возникли шесть восковых фигур или даже каменных изваяний, потому как сказать, что собранные им люди замерли в оцепенении, – это значит не сказать ничего.
Воспользовавшись заминкой, Игорь вкратце пояснил, каким образом ему удалось вычислить истинные личности присутствующих.
Следующие полчаса по накалу страстей могли сравниться разве что с ключевой сценой из дешевого фильма, снятого безумным режиссером.
Для человека постороннего, не знающего трагической предыстории, это выглядело бы, наверное, дико и неправдоподобно.
Безмятежность и тревога, радость и боль, надежда и отчаяние смешались в невообразимо крепкий коктейль чувств и эмоций. Опасения Игоря оказались совершенно напрасны. Слишком многое связывало этих людей, слишком дорого обошлось им возвращение к цивилизации. Вероятно, о том, как теперь жить, кому доверять и где искать справедливость, они задумаются чуть позже, а сейчас тихий шепот любовных переживаний терялся в восторженных речах, опасливые прикосновения заканчивались яростными объятиями, горькие слезы тонули в истерическом смехе.
Несмотря на общий положительный настрой, самым волнительным и неоднозначным моментом, естественно, стало выяснение «кто есть кто». Оно превратилось в настоящий экзамен по психологии. Новые имена, обретенные после очередной смерти, никого не интересовали. Женское чутье сработало безошибочно, легко вычислив, что моложавый китаец – это Хенк, темнокожий громила – не кто иной, как Тед, а сутулый флегматик – Макс. Мужчины немного растерялись, хотя угадать в надменной брюнетке миссис Шерон было совсем несложно. На ее фоне Кэрри и Жанет выглядели одинаково невзрачно. Но кто сказал, что сие нельзя исправить?!
– Ты уверен, что таких историй болезни всего шесть? – обращаясь к Игорю, неожиданно спросил Тед.
– Да, я был внимателен.
– Значит Уэйн все-таки погиб? – уточнил он.
– Похоже на то, – кивнул Игорь.
– Ну и пес с ним! – вмешался Хенк. – Собаке собачья смерть!
Макс и Кэрри сурово промолчали.
Когда страсти немного улеглись, Игорь позволил себе напомнить о постигших колонию неприятностях.
– Господа, я ценю ваши чувства, но у нас есть проблема, – сказал он. – Если информация, которую доверила мне Кэрри, а затем подтвердил Максим, соответствует истине, то наши шансы на воссоединение с прежней Землей ежеминутно уменьшаются. Полагаю, вас это должно волновать даже больше, чем всех остальных жителей Терры…
– Да, но здесь мы, по-видимому, бессильны? – вздохнул Макс. – Правда, иногда меня охватывает странное ощущение…
– Словно ты не можешь вспомнить что-то очень важное? – вклинилась Кэрри.
– Нет… – Макс досадливо прищурился. – Не «вспомнить», а понять!
– На меня тоже частенько накатывает нечто подобное, – пробормотал Хенк.
Остальные дружно закивали.
– Побочный эффект замещения сознания, – предположил Тед. Его басовитый, грудной голос никак не вязался с образом прежнего Тедди. – Если бы облако знало, как уничтожить эту энергетическую тварь, то, наверняка, использовало бы любую возможность, чтобы с ней поквитаться, и в первую очередь сообщило бы нам парочку полезных советов… – Он вдруг изменился в лице, оно стало каким-то испуганным и по-детски беспомощным. Дыхание превратилось в тяжелый прерывистый шепот, на лбу выступила испарина.
Казалось, Тед умирает. Игорь бросился к нему, но прежде чем он успел что-либо предпринять, Шерон опрокинула кресло и без чувств распласталась на полу. Хенк завалился на бок, его глаза были пусты. Жанет и Кэрри тоже потеряли сознание, будто мгновенно заснули, уронив головы на грудь. Макс пополз к двери, но через несколько секунд обессилел и затих. Лишь Тед продолжал что-то хрипеть Игорю в лицо. Федоров не понимал, что происходит, и сам был на грани обморока, однако, все же найдя в себе силы, прочитал по губам Теда единственную повторяемую им фразу. В данной ситуации она звучала совершенно дико.
«Мы спасем человечество…», – в исступлении твердил негр.
Глава 4. Вторжение. Этот Мир принадлежит мне!
1
Для полного расконсервирования корабля требовалось чуть более пяти часов. За это время бортовой компьютер дотошно «прощупывал» системы управления, тестировал навигационное оборудование, выводил на режим главный реактор и разогревал дублирующий. Все, что могло подзарядиться, – подзаряжалось, все, что должно было постоянно двигаться, – смазывалось.
Поисковик медленно оживал. Считается, что бездушная электроника любого интеллектуального уровня не способна испытывать никаких эмоций. Оно, конечно, верно, но, наблюдая за веселым перемигиванием технических мониторов, Игорь готов был поверить, будто это не так. Казалось, что звездолет рад новой встрече с человеком и, как заждавшийся хозяина пес, счастлив вновь услужить ему, а бегущие по экранам сухие протоколы опроса датчиков – не более чем символическое виляние хвостом.
– Прелесть! – Стас блаженно улыбнулся. – Хорошая идея, а то я бы совсем раскис. – Он медленно покачивался, откинувшись на спинку кресла.
– Неизвестно, что нас там ждет… – осторожно заметил Игорь.
– Один хрен когда-нибудь помрем, – легкомысленно отмахнулся Стас. – Почему не сделать это красиво?
– Не обольщайся… – Игорь чувствовал себя предателем.
– Стараюсь, но я уверен, что нам повезет.
Игорь, напротив, ни в чем уверен не был, но именно это и вселяло в него надежду.
– Пойду, съем чего-нибудь, – хмуро сказал он, выбираясь из пилотского кресла.
– Ага, – усмехнулся Стас, – подкрепи нервишки. – И, погасив улыбку, озабоченно добавил: – Что-то ты неважно выглядишь.
– Да уж… – кивнул Федоров с порога рубки и заспешил прочь. Однако путь его лежал совсем не на камбуз. Миновав технические отсеки, он спустился на жилой уровень. Капитанская каюта была по-казенному пуста. Свои вещи они со Стасом бросили прямо возле шлюзовой камеры. Игорь подошел к сейфу с оружием, остановился. На секунду задумался. Потом тяжело вздохнул и неожиданно врезал кулаком по прикрывавшей железную дверцу декоративной пластиковой панели. Та слабо хрустнула, но на вид осталась совершенно невредимой. А внутри? Что бы она сейчас ощущала, будь у нее хоть капля разума? Боль? Обиду? Желание отомстить? Оправдывают ли высокие цели подлость и вероломство? В некоторых случаях, наверное, – да, но это не избавляет подлеца от душевных терзаний, если, конечно, он вообще на них способен. То, что требовали от Игоря обстоятельства, продиктованные этими самыми целями, ему отчаянно не нравилось, но иного варианта, пожалуй, и впрямь не было.
Со дня той тревожной встречи прошло уже больше недели, а Игорю до сих пор снились закатившиеся глаза Теда и его предсмертный хрип.
Слава Богу, тогда никто не умер.
Федоров в ужасе метался по комнате, щупал пульс, вслушивался в слабое дыхание и хлестал гостей по щекам, но ничего не помогало. Люди были пока еще живы, но смогут ли они выкарабкаться самостоятельно или с каждым мгновением все дальше погружаются в мир неподвластный человеческой воле? Игорь не знал ответа. Здравый смысл подсказывал, что надо вызывать помощь, а внутренний голос резонно интересовался: «Что ты скажешь врачам?» И безапелляционно требовал: «Подожди, не суетись!» И он, как всегда, оказался прав! Минут через пять гости начали приходить в себя.
Когда в их глазах вновь забрезжил рассудок, выяснилось, что бывшие туземцы действительно узнали нечто новое, словно собравшись вместе и подумав об одном и том же, уничтожили некий запрет, блокировавший часть их памяти. Вероятно, так оно и случилось. Зачем облаку понадобились эти ухищрения – осталось за кадром, да и не было ни времени, ни желания анализировать его нечеловеческую логику. Теперь они знали главное – Землю можно спасти. Правда, объявленная цена поначалу представилась абсолютно непомерной.
Суть полученной информации заключалась в том, что ментальное поле не есть уникальное явление, присущее исключительно разумной жизни. Оно такая же неотъемлемая часть пространственно-временного континуума, как гравитация или электромагнитное излучение. Процесс, в результате которого Солнечная система угодила внутрь временного кокона, можно прекратить. Для этого нужен мощный направленный всплеск ментальной энергии. Такой всплеск способен образоваться лишь в результате практически одновременной гибели нескольких сотен тысяч человек…
Короче, сбрось водородную бомбу на миллионный город и живи дальше спокойно, если сможешь. Казалось бы, миссия выполнена. Теперь достаточно передать эти сведения на Землю, а дальше пусть человечество само
