— О, Иисус, Мария и Иосиф! — негромко произнес Кевин и перекрестился.
Он медленно шагал по берегу, скользя взглядом по телам, которые прибило к берегу. За ним следовали его люди. Он слышал, как они переворачивают трупы, мимо которых он прошел.
Кевин приблизился к носовой части корабля, которую выбросило на берег. «Это нос», — подумал он. С утеса он видел, как нос оторвало от корабля, и, видимо, он дрейфовал на волнах, пока его не вынесло сюда прибоем. Нос лежал под наклоном, поэтому Кевин сейчас видел дно, почерневшее от водорослей, и резную фигуру какого-то создания на верхушке. С той стороны драккара, которая все еще находилась в воде, свисали треснувшие доски, подобно сломанным костям, разорвавшим кожу.
Кевин подходил к останкам корабля осторожно, хотя и сам не мог объяснить почему. Было что-то таинственное, потустороннее в этом огромном обломке, лежащем на суше. Он окинул взглядом изгиб носа — изящный резной завиток у себя над головой. Обошел обломки, чтобы взглянуть на палубу, которая до этого была от него скрыта. Он затаил дыхание и еще раз перекрестился.
На палубе, спиной к Кевину, кто-то лежал — большая куча одежды, лохматые волосы, которых было больше, чем у обычного человека. И даже несмотря на то, что лица не было видно, а одежда на неподвижном теле казалась темной от воды, Кевин не сомневался в том, кого нашел.
Он услышал, как сзади так же осторожно приблизились к нему остальные, услышал удивленные вскрики, когда они тоже взглянули на палубу.
— Боже мой, это Лоркан? — услышал он шепот одного из воинов, но никто ему не ответил.
Кевин мак Лугад подошел ближе. «Я не виноват, что корабль разбился… Следил я за ним или нет, я к этому не имею ни малейшего отношения…» — подумал он. Кевин поймал себя на том, что уже начинает оправдываться, поскольку чувствовал, что его станут обвинять во всех грехах. Но потом испытал облегчение, когда понял, что оправдываться не перед кем. Перед ним лежал Лоркан мак Фаэлайн, и тот, без сомнения, был мертв.
Он подошел ближе, положил руку на борт корабля. В полутора метрах от него лежал, распластавшись на палубе, Лоркан. Кевин уперся коленом в борт, подтянулся и забрался на обломки. Приблизился к массивному неподвижному телу покойного Лоркана. Он гадал, была ли у того привычка носить на поясе кошелек. Лоркан ведь был человеком не бедным.
Кевин положил руку Лоркану на плечо и перевернул его на спину. Глаза здоровяка были закрыты, лицо было белое, мертвенно-бледное, волосы, совсем мокрые, казались черными, похожими на водоросли на линии прибоя. Кевин осторожно протянул руку и начал ощупывать накидку Лоркана, как вдруг тот охнул, выплюнул воду и захрипел, задыхаясь. Глаза его распахнулись; Кевин отскочил назад, отдернул руки, как будто коснулся обжигающих углей.
Находящиеся на берегу люди ахнули, один даже коротко пискнул, но тут же стыдливо закашлялся. Лоркан повернулся на бок, его вырвало прямо на палубу, в основном морской водой. Он самостоятельно приподнялся на локте, сердито взглянул на Кевина, изо рта у него свисала ниточка слюны. Какое-то время эти двое просто смотрели друг на друга. Лоркан тяжело дышал. У Кевина неистово колотилось сердце.
— Мой господин! — наконец произнес Кевин. — Слава богу, ты жив!
— Слава богу, — пробормотал Лоркан.
Он застонал, оттолкнулся от палубы, встал на трясущихся ногах, пока Кевин решал, помогать ему или нет. Лоркан расправил плечи, и Кевин вновь вспомнил, какой это здоровяк.
— Мой господин, мы следовали за твоим кораблем по суше, готовые прийти на помощь, когда ты сойдешь на берег. Мы увидели, что ты потерпел крушение. Наши сердца были разбиты, господин, когда мы решили, что вы все погибли.
— Да уж, могу себе представить, — фыркнул Лоркан. Он вновь взглянул на Кевина, как будто впервые его увидел. — А ты кто такой, черт побери?
— Кевин мак Лугад, господин. Правая рука Сентана мак Ронана, но Сентана убили на пляже, господин. Я был самого высокого ранга из оставшихся в живых, поэтому взял командование на себя.
— Нет, — возразил Лоркан. — Здесь командую я.
— Разумеется, господин Лоркан, прости меня. Я только хотел сказать… — Кевин помолчал и решил зайти с другой, более безопасной стороны. — Не получив приказа, я послал отряд в Ратнью, второй отправился вслед дуб галл, а на себя я взял задачу прийти тебе на помощь. Если возникнет нужда.
Лоркан снова фыркнул, явно не зная, что на это возразить, и Кевин несколько успокоился. Лоркан взглянул поверх плеча Кевина на тех, кто с глупым видом таращился на него с берега. Обернулся на тех, кто переворачивал тела погибших.
— Уже слетелись, сукины дети! — крикнул Кевин. — Уберите от них лапы, или, клянусь Богом, я их отрублю! — Те, кто обшаривал мертвых, отступили, удивившись этим злым окрикам. — Проклятые животные! — пробормотал Кевин так, чтобы слышал только Лоркан.
— Сколько с тобой человек? — спросил Лоркан.
— Человек сорок, господин, и у нас есть лошади. Вверху, на утесе.
— А сколько воинов еще выжило?
— После сражения на пляже нас осталось человек сто тридцать. Я разделил всех на четыре отряда, господин, как я уже говорил, и…
— Да-да, я слышал! — вспылил Лоркан. — Большей глупости и не придумаешь! Нужно опять собирать армию. Мои лучшие воины были со мной на корабле, но они все погибли.
— Да, господин. Я могу послать гонцов, чтобы собрать людей.
— Так посылай. И немедленно.
— Да, господин. Собрать их здесь?
— Здесь? — изумился Лоркан, как если бы услышал самый глупый вопрос на свете. — Что им здесь делать? Разве здесь эти богом забытые дуб галл? Мы отправимся туда, где они сидят. Я уже по горло сыт этими ублюдками на своей земле. Больше не намерен терпеть их присутствие.
— Ты хочешь выгнать их из Силл-Мантайна, господин? — уточнил Кевин.
— Нет! Я хочу, чтобы они все умерли, — взревел Лоркан, и Кевин понял, что попал под горячую руку. — Я хочу, чтобы все воины встретили меня по пути. Я хочу отправиться в Силл-Мантайн, хочу выпускать этим дуб галл кишки, пока мы всех их не спровадим в преисподнюю. Я ясно выразился, Кевин мак Лугад?
— Да, господин, — ответил Кевин. — Совершенно ясно.
И он не обманывал.
Глава тридцать четвертая
Землями я владею
За крутыми обрывами берега.
Вот и сижу теперь я
Средь леса травы морской.
Прядь о Халли Челноке
Усталые и пьяные моряки со «Скитальца» улеглись спать прямо там, где сидели: на мягком теплом песке, и вскоре над берегом и кораблем разнеслись звуки животного храпа викингов. Торгрим тоже спал, но проснулся еще до рассвета — сна не осталось ни в одном глазу. У него была привычка просыпаться раза два за ночь. Благодаря этой привычке он не единожды спасал себе жизнь.
На этот раз он проснулся и с удивлением увидел над головой звездный небосвод. Туман рассеялся, над ним было чистое небо и растущая луна на востоке. Он какое-то время смотрел, как луна карабкается наверх, образуя на воде длинную желтую зыбкую дорожку. Торгрим встал, чувствуя, как воспротивились его суставы и мышцы, заныли раны. Он разыскал Агнарра, который спал на шкурах, накрывшись одеялом.
— Агнарр, — прошептал он, легонько тряся того за плечо. Агнарр открыл глаза. Было ясно, что он не из тех, кто просыпается мгновенно, как сам Торгрим.
— Да… — через минуту протянул Агнарр.
— Небо прояснилось, вышла луна. Такого света достаточно, чтобы плыть в Вик-Ло?
Агнарр сел, огляделся, как будто очнулся в совершенно новом, доселе невиданном мире. Посмотрел на море. И наконец произнес:
— Да, света достаточно. Когда мы подойдем к устью, луна поднимется еще выше. И это нам на руку.
— Отлично, — сказал Торгрим. — Я не знаю, далеко ли до рассвета, но если мы достигнем Вик-Ло затемно, и если они не выставили стражей у воды, мы сможем схватить свои пожитки и уплыть незамеченными. Даже если Гримарр уже вернулся.
Агнарр уже полностью проснулся, а луна светила довольно ярко, и Торгрим сумел разглядеть сомнение на лице собеседника, но тот сказал только:
— Да, у нас может получиться.
— Отлично, — повторил Торгрим. — Я пошел будить людей. Отчаливаем.
Он молча двинулся вдоль берега от одного воина к другому, расталкивая спящих. Не было нужды скрываться, но Торгрим прекрасно понимал, что требует от своих людей почти невозможного, поэтому не хотел накалять ситуацию, поднимая их громкими настойчивыми приказами.
Минут двадцать викинги ворчали, расхаживали нетвердой походкой, приводили себя в порядок и бранились, и вот уже «Скиталец» опять оказался на плаву. Весла задвигались в среднем размеренном темпе, и он отплыл от берега глубокой ночью. На море был полный штиль — конечно, грести было легче, но все равно приходилось работать, и моряки ждали, когда же поднимется ветер и избавит их от этого утомительного труда.
