— Господин Грейвс! Скорее, сэр! Загорелся склад моего хозяина, что у реки, и он собирается отстоять его. Вы должны присмотреть за детьми.
Грейвс выругался себе под нос и, бросив на стол несколько пенни за выпивку, выскочил из двери, волоча за собой Клоуда.
Домочадцы пребывали в замешательстве. Грейвс буквально затолкал Клоуда в кабинет господина Чейза и велел ему отдыхать. После ночной езды, дневных приключений и джина Дэниел смог высказать лишь невнятный протест, но затем лег на диван и накрылся своим плащом.
Господин и госпожа Чейз спорили в коридоре со своей дочерью, тем временем к дверям с грохотом подъехал экипаж, и вокруг него собрались все слуги мужского пола — на их лицах читались мучительная спешка и тревога.
— Идем, Верити! Ты должна поехать с нами! Я не могу оставить тебя здесь!
Мисс Чейз казалась единственной безмятежной актрисой в этой пьесе — она спокойно сложила руки на груди.
— А я не могу оставить детей, папенька, они же не могут — не должны — ехать. Идите же, боюсь, вам придется покинуть меня.
— А если черни взбредет в голову прийти сюда?
— Вы должны оставить меня под защитой господина Грейвса и его друга.
Значит, она все-таки заметила появление Клоуда. Грейвс понадеялся, что господин Чейз не почувствует исходивший от него запах джина. Госпожа Чейз что-то пробормотала. Грейвс уловил слово «репутация» и ощутил, что подрагивает. Улыбнувшись, мисс Чейз ответила своим обычным уверенным тоном.
— Я буду изображать опекуншу Сьюзан, а она — мою компаньонку.
Родители девушки обменялись взглядами. Господин Чейз пожал плечами, бросил на Грейвса взгляд, говоривший больше, чем иная проповедь, поцеловал дочь в щеку и увлек супругу из дома. Дверь за ними с грохотом закрылась и была заперта на засов. Грейс приблизился к мисс Чейз.
— Почему они выбрали вашего отца? Ведь он не католик.
Верити взяла его за руку и повела в сторону гостиной.
— Однако его сосед по докам католик, а нынче вечером этого, видимо, достаточно.
Дверь в гостиную открылась, и оттуда с тревогой выглянула Сьюзан. Ее худенькие плечики облегченно расслабились, когда она увидела приближавшихся к ней мисс Чейз и Грейвса. Девочка шагнула вперед и уткнулась лицом в кафтан опекуна. Он обнял ее за плечи и наклонился, чтобы поцеловать в макушку. Она подняла глаза.
— Где вы были? Фи! Ваш кафтан пахнет отвратительно! А кто тот, другой человек? Он наш друг?
Грейвс улыбнулся ребенку.
— Да. Но только утомленный друг. Я отправил его передохнуть. — Молодой человек запнулся. — Он принес нам вести, Сьюзан. А Джонатан?..
Личико девочки посерьезнело.
— Он уснул на каминном коврике, точно кот. Вы можете рассказать обо всем нам, чтобы не пугать его. Вы это имели в виду, верно?
Грейвс кивнул.
— Да, юная дама. Верно.
Они вошли в ярко освещенную гостиную, и дверь, закрывшаяся за их спинами, казалось, прочно оградила их от шума и ярости толпы.
Грейвс был откровенен с девочкой, она выслушала его с тихой торжественностью, держась за руку мисс Чейз и будто бы изучая фигуру спящего брата, который свернулся калачиком на полу, прикрывшись шалью мисс Чейз. Когда молодой человек закончил рассказ, Сьюзан некоторое время помолчала, а затем, не глядя на него, спросила:
— Как звали того человека в лесу, того, у кого было кольцо папеньки? Не Картер?
Грейвс нахмурился.
— Полагаю, именно так, Сьюзан. Картер Брук. Но откуда это тебе известно? Ты когда-нибудь видела этого человека?
Она покачала головой, и светлые кудряшки возле ее ушей подпрыгнули и стали раскачиваться, словно поплавки на воде.
— Нет, его видел Джонатан. Когда он играл на улице, этот человек показал ему рисунок, герб с папенькиного перстня, и Джонатан рассказал ему все об этом кольце и о том, где оно хранилось, тоже, я полагаю. Джонатану он понравился. Он сказал, что Картер — хороший человек и что у него был красивый камзол. Если ему кто-то нравится, он может болтать без конца. — Девочка нервно сглотнула. — Если бы он ничего не сказал, возможно, папенька до сих пор был бы жив, верно? Папенька и те, другие люди.
Мисс Чейз склонилась к ребенку.
— Мы не можем этого знать, дорогая моя.
Девочка держалась очень спокойно и прямо.
— Нет, но мне кажется, что были бы. — Она посмотрела вверх, Грейвсу в лицо. Молодой человек позволил своему взгляду окинуть все еще формирующиеся черты девочки и ощутил нежность к юному созданию. — Давайте не будем говорить ему об этом, господин Грейвс. Если он узнает, из этого не выйдет ничего хорошего.
Грейвс только и смог, что кивнуть в знак согласия, и все трое снова посмотрели в сторону досточтимого Джонатана Торнли, виконта Хардью, который спокойно спал, запутавшись пальцами в кисточках каминного коврика, и видел во сне лошадей.
V.7
Пейшнс ожидала их в одной из отдельных комнат на верхнем этаже «Медведя и короны», эти помещения хозяева предоставляли путешественникам, нуждающимся в постели, либо тем постояльцам, кто желал восстановить силы в уединении по причине привередливости или в целях безопасности. Когда Краудер и Харриет вошли, она поднялась и сделала им реверанс. Харриет задумалась: а сможет ли она принять эту женщину в число своих домочадцев? Во внешности служанки чувствовалась жесткость, а в поведении сквозило нечто, не внушавшее Харриет доверия. Она опасалась, что такая служанка может подчинить себе Кейвли. Однако Харриет все же сделала шаг вперед и в своей обычной открытой манере взяла служанку за руку.
— Вот мы и встретились снова, Пейшнс. Спасибо за то, что согласилась поговорить с нами.
Пейшнс немного натужно улыбнулась, а затем снова заняла свое место. Харриет уселась на один из не подходивших к гарнитуру обеденных стульев Майклса, Краудер разместился возле камина.
— Мы хотели расспросить тебя о событиях прошлой субботы, — начала Харриет.
— Да, мэм. Майклс сказал мне.
— Помнишь ли ты, что произошло, когда господин Торнли и Уикстид вернулись с дознания, касавшегося гибели незнакомца в лесу?
Пейшнс пожала плечами.
— Ничего особенного. Господин Уикстид отобедал один. Леди Торнли не обедала, пока мой хозяин не вернулся домой. А когда он вернулся, то сказал, что не голоден, и отправился в свои комнаты пить и играть в бильярд. — Пейшнс слегка улыбнулась. — Леди Торнли была раздражена.
Харриет склонила голову набок.
— Значит, Хью провел ночь, играя в бильярд и пьянствуя в одиночестве?
— В основном, да, хотя и меня немного поучил, — ответила служанка. — Порой он учит меня играть, когда я ему прислуживаю.
— И в субботу он тоже учил тебя играть?
— Да, мэм. Он сказал, что сделает из меня знатока. Все это время мы занимались понемногу.
Пейшнс снова едва заметно улыбнулась — ее губы сложились в чувственном изгибе, и Харриет даже обеспокоилась, что вот-вот вспыхнет, однако она знала, что кошачьи глаза служанки пристально смотрят на нее, ожидая реакции.
Краудер оперся спиной о стену. Пейшнс моргнула и переключила внимание на него.
— Значит, большую часть вечера вы были с господином Торнли? — осведомился он.
Пейшнс вздернула подбородок.
— О, у меня есть и другие обязанности, и время от времени я их выполняю. Например, я отношу господину Уикстиду его поднос с едой. Полагаю, вы желаете знать, с кем ужинал господин Уикстид?
— Вы действительно это полагаете?
— О да, я так думаю. Когда я относила остатки его еды на кухню, господин Уикстид велел мне принести ему бутылку «живой воды». — Она немного помолчала, снимая нитку со своей серой юбки и наслаждаясь пристальным вниманием господ. — Впрочем, лишь Богу известно, что он с ней сделал, потому что я больше не замечала этой бутылки в его комнате. Утром мадам Доэрти рассвирепела, увидев, что не хватает одной бутылки, однако Уикстид дал мне шиллинг, чтобы я не записывала ее в книгу. — Она похлопала себя по бедру, на котором, как предположил Краудер, и был спрятан ее кошелек. — Разумеется, позже господин Хью сказал, что отнес ее старому Картрайту, и это успокоило ее. Вероятно, старая дама обсчиталась. Не удивлюсь, если окажется, что у нее есть собственные припасы, и последнее время она проворно опустошает их.
Сделав вдох, Харриет подалась вперед.
— Пейшнс, подумай о том, что ты рассказала нам. Господин Хью всю ночь пил и играл в бильярд; в комнате Уикстида была бутылка, но позднее она, видимо, исчезла; Картрайт был отравлен этим напитком. Ты должна рассказать сквайру все то, о чем сейчас поведала нам. Это может спасти Хью от петли!
Девушка поглядела на нее с удивительным хладнокровием.
— Господин Хью должен сам о себе позаботиться. У меня есть собственные тревоги и нет ни малейшего желания беседовать со сквайром. В конце концов я рассказала об этом вам. — Служанка погладила себя по животу. — Я ушла из замка Торнли. И направлюсь в Лондон. Поэтому я здесь. Сын Майклса встретил меня, когда я шла из замка. — Ее лицо разрумянилось, а глаза вспыхнули. Похоже, слово «Лондон» действовало на нее духоподъемно.
