«Они победили смерть…» Как бы не так. Земляне, марсиане, гипотетики — никто и никогда! Лишь отсрочка приведения смертного приговора в исполнение.
Машина качнулась на рессорах, подкованные башмаки лязгнули по металлу. Увесистый коп влез в машину. Я поднял руки к крышке.
Ина поднялась, разразившись гневной скороговоркой.
Я вдохнул полной грудью, приготовившись выпрямиться.
Но снаружи вдруг донесся новый шум. Мимо с ревом, на полном газу, пронесся какой-то невидимый мне автомобиль. По доплеровской разнице частот скорость просто-таки вызывающая, наглая, плевок в государственную физиономию стража порядка.
Полицейский взревел, машина облегченно качнулась, пол ее приподнялся. Топот, шарканье, хлопнула дверца, и хищно взревел двигатель полицейского патруля (мое в высшей степени логичное предположение, разумеется). Покрышки прыснули гравием — и Ина подняла крышку моего саркофага.
Я уселся, морща нос от вони собственного пота.
— Кто это его так?
Ина бледна, но спокойна, собранна.
— Аджи. Наш, из деревни. Мой кузен. Нарочно, чтобы их отманить. Гонит как пьяный.
— Он сделал это, чтобы нас спасти?
— О, как высокопарно. Но по сути верно. Мы ведь автоколонна. У всех телефоны, постоянный обмен информацией. Аджи рискует штрафом… взяткой — и только.
Я перевел дух. Воздух показался прохладным и свежим. Глянул на Эна. Тот улыбался сквозь еще не прошедший испуг.
— Пожалуйста, познакомьте меня с Аджи в Падайте. Я хочу его поблагодарить за то, как он искусно изобразил пьяного за рулем.
Ина закатила глаза:
— Если бы изобразил! Он и в самом деле пьян в стельку. Оскорбление пророка.
Ниджон улыбнулся нам и снова закрыл дверцы.
— Натерпелись страху, — сказала Ина и положила руку на мое предплечье.
Я извинился за то, что стал причиной стольких неприятностей.
— Ерунда, — возразила она. — Мы теперь друзья. И риск не так велик, как вы себе представляете. Полиция, конечно, не сахар, но все же они свои, местные, и подчиняются местным неписаным законам. Другие хуже. Люди из Джакарты, новые реформазы или как они там себя называют… Ведь и вы бы рискнули ради нас, если бы возникла необходимость. Ведь так, пак Тайлер?
— Да. Конечно.
Ее рука слегка дрожала. Она заглянула мне в глаза:
— Я вам верю.
Нет, мы не победили смерть и никогда не победим. Мы лишь добиваемся отсрочек. Таблетка, пилюля, порошок, инъекция, сердечно-сосудистая хирургия, «четвертый возраст»… Все это создает иллюзию, что даже небольшая отсрочка, чуть больше жизни помогут насладиться упущенной мудростью, к которой мы стремились и которой не достигли. Вряд ли кто-то возвращается домой после операции двойного шунтирования, воображая, что будет жить вечно. И Лазарь восстал из гроба, зная, что ему снова предстоит умереть.
Но он восстал и вышел. Вышел, исполненный благодарности. И я тоже преисполнился благодарности.
Точки холода во Вселенной
Добравшись до дома после встречи в «Перигелион фаундейшн», я отпер дверь и обнаружил Молли перед своим домашним компьютером.
Письменный стол находился в юго-восточном углу жилой комнаты, возле окна, сидеть за ним следовало спиной к двери. В полуобороте Молли удивленно глянула на меня, одновременно кликнула мышью и вышла из программы.
— Молли?
Я не удивился, увидев ее. Выходные она теперь чаще всего проводила у меня. И ключ у нее был. Но ни разу я не замечал, чтобы она проявила интерес к моей персоналке.
— Ты не позвонил.
У меня была встреча со страховщиками, представителями компании, покрывавшей медицинские издержки нашего персонала. По прогнозам заседать мы должны были не меньше двух часов, однако за двадцать минут провентилировали все вопросы ценовой политики, а когда закончили, я подумал, что обгоню Молли, которая собиралась еще заехать за вином.
Невинное удивление в глазах моей подруги заставило меня объяснить ей все это, прежде чем спросить, что ее интересовало в моих файлах.
Она засмеялась несколько смущенно, как бы извиняясь, однако не снимая руки с мышки и снова повернувшись к монитору. Курсор на экране нырнул к кнопке выключения компьютера.
— Погоди, — сказал я.
— Тебе здесь что-нибудь надо?
Стрелка курсора достигла цели, а я накрыл рукой руку Молли:
— Я бы хотел узнать, чем ты здесь занималась.
Она напряглась. На виске возле ее уха заметно пульсировала вена.
— Устроилась как дома. Возможно, несколько перестаралась. Не думала, что ты будешь возражать.
— Возражать против чего, Молли?
— Против того, что я включила твой терминал.
— Включила для чего?
— Так, ни для чего. Просто проверить, осмотреться.
Вряд ли моя скромная машина могла заинтересовать Молли. Компьютеру пять лет, древность почти антикварная. У нее в приемной прошлогодний. К тому же я успел распознать открытую ею программу, закрытую так поспешно, когда я вошел. Это была хозяйственная программа: счета, баланс чековой книжки, контакты.
— Мне таблица привиделась.
— Ну, я там щелкнула, тут… Твой рабочий стол меня смутил. Народ экран по-разному компонует. Извини, Тайлер. Я проявила бесцеремонность. — Она выдернула свою ладонь из-под моей и щелкнула по обоим выключателям. Экран погас, затих гул вентилятора. Молли поднялась со стула, оправила блузку. Она всегда приводит себя в порядок, когда встает. — Может, я займусь ужином? — Она отвернулась и вышла на кухню.
Я проводил ее взглядом, подождал, пока створки двери-распашонки отмотаются в обе стороны и затихнут, выждал еще немного и направился за ней.
Она сняла две сковородки со стенной полки. Взглянула на меня и отвернулась.
— Молли, если ты хочешь что-то обо мне узнать, достаточно спросить.
— Гм… Хорошо, учту.
— Молли…
Она с преувеличенной осторожностью поставила сковороду на горелку, как будто боялась ее разбить.
— Ты хочешь, чтобы я еще раз извинилась? Хорошо. Тайлер, прости меня за то, что я включила твой компьютер без разрешения.
— Молли, я тебя ни в чем не обвиняю.
— Тогда почему мы так долго это обсуждаем? Как будто весь остаток дня придется выяснять, как и почему… — Глаза ее увлажнились. Изумрудная зелень тонированных линз слегка сгустилась. — Да, я проявила излишнее любопытство.
— Любопытство к чему, к моим домашним расходам?
— Любопытство к тебе. — Она потянула стул из-под кухонного стола. Ножка стула зацепилась за ножку стола, Молли вывернула стул, села и скрестила руки под грудью. — Да, может быть, к самым банальным вещам. Может быть, именно к банальным вещам. — Она закрыла глаза и покачала головой. — Можно подумать, что я шпионка. Однако… да, к домашним расходам, к зубной пасте, к размеру ботинок, да. Да, мне хотелось бы чувствовать что-то большее, чем регулярный физиологический перетрах по выходным. Да, признаюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
