— Я хотел спросить, не видела ли ты Влада, — немного смущённо пояснил парень.
— Вот всем он нужен! — всплеснула руками раздосадованная Шпагина. — Видела! А сам подумать — нет? В Лесной его аж три штуки. В медицинской зоне пара крутилась. В жилой, где его родичи, тоже наверняка есть. А вообще, хочешь фокус?
— Ты не сердись, — пробормотал Федька, отступая. — Спасибо, я понял…
— Не-не, фокус хочешь? — и правда рассерженно спросила Настя, уперев кулачки в бока. — Смотри, как можно найти Влада.
Девушка подняла лицо к потолку и чётко проговорила:
— Влад, подойди сюда, пожалуйста!
Тут же из воздуха вышагнул Оператор и непонимающе уставился на Анастасию. Всё так же в белом комбезе.
— Вот, — показала на него пальцем Настя и укоризненно посмотрела на Фёдора. — Он тут везде! Что его искать?
Девушка резко развернулась на каблуках и быстро пошла прочь, цокая по плиткам коридора. Выдала, на прощанье:
— Разбирайтесь сами между собой!
Парни озадаченно посмотрели ей вслед, потом переглянулись.
— Сложный характер, — протянул музыкант и оба синхронно вздохнули.
— И совсем я здесь не везде, — добавил немного виновато Влад. — Но кое-где сетка накинута, да.
Глава 18. А бабочка крылышками…
Матовый шарик тёмного стекла уверенно катился по деревянному желобку. Иногда подпрыгивал на неровностях, словно от нетерпения. Мгновение, и он вылетел на наклонную белую доску, где зацепил крутящимся бочком змейку из вертикально стоящих костяшек домино. Те с сухим стуком сложились и посыпались вниз, в небольшое корытце с водой.
От тяжести булькнувших сверху доминошек ёмкость мягко просела вниз, нажав на кончик длинной спицы. Тонкая железка закреплена на краю стола аккуратно за центр, на манер рычага. Её свободный конец пошёл вверх и тронул почти невесомый шарик для пинг-понга. Тот послушно заскользил вниз внутри проволочной спирали и… застрял.
— Блин, — выдохнул полноватый подросток и поправил очки с жёлтыми стёклами. Почесал нос и повторил: — Блин!
Осторожно ногтем тронул застопоривший шарик. Тот послушно покатился дальше по спирали и, наконец, выскочил наружу, падая в высокий бокал. Застрекотал внутри рикошетом по стеклянным стенкам.
Неустойчиво стоявший стакан завалился набок, покатился, выписывая дугу по полу, и смял бумажные пирамидки, прижимавшие десяток крючков из канцелярских скрепок. Крючки освободились, прицепленные к ним резинки щёлкнули, и в воздух взмыла стайка дротиков, через секунду врезавшихся в связку воздушных шариков.
Те звонко лопнули. Кроме одного. И всё опять замерло.
Лёшка Елисеев сморщился и полез в планшет, проверяя в симуляторе всю цепочку конструкции. «На экране же всё работает!»
Постройка машин Голдберга — давнее увлечение парня. Казалось бы, в четырнадцать лет уже должны появиться новые хобби, не такие детсадовские. Но Лёха только глубже погружался в любимое дело, создавая новые и новые взаимосвязи объектов.
Ему давно хотелось проверить придуманную ещё в прошлом году машину, но мешал сосед по комнате — он нервничал каждый раз, когда Елисеев пытался увешать элементами цепи и так невеликое помещение.
«Ты же оракул», — бурчал сосед. — «Лучше бы на картах кому погадал или магический шар припёр. И то пользы было бы больше!»
На что Лёшка искренне грозился притащить каких-нибудь ядрёных благовоний и устроить сеанс гадания на кишках мёртвой крысы. Прямо тут, в комнате.
Короче, подростки не очень уживались друг с другом. Всегда тихий и флегматичный очкарик-ботан, Алексей с пол-оборота заводился, ругаясь с соседом.
Сейчас Зануда валяется в больничке, приходит в себя после приключений в Убежище. «Неженка» — фыркнул Лёшка и деловито заполонил новой конструкцией всё свободное пространство их общего жилья. Если появляется возможность, то не стоит щёлкать клювом.
Через пару часов желудок заныл от голода. Лёшка отложил в сторону ножницы и моток клейкой ленты.
«Надо бы сбродить в столовую. Может, хоть пару творожных колечек перехвачу до ужина?»
Парень выскочил в коридор и, несмотря на лишний вес, довольно быстро зашагал к выходу из жилой зоны. В столовую всегда идти легко — ноги сами несут.
Вокруг непривычно тихо. Многие подростки и учителя ещё под наблюдением врачей, потому в спальной пещере почти никого нет. Это Лёшке нравилось — он любил тишину и одиночество. Никто не лезет, не дёргает. Можно спокойно посидеть над очередной конструкцией-головоломкой. Эдакие неожиданные зимние каникулы за пару недель до Нового года — лучший подарок.
— Ты куда, малец? — спросил выросший на пути Елисеева военный.
— Эм, — растерялся подросток. — В столовую.
— У вас ужин в семь вечера, — терпеливо пояснил охранник. — А сейчас и шести нет, так что давай-ка возвращайся обратно. Перемещение по Центру без старших вам всем запрещено. Брысь!
Лёшка чертыхнулся под нос и печально побрёл в свою комнату.
От этих пропускных пунктов в Центре уже не продохнуть. Чуть ли не на каждом перекрёстке и переходе понаставили. Чтобы пройти, требуются какие-то мифические пропуски. Ну или приходится выстраивать маршруты, почище чем в его любимых конструктах. И то не всегда удачно. Теперь вот прямо на выходе из жилой зоны пост появился.
Елисеев с досадой оглянулся на дежурного и заметил нечто странное. Пригляделся. Мужчина уже вернулся на небольшой табурет за новенькой конторкой и что-то увлечённо читал на экране компа.
Нет, не то. Охранник за конторкой — привычная картина. Что-то другое зацепило внимание. Словно на стекле очков какая-то раздражающая грязь.
Алексей привычно выудил из кармашка джинсов не очень свежий платок и быстро протёр очки. Потом так же ловко протёр сами глаза, раздвинув пальцами веки.
Если честно, очки парню не нужны — видел Елисеев хорошо. А стекляшки на носу служили лишь маскировкой. Дело в том, что глазные яблоки у него искусственные. Два сложнейших оптико-медийных протеза когда-то вернули ослепшему мальчишке окружающий мир.
Но смотрелись они пока не очень реалистично, и люди всё время с любопытством разглядывали Лёхино лицо, то ли восхищаясь, то ли ужасаясь. Это дико утомляло замкнутого парня, потому носил очки. Хотел гоглы, как в стимпанке, но это привлекало внимание ещё больше, так что в итоге решил обойтись немного винтажными жёлтыми «велосипедами».
Ну, достаточно странностей. И так уже…
В остальном парнишка выглядел совершенно нормально — и фланелевые рубахи, и потёртые джинсы абсолютно безлики. Такой вид устраивал Лёху на все сто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
