сильнее может. Нет, про это подумать тямы не хватает, прости, Господи… Вот так и живем… Ладно, я в баню пошел.
К тому времени как Артем поздно вечером распаренный и разомлевший вернулся из бани, дядя Гена снова заварил большой чайник душистого травяного чая.
— Даже снежком сегодня натереться получилось, — довольно улыбаясь, сказал племянник и устало прилег на диван. — Два раза из парилки выбегал, благо — темно уже, никто не видит.
— Ну что ж, можно сказать, открыл зимний сезон, — улыбнулся в ответ дядя Гена. — Отдыхай, а потом поужинаем. Я сегодня пирогов с печенью настряпал.
Когда Артем отдохнул после банного жара, сели к столу.
— Я знаешь, что спросить ещё у тебя хотел… — Артем взял большой поджаристый пирог. — Вот ты говоришь, что Богу надо, чтоб человек создавал энергию любви. Что в этом весь смысл нашего существования здесь на земле. Почему же Он тогда не помогает тем, кто старается так жить? Вот ты вроде стараешься делать всё именно так, стараешься не осуждать никого, по-хорошему относиться ко всем, а сегодня тебя взяла собака и укусила. Почему Бог не помешал этому? Ведь после укуса ты явно не энергию любви генерировал, ведь всё равно — и на собаку, и на хозяйку, наверное, сердился. А не было бы этого укуса, глядишь, и меньше негатива было бы в мире. Разве не так?
— На первый взгляд — так. Но не всё так однозначно, племяш. Как бы Бог, по-твоему, предотвратил это? Молнией, что ли, собаку поразил?
— Ну я не знаю… мало ли как… Просто, чтоб не стала она тебя кусать.
— Так собака-то живет по своим инстинктам. Не понравился я ей чем-то, или хозяйку свою, дом защищала. И с чего ты взял, что Бог не помогает? Помогает и очень даже сильно, но не в лоб, не так явно. Да и нельзя рассматривать лишь один этот случай, вырвав его из общего контекста. Я довольно часто вижу, что многие вещи в моей жизни складываются именно самым наилучшим образом. Просто видно это становится лишь по прошествии какого-то времени. А сразу — да, бывает, и ворчишь, и что-то не нравится, думаешь, что по-другому было бы лучше. Хочется чего-то, а не сбывается, злиться начинаешь. Но время какое-то пройдет, посмотришь назад — нет, всё сложилось как надо. Вот и собака эта… Может, через неё мне Бог указал на то, что мало во мне этой самой любви, быстро теряю самообладание, раздражаться начинаю, а значит, надо ещё больше работать над собой. А не было бы собаки, то и не увидел бы этого. Или чего похуже — зазнался бы, стал думать, что достиг чего-то на этом свете. А вполне возможно, что получил обратку за мысли свои не самые лучшие.
— За какие это?
— Да утром вот, когда ты ушел гулять, я сдуру телевизор включил, дай, думаю, посмотрю, что там в мире творится. Ну и попал на какую-то говорильню, ток-шоу по-ихнему. Нет, чтобы сразу выключить, да и всё, так посидел ещё, послушал, как там они кости всем перемывают. До того противно сделалось, что не утерпел, заругался прям, чуть не матюками. Чего ж вы, говорю, творите-то? И это ведь люди готовы гадость всякую нести только заради того, чтоб их по телевизору показали. Так, вас сегодня покажут, а завтра снова забудут. Но они готовы даже за это грязью друг дружку поливать. Удивляюсь, как самим-то не противно?
— Ну и что? Нормальный-то человек туда и не пойдет, а может, вообще это всё подставное, актеры играют… Да и деньги им за это платят. Как по мне, так ты всё правильно сказал, — не понял, к чему клонит дядька, Артем.
— Так, правильно, может, по нашим, по житейским меркам. Да и то — по нашим с тобой, а иной ведь мечтает о такой «славе». Но сам-то я сколько негатива при этом выплеснул? Осуждение, критика… Ведь всё равно толку от моих слов нет, всё как было, так и будет. Нас же никто не спрашивает. Ну вот и вернулась ко мне моя агрессия обратно через эту собаку. Дескать, следи за собой.
— Да ну… — протянул, поморщившись, Артем. — Скажешь тоже. Если так за каждое слово собаки кусать начнут, так все бы уже на сто раз покусанные ходили.
— Во-первых, не за слово, а за эмоции, они и без слов могут быть. А во-вторых, все, да не все. — Дядька долил чая в опустевшие кружки. — Что один скажет, ему, может, ничего за это и не будет, а другому — на, получи быстренько бумерангом по затылку. Спрос со всех разный, потому как понимание жизни у всех разное. Если тебе обратно за что-то быстро прилетает, то этому только радоваться нужно, значит, Богу ты не безразличен, вот и поправляет Он тебя таким образом. Ему, конечно, никто не безразличен, но одному, я уже как-то тебе говорил, хоть кол на голове теши, он всё одно ничего не поймет, так с него и спрос иной. А другой вроде бы правильно мыслит, но ошибся, сорвался на кого-то, выплеснул негатив и не увидел этого, так его подправить надо немного, указать на это, и, глядишь, опять человек живет по совести. Я, конечно, не тешу себя мыслью, что много понимаю в этой жизни, но в меру того, что имею, то и получаю. Вот так вот…
— Но ты же сам говорил, что человек не может прожить без негатива. Всё равно, рано или поздно, да будет и ругаться, и ссориться, и гневаться.
— Конечно. Но ведь это не значит, что надо рукой на всё это махнуть. Работать-то над собой в любом случае необходимо, вот в чем смысл. Погневался на кого — попроси потом прощения, не можешь лично, так хотя бы в мыслях, извинись перед Богом за негатив свой. А собака — это мелочи, я на этот случай смотрю именно так, поэтому зла ни на неё саму, ни на хозяйку не держу. То, что попенял на неё тебе, так это беззлобно. И если бы я сразу раскаялся в словах да мыслях своих после того, как телевизор посмотрел, пожалел бы тех, кто там языками чешет, то, глядишь, и не было бы собаки этой. А я ведь этого не сделал, не обратил даже внимания, вот и напомнили мне. Так что, собака эта лишь инструмент в руках Божьих. Кстати, я то же самое думаю и в целом про всё наше человечество, не только про одного человека. С
