Неопознанных мертвецов невозможно было использовать в пропагандистской войне ни с той, ни с другой стороны, и поэтому к ним все потеряли интерес. Трупы сняли на видеопленку, описали, перезахоронили и скоро о них забыли. Кого можно удивить на войне трупами?
Еще некоторое время спустя, когда дела были закрыты, родственники пропавших без вести обнаружили в почтовых ящиках конверты. В которых были письма от их исчезнувших мужей, сыновей и любимых!
В коротеньких, на скорую руку написанных посланиях они просили о них не беспокоиться, просили о них помнить, просили у всех прощения и в последней строке всех целовали, обнимали и со всеми прощались…
Штампов на конвертах не было, откуда и кем они были присланы, установить было невозможно. Да, честно говоря, никто ничего устанавливать не пытался…
И был еще ряд событий, которые связать с предыдущими двумя не смог бы уже никто. Вернее, не события, а скорее их отсутствие. Сразу после того, как в редакцию известной газеты пришла бандероль, а в милицию поступили заявления о пропаже мужей и отцов, прекратились наезды на несколько сотрудничавших с оборонкой заводов. До того директорам звонили и им угрожали, а тут вдруг шантажисты исчезли. Совсем исчезли…
Объяснить, почему это произошло, директора не могли. И никто не мог. А те, кто мог, предпочитали помалкивать. Потому что общеизвестно, что молчание золото. Но не всегда золото Иногда больше, чем золото. Иногда молчание — это жизнь…
Глава 48
В текущей почте был очередной, уже ставший привычным, чистый, не имеющий штампов и адресов, конверт. «Их» конверт.
В конверте — такой же стерильно чистый, без печатей, обращений и росписей лист бумаги, где сообщалось о том, что дело об офицерском заговоре закрыто в связи с ликвидацией заговорщиков.
И все. Без каких-либо подробностей.
Президент, позвонив по контактному телефону, вызвал Посредника.
Он уже не удивлялся тому, что лично сам, никому не перепоручая, должен звонить какой-то Марье Ивановне и должен называть пароль. Он уже привык.
Посредник прибыл на следующий день.
— Я хочу знать подробности этого дела, — показал Президент на присланный конверт.
— Я не знаю деталей.
— А кто знает?
— Тот, кто отвечал за разработку данной темы.
— Кто отвечал?
— Не знаю…
Не получалось у Президента наладить контакт с подчиненной ему службой. Не допускали они его к себе. К чему он тоже уже начал привыкать. Но с чем не желал мириться.
— Я хочу с ним встретиться! Посредник покачал головой.
— Мне кажется, вы не понимаете, с кем разговариваете!.. — начал горячиться Президент.
— Почему не понимаю? Понимаю. Вы — Президент, — просто сказал Посредник.
— Тогда почему вы отказываете мне во встрече?
— Вам никто ни в чем не отказывает, — подчеркнуто спокойно и предельно уважительно сказал Посредник. — Просто интересующий вас человек в настоящее время находится вне пределов досягаемости. Находится в командировке. Но я готов ответить на все интересующие вас вопросы.
— Вы не хотите мне его показывать?
— Мы не можем хотеть или не хотеть. Существуют определенные правила, регламентирующие порядок наших встреч с должностными лицами различного уровня…
— Но вас ведь я вижу! — перебил Президент.
— Моя должность позволяет мне вести подобного уровня переговоры. Я Посредник…
«Какой же ты посредник, если никого ни с кем не сводишь! — подумал Президент. — Ты не посредник… ты… ты блокиратор! Ты пятое колесо в телеге!»
И вдруг, неожиданно для себя, но еще более для своего собеседника, спросил:
— Я имею право потребовать вашей замены?
— Безусловно. Если я вас по той или иной причине не устраиваю, вы можете потребовать отозвать меня.
— Каким образом потребовать?
— Через меня.
И даже это через него! Все через него!..
— Хорошо, тогда я прошу передать вашим начальникам, что мы не сработались. Что встречаться с вами я отказываюсь. Пусть они пришлют кого-нибудь другого! Пусть пришлют… Пусть пришлют того, кто работал вот по этому делу. По офицерскому заговору, — показал Президент на присланный ему вчера отчет. — В этом случае, в случае, если он займет ваше место, я смогу его видеть?
— В этом случае?.. В этом случае, наверное, да… — растерялся Посредник.
— Ну вот и хорошо… И замечательно!..
Он все-таки ухватил их, прижал к стенке! Он все-таки навязал им свою волю!.. Он, а не они!.. И так будет всегда. Должно быть всегда!..
Глава 49
Резидент открыл дверь, вошел в кабинет, сделал несколько шагов и сказал:
— Здравствуйте. Я ваш новый Посредник…
За огромным, как аэродром, столом сидел Он — хозяин кабинета, хозяин страны и хозяин положения и внимательно, с нескрываемым любопытством, смотрел на вошедшего.
И оба одновременно подумали:
«Вот, значит, он какой…»
Нарушая протокол, Президент встал, вышел из-за стола, сделал несколько шагов навстречу, протянул для рукопожатия руку и широко улыбнулся.
— Очень рад!
Он действительно был рад и был рад очень. Он добился своего…
— Хочу воспользоваться моментом и поблагодарить вас.
— За что? — сдержанно удивился Резидент.
— Вот за это, — поднял Президент лист отчета и даже помахал им в воздухе. — Ведь этим делом занимались вы?
— Я? Каким делом? — не понял Резидент.
— Делом офицеров Министерства обороны.
Резидент пожал плечами. Точно так же, как тот, что был до него. Они все пожимали плечами, чуть только дело доходило до вопросов.
— Разве не вы расследовали это дело? Я был уверен, что вы! — повторил Президент.
И теперь он уже не улыбался.
— Какое это может теперь иметь значение? Я пришел сюда в совершенно ином качестве, пришел как Посредник.
— И все же я хочу задать вам несколько вопросов. И хочу услышать на них ответ!
— С удовольствием, — вдруг легко согласился Резидент. — Я лишь испрошу на это разрешение своего непосредственного начальника.
И развернулся к двери, чтобы уйти.
— Разве ваш непосредственный начальник не я? — удивился Президент.
— Вы вышестоящий, а я подчиняюсь непосредственному, — доброжелательно объяснил Резидент.
— Хорошо, испросите. Вот вам телефон, — вытащил он из кармана мобильный телефон. — Звоните вашей Марье Ивановне или кто она у вас там теперь…
Президент напирал, и отступать дальше было невозможно.
— Я, конечно, позвоню, но боюсь, что это будет бесполезно. Боюсь, мой начальник мне откажет.
— Даже если ему прикажу я?
— Даже если вы.
Президент еще раз, внимательно, взглянул в лицо Посредника.
— Это ваше последнее слово?
— Не мое, моего начальника.
— Ну хорошо. Тогда я вас больше не задерживаю.
И Президент снова улыбнулся и снова пожал собеседнику руку.
— Был рад с вами познакомиться.
Резидент шагнул к двери и вышел за дверь.
«Он или дурак или… или очень не дурак, — подумал он. — Вначале подставил одного Посредника, теперь пытается подставить второго. Как будто не понимает, чем иногда приходится платить за лишнее сказанное слово».
За следующей дверью к Резиденту «на полусогнутых» подскочил кто-то из челяди и, вежливо поддерживая за локоток, стал подталкивать куда-то в сторону.
— Извините, но вам лучше пройти здесь, чтобы не столкнуться с индийской делегацией. Ради бога простите за причиненное неудобство… Сюда, пожалуйста, сюда…
И тут же, за первым поворотом, со всех сторон, разом шагнув из-за портьер, на Резидента напрыгнули несколько дюжих молодцов, ухватили за руки и за ноги, повалили на пол.
Вырваться было невозможно, но можно было попытаться нанести противнику урон в живой силе. Этому — вцепиться зубами в глотку, того — ударить в висок локтем…
Но как можно вцепиться, если они люди Президента. Люди главного командира Конторы!
И Резидент не вцепился и не ударил — замешкался. А когда решился, было уже поздно — в рот ему пихнули кляп, на кистях и щиколотках защелкнули браслеты.
Его спеленали как младенца, вскинули на руки и понесли по бесконечным коридорам.
Он пришел сюда сам, своими ногами, а ушел на чужих…
Резидента спустили вниз, на первый этаж, натянули на голову черный мешок, погрузили в машину и долго куда-то везли.
Он считал повороты и протяженность прямых отрезков пути, но проследить маршрут не мог.
Лубянка?..
Нет, не Лубянка.
И не Бутырка…
Его тюрьма была совсем другой, была комфортной, как трехзвездочный отель где-нибудь на Кипре. Вот только окна были забраны бронестеклом, по углам под потолком закреплены видеокамеры, а сам «курортник» пристегнут наручниками к койке. Причем пристегнут врастяжку, чтобы не мог дотянуться до замка.
