– Видели ж мы её два года назад, зачем сюда припёрлись, – продолжал сетовать Эвисто.
– Тут не только наши, тут и с других материков народу хватает, – пока однокурсники не вспомнили, кто стал инициатором дурацкой идеи, Тенки попробовал сменить тему.
– А когда наследницу начнут показывать? – кажется, на наживку не клюнули, но уловка тем не менее удалась – Химилиэ спросил совсем о другом.
– Наследницу?
– Что за наследница? – удивился Тенки. На этот раз фраза вырвалась сама собой, без притворства.
– Ли, ты откуда свалился? – раздражённо отозвался Эвисто.
– И правда, Ли, ты же постоянно книжки лопатишь, – в голосе Тардиса слышалось лёгкое недоумение.
– Ну и что?
– Не слыхал разве?
Тенки напряг память. Ничего не отзывалось, будто голова в пустую коробку превратилась.
– А когда она родилась-то? – нинъе решил зайти с другого края.
– Наследница?
– Ага.
Дени-эльви переглянулся с Эвисто, залез свободной рукой в волосы и сказал, ероша чёлку:
– Да вот когда ты в Хиэй приехал, в тот год.
– Да, точно, в тот год в сентябре она не появлялась на празднествах, об этом весь город шумел, – подтвердил сокурсник.
– Ещё бы, наконец-то появление долгожданной наследницы. Одно время Огненный материк на ушах стоял. У Девы же и официального консорта никогда не было.
– А кто отец наследницы? – снова вмешался Тенки. Подвохи памяти объяснились – ещё бы, в тот год нинъе было не до новостей столицы, он и эльфийский-то едва понимал.
– Тише ты, разлюбопытничался, – шикнул Тардис, неизвестно на кого оглядываясь. – Так и мечтай, так тебе и скажут.
– На блюдечке преподнесут, – поддакнул Эвисто. – «На, драгоценный Ли, удовлетворяй своё любопытство. Вот тебе генеалогия, вот родословная».
– А это не одно и то же? – смутился Тардис.
Эвисто замолчал с полуоткрытым ртом, как прерванный на полуслове. Ирония на его лице сменилась лёгким замешательством.
– В любом случае, уж будущего отца наследницы явно отбирали с учётом всех факторов, возможных и невозможных, – утешающе добавил Дени-эльви, обращаясь то ли к Тенки, то ли к оплошавшему Эвисто. – Такое дело на самотёк не пустят.
Нинъе усмехнулся и устремил взгляд на ослепительно белеющую под ярким солнцем дворцовую террасу. Она возвышалась над площадью, и за подобное расположение невысокий Тенки был весьма благодарен. Появись королева на одном уровне с народом, нинъе не светило бы увидеть ничего. А так – ещё есть шансы.
– Идут! – а вот это было понятно и без слов Эвисто – толпа ахнула и сдавила их ещё сильнее, уже явно превышая предел возможности.
Тенки выругался по-нинъески, изобретательно и длинно, и упёрся руками в чужие спины. Земля ушла из-под ног; кажется, нинъе ухитрился поставить ступню на чью-то голень, а владелец уже потерял возможность следить за своими конечностями. Зато голова нинъе вынырнула на простор.
Визжали женщины. Тенки мельком глянул в сторону самых истошных криков – тут если какая тёлка лишится сознания, мигом затопчут, дуру. Не лезла бы.
И сразу же метнул взгляд на площадку – не до баб.
Или, вернее, не до простых баб – когда самая главная женщина страны выходит перед тобой на небольшую прямоугольную площадку.
На таком расстоянии он никак не мог разглядеть её лицо – да чего там, даже рост прикинуть не мог, хотя выглядела она, как и положено королеве, – впечатляюще.
Одета в длинное платье, блестящее на солнце и похожее на волны текучего света, ало-золотое, как пламя в окружающем дворец огненном кольце. Ало-золотое, как пламя – и Тенки неожиданно пригрезилось, что ткань, как и огонь, прозрачна, и тело королевы попросту пылает; а пламя сжимает её в объятиях, защищая и одновременно безраздельно ею владея.
Или нет.
Это было не платье. Что-то помимо него.
Ярким огненным столбом, жадно горящим пламенем к небу поднималась её сила. Покровительство Огня, магия Огня, наглядное свидетельство мощи Огня. Её по праву называли Хиэлие, и Огонь признал её своей дочерью.
Морской хрен, сколько всего можно сотворить, владея хотя бы одной сотой долью такой силы!
Дева остановилась у самого края, казалось, ещё шаг, и фигурка с длинными красными волосами упадёт вниз, сгинет, проглоченная толпой. За спиной королевы двумя линиями, сторонами равнобедренного треугольника, расходящимися от самой дальней точки к краю площадки, вытянулись тоненькие жрицы, за ними рядом чуть плотнее – жрецы, хранители Огня.
– Я так рада видеть здесь сегодня столько детей Огня и гостей из других стран, – голос королевы показался Тенки таким родным, каким не слышался даже материнский – хотя куда там материнскому. Дева обращалась именно к нинъе, смотрела ласковыми глазами, и пламя, живым вихрем обнимавшее её плечи, обдавало нежным теплом.
– Сегодня замечательный день для праздника. Солнце одаряет нас своей милостью. Понравились ли вам представления?
Тенки кивнул, не сводя с королевы жадных глаз, площадь согласно зашумела.
– Я рада, – она снова тепло улыбнулась. – Сегодня равны ночь и день, и свершается церемония коронования весны. Огонь наполняет моё сердце, и счастьем дышит воздух. Тёплым ветром весна несёт нам своё благословение.
Смысл доходил до нинъе с пятого на десятое, но он не обращал на это внимания, просто слушал, просто наслаждался звуком её мелодичного голоса, просто чувствовал в груди огонёк спокойного блаженства. Слова лились мимо ушей, баюкали, как баюкает колыбельная на незнакомом языке. Тенки забыл, что стиснут толпой и с трудом удерживается, чтобы не свалиться под ноги окружающим, да и вся площадь словно присмирела. Женские визги, брань, требования подвинуться утихли. Люди молчали, внимая голосу Хиэлие.
Очнулся нинъе только тогда, когда королева чуть качнулась в сторону, протягивая руку в приветствии. Рядом с ней появилась невысокая женская фигурка в ритуальных жреческих одеждах.
Это была Хиэнне, Жрица Храма Огня.
Тенки видел её в первый раз – уже почти десять лет Хиэнне не являлась народу. Её сила тоже подавляла, хоть и не так, как аура королевы.
Нинъе прищурился, стараясь разглядеть Жрицу – но, к сожалению, площадка располагалась слишком далеко, чтобы позволить увидеть подробности. Даже возраст Хиэнне не удавалось определить, а спускающаяся с головы накидка скрывала цвет волос. Только впечатляющая энергетическая аура и сила, спокойная сила – вот и всё, что мог чувствовать будущий маг.
Жрица говорила медленно, сдержанно, будто тщательно взвешивала слова. Элхеские фразы округлыми камешками опускались в толпу и тонули, не производя ни малейшего всплеска. Слушатели внимали в полном молчании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
