Пока он говорил, Оля успела насытиться и теперь задумчиво стирала с губ помаду вместе с жиром. Сначала в ней преобладала мысль, что неплохо бы вымыть руки, но, по мере того, как она вникала в Мишины рассуждения, мысль эта уходила все дальше. …А, может, он прав? Может, просто я никогда так близко не сталкивалась с заброшенными, всеми забытыми стариками? Конечно, когда вокруг тебя скачут внуки, тебе есть для чего жить, пусть твоя собственная жизнь уже и закончилась, а здесь?.. С другой стороны, что я теряю? Назовем эту ночь «ночью русского экстрима». Более тренированные люди лезут в горы и прыгают с парашютом, а для меня и это уже достаточное испытание. Неважно, что они мне расскажут, хотя, может, и пригодится когда-нибудь…
– Я не убедил вас?
– Не знаю, – честно призналась Оля, – но в данный момент это не имеет значения. Я так хочу – и все. Лучше скажи, ты завтра за мной приедешь?
Миша демонстративно вздохнул, потом улыбнулся, наливая в стаканчики «Фанту».
– Что с вами сделаешь, если вы такая упрямая? Только я приеду рано, часов в восемь, а то мне на работу, – сказано это было таким игривым тоном, будто потом за услугу потребуется какая-то отдельная плата.
Оля отметила эти интонации, но придавать им значение было б смешно. Тем не менее, чтоб четко определить дистанцию, она сделала серьезное лицо.
– Значит, в восемь я жду. И, пожалуйста, привези йогурт. Не могу с утра давиться курицей, – она полезла за кошельком.
– Да перестаньте вы, Ольга Викторовна, – Миша остановил ее руку, – хотите, я даже кофе в термосе вам сделаю?
– Хочу. Если умеешь, конечно.
– Ну, не знаю. Пока еще никого не отравил…
– Да, и еще, – Оля вылезла из машины, но дверцу не захлопнула, – купи мятную «жвачку» и маленький кусочек мыла.
– Вы здесь неделю жить собираетесь? – удивился Миша.
– Просто не терплю, когда изо рта воняет и руки липкие.
– Ладно, – Миша пожал плечами, – только ни к чему это. Репортаж мы б и так слепили…
– До завтра. В восемь жду, – Оля хлопнула дверцей.
Она смотрела вслед переваливавшейся на ухабах машине и думала, что если б захотела, то могла б побежать, замахать руками, и Миша остановился бы. Тогда б йогурт она ела дома, приняв перед этим теплый душ. И, действительно, зачем ей нужны все эти приключения?..
Дабы избежать соблазна, она отвернулась, наткнувшись взглядом на грязную стену. Если б не эти чертовы каблуки, можно было б пройтись к лесу, побродить, пошуршать опавшими листьями, а так?.. Оля повернулась и не спеша пошла вокруг дома по разбитой, можно сказать, «условно асфальтированной» дорожке; нашла парадный вход, который оказался забит досками. Постояла, глядя на огород с развороченными грядками (значит, что-то они все-таки пытались сажать); на печальное поле, усеянное холмиками; на рощу сливавшуюся с небом, превращаясь в свинцовый занавес, и она вернулась к «черному» ходу, давно ставшему основным. Вырвав несколько листов из блокнота, аккуратно расстелила их на развалинах забора; уселась, покусывая ручку и заворожено глядя на чистый лист бумаги. …Надо начинать работать – чего время-то терять?..
Она писала, зачеркивала; начинала снова, перевернув страницу, но так и не могла определиться в главном – о чем писать? О всепоглощающей старости или о том, что не хватает еды, угля, медикаментов и всего остального? На часы она не смотрела, потому что рабочий день у нее всегда был ненормированным – она привыкла сидеть за столом до тех пор, пока, либо материал не будет закончен, либо не станет ясно, что мысль зашла в тупик и «утро вечера мудренее». На пластике ручки уже четко отпечатались многочисленные следы ее зубов…
– …Вы еще не уехали?
Оля рассеяно подняла голову и увидела Анну Ивановну, смотревшую на нее с нескрываемым любопытством. Утренняя раздраженность в ее взгляде, вроде, пропала.
– А где ваша машина?
– За мной завтра приедут.
– Завтра? Вы что, хотите пожить здесь?
– Вроде того.
Анна Ивановна покачала головой.
– Ну, у всех свои причуды. По телевизору эти, в «Последнем герое»… все сплошь «звезды», богатые люди, а тоже едут черте куда, чтоб питаться лягушками и спать на голой земле, – она пошла дальше, не дожидаясь ответа. Наверное, гостья отложилась в ее сознании, как героиня некой телепрограммы, и не более того.
Оля снова опустила глаза к бумаге, но стало уже слишком темно. Напрягать глаза не хотелось, тем более, никаких конкретных мыслей так и не появилось. Она встала, собрала имущество, включая листы, на которых сидела, и пошла к дому. Знакомая доска, знакомый коридор, даже запах уже не раздражал; уверенно прошла на кухню.
– Анна Ивановна, давайте помогу.
Это не являлось красивым жестом. Просто она действительно не знала, чем занять себя на период ожидания, не имеющего четких временных границ. Считать часы и минуты до того, что начнется неизвестно когда, просто бессмысленно.
Анна Ивановна, только надевавшая черный халат, замерла, так и не вдев руку в рукав.
– Ты что, картошку чистить будешь?
– А почему нет? – Оля улыбнулась. Неужели ее вид настолько напоминал «светскую леди», которая и с ножом-то обращаться не умеет? Это она с появлением Володи стала так выглядеть, а до того три года ходила в одном и том же длинном пальто – черном, чтоб не пачкалось в транспорте.
– Халат у вас найдется? – Оля аккуратно положила пиджак на стул и осталась в белом свитере.
– Откуда? Я и этот-то из дома принесла, – Анна Ивановна сняла и протянула Оле свой, – одевай. Я так, чай, не барыня.
Оле сделалось весело. Вообще-то она привыкла, чтоб ее уважали, но такое, почти подобострастное отношение, испытывала впервые, и ей оно нравилось. …Эх, сюда бы мой холодильник, – подумала она, – я б показала, что не только картошку чистить умею!..
Совместная работа стирала разъединявшие их условности.
– Вы извините, – сказала Анна Ивановна, – но я не понимаю, зачем вы остались.
– Вы ж сами сказали, что здесь ночью что-то происходит – я и хочу посмотреть. Полина Алексеевна обещала…
– Полина?.. – нож Анны Ивановны уткнулся в доску, и она подняла голову, – так Полина здесь и есть главная ведьма.
– Кто? – картофельная кожура упала на пол, но Оля не стала ее поднимать, – кто она?
– Я называю ее ведьмой. Она тут всем заправляет. Кто что найдет или заработает, сразу ей несут. Тут полковники есть, герои, а заправляет всем она. Что скажет, то и будет.
– А почему, именно, ведьма? – Оля вновь принялась за картофелину, – может, у нее организаторский талант?
– Ведьма потому, что я в ее комнате прибираю. А там свечи всякие, совсем не похожие на церковные, кресты…
– Ну, раз кресты, значит, уже не ведьма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
