Выше мы видели, что в среде серьезных антропологов, в частности российских, дело обстоит прямо противоположным образом. Больше того, парой страниц ниже Соколовский сам признает, что и в современной Америке попытка замолчать расовую проблематику, изобразить ее как фантомную сорвалась: "Практически одновременно несколько видных американских юристов и социологов констатировали тот факт, что вопреки усилиям американского общества проблема расизма остается не только одной из главных проблем XX века, но и будет оставаться в числе ведущих проблем века XXI". Но тишковского питомца это не смущает. Лгать так лгать! И как не использовать при этом терминологическую путаницу специально с целью избавиться от одиозного термина "раса"! Соколовский завершает свой доклад холодной и мнимо объективной констатацией, призванной подтвердить якобы высокую сложность темы: "Проблема существования рас у человека остается весьма острой, о чем свидетельствует и разделенность мирового сообщества биоантропологов на два непримиримых "лагеря". В одном из них существование рас у человека признается неоспоримым фактом (к этой группе принадлежит и большинство российских антропологов), в другом расы рассматриваются как устаревшие классификационные
(типологические) конструкты, от которых необходимо избавиться". Честнее было бы сказать, что научный и околонаучный мир раскололся на два лагеря: истинных ученых, изучающих объективную реальность, и фикцио-нистов, пытающихся уверить нас, что отражение объекта в зеркале - есть, а самого объекта при этом - нет.
Нелепость всей ситуации неожиданно остро восчувствовал участник дискуссии В. Воронов: "Вспомните один из известнейших анекдотов про Вовочку. Учительница предлагает детям назвать слова на букву "ж". Вовочка называет известное слово. Учительница говорит: - Нет такого слова! - А Вовочка отвечает: - Как же это, Марьиванна, ж… есть, а слова "ж… " нет?!".
В самую точку попал петербургский социолог! Но - остался неуслышанным.
Еще один питомец Тишкова, В. Шнирельман, весьма обеспокоен продвижением в общественном сознании так называемой цивилизационной концепции, как в классическом изложении С. Хантингтона, так и в его доморощенных российских интерпретациях. Его, впрочем, беспокоит не столько сама теория, сколько ее практическое применение в России, которое "фактически игнорирует нерусские культуры России и их специфику; они попросту поглощаются "российской цивилизацией". Между тем это по сути имперское использование понятия "культура" уже выявило свое нутро в нацистской Германии. Как говорил Теодор Адорно, "идеальное состояние культуры в виде полной интеграции находит свое логическое выражение в геноциде".
Кодовое слово произнесено. Снова к сложнейшему сейфу, хранящему знания и научные традиции, некто подбирается с примитивной отмычкой мифа о Холокосте. Сейчас всем участникам дикуссии полагается в священном ужасе умолкнуть и, как под гипнозом, послушно выполнять все, что велит гипнотизер…
Заметим: Шнирельман, подцепленный острым вопросом, признал: "Об объективной версии истории я не только не говорил, я ее даже и не подразумевал! Но ведь лейтмотив моего выступления сводился вовсе не к этому. Речь-то шла о том, что сегодня появились учебники, которые провоцируют расистские чувства". К черту истину, к черту и самый поиск истины, если они провоцируют "не те" чувства! Достойная ученого позиция, нечего сказать!
Беда в том, что упомянутые авторы рядятся в тогу небожителей, на деле оставаясь вполне земными функционерами. Отрабатывая гранты, они идут в СМИ, в научно-популярные издания, в школы, в вузы. Оболванивают малосведущую молодежь и читателей. Ибо есть глобальный политический заказ на опустошение, обессмысливание терминов "раса", "этнос", "нация". Этим занимаются не только отдельные деятели вроде вышеозначенных, но и целые коллективы и группы. Особенно на Западе, особенно в Америке, Англии и Франции (где этнополитическая ситуация наиболее кризисна). Но сегодня они разворачиваются и у нас. Сумеем ли мы дать им отпор?
Здесь самое время обратиться к российскому столпу конструктивизма, питомцы и единомышленники которого цитировались выше: к доктору исторических наук В. А. Тишкову, директору Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая (ИЭА РАН), бывшему гайдаровскому министру по делам национальностей, ныне возглавляющему в Общественной палате при президенте Комиссию по вопросам толерантности и свободы совести. Как видим, фигура немалая и неслабая в раскладе политических сил, заметно влиявшая на всю национальную политику начиная с 1989 года, когда в журнале "Коммунист" вышла его программная статья "Народы и государство", после которой восходящие к власти демократы отметили автора и возвели высоко. С того же года возглавляет он и ИЭА.
Его карьера как ученого была всецело внеположна России с ее проблемами: и кандидатская ("Исторические предпосылки канадской революции", 1969), и докторская ("Освободительное движение в колониальной Канаде", 1978) диссертации посвящены Стране кленового листа, как и монография "История Канады" (1982, совместно с Л. В. Кошелевым), и др.
С Канады он переключается на Америку: "История и историки в США" (М., 1985), "Коренное население Северной Америки в современном мире" (М., 1990), "Америка после Колумба: взаимодействие двух миров" (М., 1992), "Американские индейцы: новые факты и интерпретации" (М., 1996), "Экология американских индейцев и эскимосов" (М., 1988, ред.) и т. д.
С таким-то багажом, насквозь пропитавшись западными, в особенности американскими, стандартами, установками, критериями, нравственностью и методиками, он принялся судить и рядить о нормах и идеалах межнациональных отношений в России, принялся по этим стандартам и установкам кроить концепцию российской национальной политики. Подобная стажировка "демократа первой волны" как нельзя более устраивала антирусскую либерально-демократическую власть, пытавшуюся во всем переделать Россию на западный манер. Что и отразилось на карьере автора.
Последний труд его называется очень характерно и вызывающе, то есть - если учитывать должность автора - программно: "Реквием по этносу" (М., 2003).
Среди многочисленных публикаций Тишкова есть смысл остановиться на наиболее показательном сборнике работ "Очерки теории и политики эт-ничности в России" (М., 1997), в котором заявлены все основные, принципиальные идеи автора.
Вот его некоторые постулаты, весьма туманные по смыслу, но зато ярко иллюстрирующие позицию конструктивиста:
- "Будучи вопросом сознания (идентификации), членство в этнической группе зависит от предписания и самопредписания";
- "Этническая идентификация (в советской терминологии "национальная принадлежность") есть не биологическая категория и врожденная характеристика человека, а прежде всего сознательный или навязанный выбор";
- "По моему убеждению, нация - это политический лозунг и средство мобилизации, а вовсе не научная категория. Состоя почти из одних исключений, оговорок и противоречий, это понятие как таковое не имеет права на существование и должно быть исключено из языка науки";
- "Национальность - не врожденное человеческое свойство, хотя оно чаще всего воспринимается таковым. Также и нации создаются человеком, усилиями интеллектуалов и государственной политической волей. Нация - это внутригрупповая дефиниция, и ей невозможно придать строго научную или конституционную формулу. Это же касается еще более мистической категории "этнос". К сожалению, оба понятия присутствуют в политическом языке и нормативно-правовых текстах";
- "Государства создаются людьми, решившими составить гражданское сообщество, чтобы обеспечить наиболее благоприятные условия своего социального существования" (Жан-Жак Руссо с его сочинением "Об общественном договоре… " просто младенец.)
И так далее в том же духе. Тишков со всей активностью не только пропагандирует саму концепцию конструктивизма, но и критикует сторонников естественнонаучного подхода к теме. Он пишет:
"В чем суть этого [конструктивистского] подхода, который мы пытаемся ввести в наш академический дискурс в течение ряда последних лет?
Мы рассматриваем порождаемое на основе историко-генетиче-ской дифференциации культур этническое чувство и формулируемые в его контексте мифы, представления и доктрины как интеллектуальный конструкт".
Возведя столь откровенно субъективный идеализм в принцип, Тишков походя раздает уничижительные характеристики противнику: "Важным моментом в нашем подходе к проблемам этничности является неприятие надменности объективистско-позитивистской парадигмы, которая является глубинной причиной современного кризиса отечественного обществозна-ния. Наш подход не столь обременен установкой акцентировать субстанцию, т. е. реальные группы, в том числе этнические, по их членству, границам, правам и т. п. в ущерб отношениям в социальном пространстве. Он позволяет избавиться от иллюзии рассматривать теоретически сконструированные классификации как реально действующие группы людей или как законы общественной жизни. Он не позволяет бесчувственную спешку с переводом мифических конструкций и символической борьбы на язык государственных законов, президентских декретов или военных приказов".
