свою собственность на членов семей. У Гарри Дюпре не было жены, не было детей. Не было родственников, с кем можно было бы договориться.
Поэтому он их создал. На бумаге.
Сотни «родственников» во всём мире, на которых было оформлена самая разнообразная собственность. Когда Эммануэль разбиралась в той афере, что накрутил Дюпре, а это было уже довольно давно, ей пришло в голову произведение из классической русской литературы. «Мертвые души». Там, в этой истории прохиндей продавал несуществующие души, а тут такой же прохиндей их создавал. Родственные отношения существовали только на бумаге, а вот люди были настоящими.
Как такое возможно? Ну, когда много денег, в наличие неплохая смекалка и изобразительность криминального толка, получится еще и не такое. Поэтому очень быстро Дюпре обзавелся родственниками по всему миру. И даже не очень-то это скрывал.
Поэтому в пору расследований по делам, когда Гарри попадал в сферу интересов патрулей, русские очень быстро смогли найти всю его собственность. Проблема была в другом. Ход ей дать не получилось бы при всём желании. Патруль был органом карательно-сдерживающим, а здесь нужны были политики или бизнесмены. Похожие проблемы были и у других патрулей. У Дюпре были слишком высокие покровители, поэтому делать он мог всё, что бы ни пожелал.
Нужен был кто-то со стороны, кто решился бы пойти против Дюпре в своем личном порядке. И этим кем-то стала Федорова Инга.
Котик не собирался давать своей невестке в руки козырные карты против Дюпре. Он вообще долгое время, насколько было известно Эми, старался держать ее подальше от этой грязи. Федорова начала выяснять всё сама. Постепенно, понемногу. До полного списка она, конечно, не дотягивала. Но и то, что она нашла – было впечатляющим. Потом некий благожелатель (Котик отдал приказ Кайлу), подкинул нужный список Инге.
Только она не стала приводить план в исполнении, а затаилась. И теперь пришло время спустить эту акулу с цепи.
Цинично со стороны Эммануэль? О, да. Но другие в патрулях не выживали. Невозможно остаться невинной доверчивой девочкой в месте, пропахшем чужой смертью и кровью. А Эми была гением. На свой лад, как оказалось впоследствии, но всё же… Она очень быстро смогла найти баланс между «я циничная тварь» и «смотрите, какая я белая и пушистая». Ей многое прощалось, ее многие недооценивали. А уж с первого взгляда в основном только умилялись.
Даже в патруле еще иногда коллеги ловились на эту удочку.
Эммануэль грустно улыбнулась, похвалила себя за удачное притворство и снова посмотрела на часы. Прошло всего шесть минут.
И в списке Инги появились только три галочки. Эми знала, с каких пунктов начнет Федорова. Она вначале очень больно щелкнет Дюпре по носу, забрав у него любимые игрушки: отель, ипподром и казино. Инга действовала прямо, она просто перекупала у тех самых «родственников» их собственность. Развалившуюся, практически не дающую дохода и обязательно находящуюся в другой стране.
Чтобы этот самый «родственничек» не сунулся и не узнал лишнего.
Гарри не любил накладок и тех, кто вызывал его гнев, убивал. Когда лично, когда через третьи руки или подставные лица. В крови были не его руки по локоть, он сам искупался в ней с головы до ног.
Дюпре считал, что очень хорошо прятал свои ошибки и кровавые делишки. Но был кое-кто, кто не только знал о некоторых кровавых эпизодах, но и был достаточно умел, чтобы собрать нужный пакет улик.
Капитан Борисова-Лонштейн.
Мало кто знал, что любой провал русского патруля Эми воспринимала как собственную ошибку. Мало-помалу она перетащила к себе все архивные дела, по которым еще не вышел срок давности. И собирала на них информацию и улики. Были в ее личной картотеке ниточки на некоторые убийства по делам Гарри Дюпре. А еще доказательства, и пакеты свидетельств, и даже прямые улики. Эммануэль готова была в любой момент дать им ход.
Ну она же такая милая! А они уже успели залежаться, ожидая своего часа. И вот почти пришло их время.
В размышлениях и прислушиванию к дыханию Кайла прошел еще час с небольшим. Оставалось еще чуть-чуть, и можно будет начинать.
Начинать не хотелось. Душу щемило ощущением грядущей беды, и справиться с этим Эммануэль не могла… А потом пропищал будильник на часах. Глубоко вздохнув, Эми сделала Poker Face и отправилась покорять высотку из стали… и так хотелось добавить «огня».
Гарри Дюпре был на открытом совещании. Он спокойно и обстоятельно рассказывал директорам других отделов о том, как будет проходить ближайший год. А также что именно их ждет, если его, Дюпре, выберут на пост главы города.
Мужчина был в своей стихии, отвечал на вопросы, даже каверзные. Улыбался присутствующим журналистам, делая в их сторону недвусмысленные намеки. И вел себя как и полагается вести политику и тайному бизнесмену.
Только разве что едва заметно дергающийся глаз подсказывал, что что-то не так с блистательным политиком.
— Замечательно, — пресс-секретарь Дюпре откинулась на спинку стула, подав журналистам знак, что у них небольшой перерыв. Микрофоны она отключила заблаговременно. – Просто превосходно, Гарри! Но ты бледен, что-то не так?
— Всё… всё нормально.
— Ну, ладно. А то можем остановить конференцию.
— Нет, нет. Нам еще обсуждать проведение выборной компании и выполнение текущих ключевых моментов.
— Хорошо, Гарри. Может быть, принести тебе кофе?
По виску мужчины прокатились капли пота.
— Нет, не надо. Включай микрофоны.
— Как скажешь, — женщина вернулась на свое место, включила микрофонную стойку. – Дамы и господа, последняя возможность задать ваши вопросы, и мы переходит к открытому совещанию.
Журналисты чуть слышно загомонили, решая, кто именно будет спрашивать первым. Но их разговоры и шепотки были оборваны звонким девичьим:
— А можно я?
Тишина, которая только-только начала нарушаться, упала заново. Но на этот раз она была гробовая.
В двадцать четвертом веке ходила очень несправедливая, но довольно жизненная поговорка.
«Черная кошка к неприятностям. Полицейский в черном кителе – к большим неприятностям. Сотрудник патруля в белом кителе к неприятностям, несовместимым с жизнью».
На пороге зала для совещаний стояла девушка в официальном белоснежном кителе. Траурном кителе, в котором сотрудники патруля приходили к преступникам, которых ждали смертные приговоры.
Камеры и микрофоны поворачивались к появившейся оперативнице. Присутствующие журналисты гадали, к кому она пришла, и жадно ловили каждое ее слово.
— Разрешите представиться для тех, кто меня еще по счастливой случайности не знает. Русский патруль. Капитан Борисова-Лонштейн.
Котик, сидящий в своем кабинете напротив информационной ленты, выронил кружку с кофе.
