой сдвинулся, и створка двери бесшумно отошла в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На пороге избы появился давешний гость. За ним вошли ещё трое каторжников.
— Беглые? — отступая вглубь комнаты, наставил на гостей револьвер Гришка.
— Тебе, не всё ли равно? — не обращая внимания на направленное в грудь оружие, подступил вплотную рослый парень.
Выстрелить Гришка не осмелился, на улице могли прятаться ещё бойцы. Того гляди, спалят заживо вместе с избой, как тех «Иванов» в лагере.
