было очень интересное приключение. В школу я больше не приду, не вижу смысла, да и отца переводят, вернее — увольняют. Прощай.
— Прощай, Натсуми-тян. — я смотрю ей в спину, пока она уходит. Прямая спина. Слишком прямая и напряженная.
— Идиотки. — бурчит себе под нос Юрико: — а как же отрава от Бьянки? Они ж умрут все скоро.
— Какая ты легковерная. Будто я могла себе позволить своих друзей травить. — отвечает Бьянка: — все-таки люди так легко на манипуляции поддаются. Не бывает таких ядов, чтобы без последствий для организма могли накапливаться внутри. А у На-тян и так организм болезнью расшатанный…
— Наверное и я пойду. — наклоняет голову Косум: — тяжело мне с девчонками, но мы уж как-нибудь справимся. Если Нему-сан не будет нас целенаправленно гнобить, то выживем. А под какой-то культ ложится… стара я уже для этого, уж прости Кента-кун. Не гнется у меня позвоночник уже, никакой гибкости не осталось.
— Спасибо за все, Косум-сан. — кланяюсь я: — было честью сотрудничать с тобой.
— Это точно. Удачи тебе, мелкий. — и она уходит. Смотрю ей вслед. Да, так будет лучше. Кто-то понимает, кто-то нет, но Зрячему не нужны все они, ему нужен именно я. Так что условием моей капитуляции будет то, что он отзовет всех своих псов и оставит их в покое. Да, капитуляция, сдача в плен и все такое, но на моих условиях. Конечно, он может сперва пообещать, а потом не выполнить, но уж тут я сомневаюсь. Во-первых, повинную голову меч не сечет, а во-вторых, эта кампания по дискредитации и преследованию всех моих людей — тоже ему что-то да стоит. Нервных ресурсов, денежных, задействовать связи в правоохранительных органах, в прессе и на ТВ, влиятельных блогеров в сети, в правительстве, в лицензионном комитете и санитарной службе. А все, что ему нужно — этот фокус убрать. Прекратить всегда легче чем вкладывать новые ресурсы и силы в борьбу. И он может продать это мне как великую милость с барского плеча, чем и займется.
— А ты, Ю-тян? — спрашиваю я у Юрико: — не хочешь в сторону отпрыгнуть, пока есть время и возможность? Потом такого удобного случая может и не представится.
— Я не самурай. И не японка. Ну, то есть наполовину. Меня все эти заморочки не трогают. — отвечает Юрико: — я простая девушка, мне было бы что поесть и где голову на подушку положить. Вот только я совершенно точно знаю, что самое безопасное место в минуту кризиса — это позади тебя. Я не понимаю твоих мотивов, не знаю, чего ты собираешься этим добиться, но я знаю, что ты никогда не бросишь тех, кто в тебя верит. И я намерена этим воспользоваться, открыто и бесстыдно. Я в тебя верю, Кента-кун.
— Хорошо. Я тебя понял. Что до тебя, Кексик, то я даже спрашивать не буду. Я знаю, что ты ответишь.
— Какая жалость, — наклоняет голову Бьянка: — а я целую речь приготовила. Хотя, вру, не готовила. Я бы просто тебя чем-нибудь ударила за такой вопрос, мой Puddin’, желательно — по голове. Но ты — умный, не стал задавать этот вопрос.
— Инстинкт самосохранения, знаешь ли. Никому не охота получать по голове отравленной сковородкой.
— А вот от нее я бы подальше держалась, но не выходит. — добавляет Юрико: — она ж все время с тобой рядом крутится. Сковородка тоже отравлена?!
— Предательский снаряд в твоей руке, наточен и отравлен гнусным ковом. — говорю я, стараясь подражать речи Лаэрта: — она все вокруг травит. Своим существованием. Но это сладкий яд. Мне нравится.
— Все на свете суть яд и суть лекарство, — поднимает палец Бьянка: — разница только в дозировке.
— На самом деле мне нужна твоя помощь. — говорю я: — мне нужно удостоверится кое в чем. Ведь если на самом деле Зрячий тут не при чем, а мы его уже заклеймили тут, то все, в чем он виновен — это хреновый менеджмент. Тоже, конечно, не очень, но все же не преступление. Я же встречался с ним и совершенно точно могу сказать, что он скорее духовный лидер, чем администратор. А это значит, что кто-то все же занимается такими вопросами, иначе и быть не может. У него в прямом подчинении огромное количество людей, скоординировать их, направить, организовать — для этого нужен административный аппарат. И талантливый администратор. Который распоряжается всем от лица Зрячего. И слова которого — считаются словами самого Зрячего, пусть даже это не так.
— Серый кардинал? — хмыкает Юрико: — человек, который на самом деле управляет этим культом? Но… если его заместителя уже взяли с поличным, на похищении Шизуки, то… нет, погоди. Если в Обществе Божественной Истины от лица Зрячего действовал некий администратор, если все это время именно он и управлял Обществом, если это все его рук дело — то не мог он вот так попасться! Если это он и дает Зрячему картину мира, докладывает о том, как все есть, если Зрячий верит ему — а иначе и быть не может, все эти годы он скармливал ему информацию, он же вроде фильтра там стоит, пропускает только то, что ему нужно! Зрячий никак не мог бы его заподозрить, ведь он и есть по сути его глаза!
— Именно. В любом случае — допускаем ли мы что Зрячий нас обманывает и сам всем занимается, или допускаем что это кто-то от его имени делает — преступник в любом случае на свободе и ему ничего не угрожает. Как минимум мы должны разобраться в этом, а сделать это снаружи, да еще и под таким давлением со всех сторон — не представляется возможным. Когда я сдамся Зрячему со всеми своими потрохами и вступлю в его культ — я смогу узнать обо всем изнутри. Кроме того, одним камнем двух зайцев — от нас наконец отстанут. От моей семьи, от Соры и Косум. От отца Натсуми и самой Натсуми.
— А мне терять нечего, — хмыкает Юрико: — у меня позвоночник достаточно гибкий. Я все выдержу.
— К сожалению мне нужен мой Кексик, без нее ничего не получится.
— Конечно. Без меня никогда ничего не получается. — не моргнув глазом, кивает Бьянка: — иногда и со мной ничего не получается, но это частности. В конце концов мы можем всех их убить. Если они все плохие.
— Тогда… какой у тебя план? Просто подойти к его поместью и выбросить белый флаг? — спрашивает Юрико: — не боишься, что тебя в процессе инициации
