— Я часто задавал себе один и тот же вопрос. Вопрос, на который я уже и не думал найти ответа. Но после сегодняшней ночи… после того, как я вновь увидел знакомую подвеску на твоей шее, этот вопрос мне и вовсе не дает покоя… — Резко развернувшись к ней, Джеймс пронзил ее взглядом. — Скажи мне только одно: почему ты отвергла меня на острове, раз до сих пор носишь этот кулон у себя на шее?
Заметив, как ее голубые глаза резко метнулись в сторону, Джеймс заранее предупредил:
— Только честно, Виктория. Будь честна со мной хотя бы раз!
Отступать и прятаться было слишком поздно. Да и к чему все это теперь?
Чтобы не опустить веки под его тяжелым взглядом, Виктории понадобилось все свое мужество.
— Но ты же сам признался мне, что не желаешь иметь общих дел с Викторией Блэк.
— Чёрт возьми, но я же не знал кто ты?!
— А разница? — Не сдержавшись, упрекнула блондинка. — Узнав, что ты уже спишь с Викторией Блэк, думаю, твоё отношение к ней бы не улучшилось.
С шумом выдохнув, Джеймс запустил ладони в свои волосы, и устало прикрыл глаза.
— Все совсем не так. — Тихо проговорил он. — Мои слова о том, что Виктория Блэк — это, пожалуй, единственная женщина в мире, с которой я бы не хотел крутить роман, относились больше из-за чести и уважения к твоему брату. Я не смог бы себе простить, если бы увлекся сестрой лучшего друга, чтобы уже через пару дней бездушно бросить ее. Дружба была мне дороже мимолетной похоти!
Переведя дыхание, Джеймс, наконец, открыл глаза и, посмотрев на нее с такой необъятной любовью, от которой стая бабочек затрепыхала у нее в животе, тихо закончил:
— Но судьба распорядилась иначе. Она подарила мне тебя.
От неодолимой нежности, сквозившей в его словах, Виктория судорожно обхватила свои плечи руками и, не сдержав накопившихся слез, уставилась в пол.
— Я люблю тебя. — Послышался его ласковый шепот у самого уха. — Я жить без тебя не могу. Мне стало чуждо былое общество. Я стал ходить в церковь. Я встречался с родными. Я даже полюбил детей!… Но всего этого мне мало. Без тебя, милая, моя жизнь пуста и бессмысленна.
Нежно проведя костяшками пальцев вдоль ее влажной щеки, мужчина легонько приподнял ее лицо.
— Выходи за меня. Сделай меня самым счастливым человеком на этой земле.
Ее слезы обжигали его сердце. Прижав Викторию к своей груди, Джеймс успокаивающе провел ладонью вдоль ее то и дело вздрагивающей спины.
Но вот, собравшись, девушка, наконец, собрала в кулак всю свою смелость, и, уткнувшись в плечо любимого, сокрушенно произнесла:
— Всё не так просто, Джеймс. Ты же знаешь, что я никогда не смогу дать тебе того, о чем ты скоро начнешь мечтать. Я… я не достойна тебя.
— Опять ты за своё? — С напущенной строгостью проронил брюнет, ещё крепче сжимая в объятиях эту глупенькую девочку. — Виктория, в самом деле, перестань молоть эту чушь!
— Нет. — Отодвигаясь от него, горестно покачала головой она. — Это вовсе не чушь. Ты же слышал, что сказал Себастьян. Разве ты ещё не понял, что со мной не так? Разве не догадался об истинной причине моего постыдного бегства от тебя?
Слегка ослабив объятия, Джеймс пронзительно посмотрел в ее глаза.
— Скажи мне это сама. — Твердо произнес он. — Скажи мне правду.
Удрученно опустив голову, Виктория покорно кивнула и наконец-то открыто призналась:
— Джеймс, я… Скорее всего я никогда не смогу подарить тебе ребенка. Мои анализы… врач нашел в них какую-то проблему и… дело в том, что мой организм не в состоянии работать, как у обычной здоровой женщины. Мой шанс родить тебе ребенка равняется одному из ста.
Спокойно выслушав ее прерывистую тираду, мужчина вдруг убрал свои руки с ее плеч и засунул их в карманы собственных брюк.
Почувствовав себя как никогда паршиво, Виктория стойко подняла свой взгляд, готовая получить новую порцию презрительных насмешек и обвинений. Но лицо Джеймса не выражало подобных эмоций. Шумно вздохнув, он лишь слегка покачал головой.
— Значит, мы будем больше стараться.
Не ожидав от него такого ответа, девушка поражено моргнула.
— Да ты хоть понимаешь, что означает один из ста?!
Лукаво улыбнувшись, Холт вновь приблизился к ней.
— Да. — Шепнул он. — Это значит, что я привяжу тебя к кровати дней этак на сто и в конечном результате мы все-таки сделаем одного милого и забавного малыша.
От его игривого тона ее слезы вдруг высохли, и ей самой захотелось рассмеяться во весь голос.
Больше не сопротивляясь его объятиям, Виктория позволила подвести себя к ближайшему креслу и, покорно сев к нему на колени, уткнулась лицом в широкую мужскую грудь.
Нежно гладя ее по спине, Джеймс прислонился губами к ее светлой макушке.
— Я люблю тебя. — Вдруг четко прошептала она, отчего его сердце остановилось на мгновение, но только чтобы потом вновь начать биться в два раза быстрее.
— Выходи за меня. — Повторил он.
Чуть отстранившись, Виктория согласно кивнула в ответ и, заглянув в его бездонные глаза, четко произнесла:
— Мой любимый Джеймс Холт, я торжественно клянусь жить с тобой и почитать тебя до конца своих дней… Но замуж за тебя я выйду лишь в том случае, если буду уверенна, что беременна.
С притворным ужасом округлив глаза, Джеймс едва не рассмеялся в ответ.
— Дочь католического священника желает зачать в грехе?
Виктория хмыкнула.
— Не желает, а просто мечтает.
Добродушно усмехнувшись, мужчина лишь ещё крепче прижал к себе ее податливое тело.
— Хорошо, я согласен с таким условием. — Покорно отозвался он. — Вот только мне кажется, что я все-таки знаю один способ, как уговорить тебя выйти за меня намного быстрее.
Приподняв лицо, она заинтригованно посмотрела в его озорные глаза.
— Пошли со мной. — Ласково шепнул он, настойчиво поднимая ее с кресла.
Почувствовав его нетерпение, Виктория усмехнулась.
— Джеймс, ты можешь думать лишь об одном! — Позволяя себя вывести из кабинета, шутливо укорила она его.
Однако к ее искреннему удивлению, мужчина провел ее мимо широкой лестницы, ведущей на второй этаж к спальням.
— Куда мы идем? — С возрастающим любопытством спросила она.
— В библиотеку.
— В библиотеку?! Зачем? Думаешь, я быстрее скажу тебе "да", если ты мне на ночь прочтешь томик Шекспира?
— Вполне возможно. — Приостановившись у закрытой двери, хмыкнул брюнет. — После Вас…
Чуть не рассмеявшись от такой чрезмерной галантности, Виктория все же шагнула в раскрывшуюся дверь и вошла внутрь тускло освещенной комнаты.
— Джеймс, а все-таки, что ты здесь прячешь?
