Девушки не плавали – они жили в воде, казалось, не нуждаясь даже в воздухе, чтобы дышать. Ткань костюмов отливала под водой серебром, и Тенки на миг показалось, что перед ним никогда не существовавшие люди-рыбы, персонажи древних морских легенд, которыми в изобилии полнилось его детство. Водные танцевали, то опускаясь в глубину, то снова появляясь на поверхности, выделывали ногами немыслимые пируэты и били ладонями по воде, прицельно поднимая изящные всплески. И даже брызги тоже летели одинаково, синхронно.
Действо длилось недолго. Казалось, не успело пройти и десяти минут, как лёгкая мелодичная музыка остановилась – только тогда Тенки понял, что с самого начала представления в такт движениям танцовщиц играла музыка – и толпа, выдержав миг молчания, дань восхищению, разразилась оглушающим хлопаньем.
Девушки снова выбрались на край бассейна и застыли, обрадованно заулыбались. Эти улыбки вмиг смыли величие танца, заставили забыть о достоинстве страны, которое они должны были поддерживать, – и водяные танцовщицы вдруг стали совсем девчонками, едва ли не ровесницами Тенки.
– Здорово, – выдохнул кто-то из адептов – и нинъе молча согласился.
Интересно, что за жизнь вели девчонки там, у себя дома, на Водном материке? Наверное, каждый день ныряли в бассейн и разучивали до последних мелочей движения этого танца и других, множества других – ведь, без сомнений, сегодняшнее выступление было для них всего лишь одним из ряда прочих.
– Они, небось, даже по-элхески не говорят, – Тенки не заметил сам, как подумал вслух.
– Ну всеобщий-то должны понимать, – пожал плечами Тардис. – Хотя неправильно говорить «по-элхески», они ведь тоже элхе. Только язык другой, не анедве-ми.
– Ты, что ли, хочешь поболтать с ними? – обратился к нинъе Эвисто. – Невозможно, к ним же не подойдёшь так запросто.
– Больно надо, – Тенки независимо отвернулся. Соврал – конечно, хотелось с ними поговорить, узнать вообще о жизни в чужой стране, о том, как у них относятся к нинъе, и спросить, сколько лет они занимались, прежде чем научиться так чувствовать друг друга и воду, и ещё... Да, Тенки и впрямь не отказался бы от возможности засыпать жительниц Водного материка вопросами. И разглядеть поближе, действительно ли они настолько похожи. И вообще разглядеть поближе.
– Так что? Возвращаемся к Южным? Там будут наши, – напомнил Тардис.
Толпа вокруг потихоньку начала рассасываться. Кто отходил к лоткам, подкрепляясь после духовной пищи физической, кто-то, ведомый тем же соображением, что только что высказал Тардис, спешил скорее занять удобное местечко у Южных ворот.
– Сколько ещё времени до появления Хиэлие?
– Она всё равно не появится раньше выступления Огненных, – Ацу тем не менее вытащил часы из-за воротника «илерам». – Ещё пятьдесят минут.
– А представление-то недолго длилось, – подсчитал Химилиэ. – От силы минут двадцать пять. Огненные тоже должны быстро закончить.
– Пойдёмте? – Тардису не терпелось скорее тронуться с места, он сучил ногами, будто очень хотел в туалет.
– По-маленькому? – издевательски осведомился Тенки.
Тардис одарил соученика возмущённым взглядом. Но связываться не стал: деревенское прошлое весьма обогатило словарь Тенки, пусть даже большинство изощрённых словечек теряло при переводе на элхеский... ах да, «анедве-ми»... некую пикантность.
– Вперёд, – согласился Эвисто и двинулся первым, подавая пример.
Тенки отстал, умерив шаг, пристроился в конец цепочки, сразу за Ацу. Лицо темноволосого элхе ничего не выражало, навевая мысли о безмятежности булыжника.
– Эй, – тихонько позвал Тенки. Дождался, когда Ацу обернётся, и тогда зашагал рядом, благо поредевшая толпа позволяла.
– Ты, это, – начал было и запнулся – показалось глупым лезть не в своё дело.
Лезть не в своё дело.
Ну вот, всё. К нему прилипли дурацкие эльфийские церемонии.
– Да? – вежливо посмотрел на сокурсника Ацу.
Тенки чуть мотнул головой, отмахиваясь от идиотского видения: он в пышных дворянских одеждах раскланивается с кем-то жутко важным, а приклеенные длинные уши грозят вот-вот отвалиться.
Лучше зарезаться.
– Слышь, мне кажется, или ты сегодня не в духе? – чтобы последний призрак унизительного смущения сбежал, испугавшись, с поля боя его духа, Тенки включил улыбку на мощность в два раза выше обычной.
– Прости? – нет, вы только посмотрите, эта милая чуча так невинно хлопает ресницами.
– Ещё чуть-чуть, и я поверю твоим прелестным глазкам.
– Тенки, я отказываюсь понимать тебя.
– А ты не отказывайся, – отрезал подросток. И снова продолжил, пытаясь спародировать элхеские интонации, преувеличенно тревожно заглянул в лицо собеседнику: – Мне так грустно видеть тебя в печали.
– «Грусть» и «печаль», – усмехнулся Ацу. – Слова с одинаковым значением – использовать их в короткой фразе неизящно.
– Слуш, ну хватит уже чепухой страдать, – взмолился нинъе, стараясь не ослаблять морального напора. – Из тебя, конечно, и в лучшие дни слова с трудом выходят, но сегодня приходится аж клещами вытаскивать.
– Вот как? – рассеянно осведомился Ацу и глянул на спины ушедших вперёд соучеников.
– Ага. Может, не будешь уже ломаться?
– Но я вовсе не ломаюсь, почему...
– Тогда чего у тебя вид нездешней принцессы, которую выдают замуж против воли?
Тенки сам не ожидал такого эффекта от безобидной реплики. Глаза Ацу сузились. Он остановился, опустил руки, и нинъе заметил, как под манжетами школьной формы они сжимаются в кулаки.
– Ты чего? – чтобы не дать чокнутому повода наброситься, Тенки отодвинулся на полшага, показывая свои миролюбивые намерения.
Толпа обтекала их, стремясь к Южным воротам.
Ацу глубоко вздохнул. Тенки подозрительно проследил за кулаками – жилы на руках ещё напрягались, словно ногти владельца впивались в ладони.
– Извини, – сказал Ацу кратко.
Только теперь кулаки разжались.
– Но ты вмешиваешься в чужие дела, – продолжил элхе. Брови его хмурились.
Тенки почувствовал яркий, неожиданный прилив злости. Какого хрена?
– Слушай, а не пошёл бы ты? – предложил он Ацу и отстранённо удивился: похоже, на пике нахлынувшей эмоциональной волны ему до идеала удалось воспроизвести все вежливые интонации их треклятого языка.
– Что? – глухо произнёс элхе. Ноздри шевельнулись, словно вдыхая, не пьян ли собеседник, не бредит ли, перебрав вина.
– Надоела мне ваша песенка про «чужие дела»! Я сую нос, куда хочу, понял, надутый болван?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
