Аури кивнула и подняла взгляд.
— А всё-таки, как вы узнали?
— Валери привезла весть.
— Валери, — тихо повторила Айрин — Вот бы с ней встретиться.
— Понимаю, — кивнул барон. Поднявшись, он прошёлся по комнате, и вернулся на своё место — Давай так — вы обязательно увидитесь, но позже. Видишь ли, на этой неделе состоится приём в Ортенфлоу, и я хочу вывести Валентину в свет. Это лучший шанс для неё войти в благородное общество. А если она узнает о том, что с тобой произошло…
— Ясно, — вздохнула Роу.
— Я думал и тебя туда пригласить — добавил барон — Но учитывая обстоятельства…
— Я пойду, — решительно заявила Айрин.
— Уверена?
Аури повторно закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Да, ваше сиятельство, уверена. Я… Я хочу… я должна оставить память в этом мире. Не для того вы меня спасали, — Айрин открыла глаза и решительно посмотрела на Велингвара — Чтобы я прожила жизнь впустую.
Барон, не отвечая, разглядывал девочку и размышлял.
— Хорошо, — наконец произнёс он — Приём через три дня. Я обо всём позабочусь.
До самого вечера Аури просидела в комнате, пытаясь разобраться со своими чувствами. Она понимала опасения барона. Стоило в мыслях вернуться к подземелью, и страх с паникой накатывали на Айрин.
— Я же убила его, — шептала девочка, сидя на кровати — Разрезала его грудь. Проткнула его сердце — и смотрела, как оно замирает — говорила себе Аури — Я его окончательно уничтожила!
Разум подсовывал ей воспоминания о боли, о пытках, о собственных криках, а Айрин в ответ вызывала в памяти мёртвое тело — изуродованное, изрезанное, без глаз, ушей и носа, с проткнутым сердцем — тело, которое провело свои последние минуты, истошно вопя от боли. И это воспоминание, полное крови, страданий и ужаса, успокаивало девочку и дарило мир её душе. Барон бы сильно удивился, думала Аури, узнай, что помогает мне прийти в себя. А может, и нет — этот человек скрывал много тайн и многие знания.
На следующий день Роу, позавтракав и приняв лекарство, собралась на улицу. Велингвар считал, что ей следует отдыхать дома — и был совершенно неправ. Аури, выйдя наружу, устремилась в самые людные места. Там, среди гуляющих, она ощущала себя в безопасности. А дома… Можно было сколько угодно говорить себе, что опасность миновала, и что дом барона под надежной охраной — но оставаясь одна в комнате, Аури чувствовала, как страх заползает ей в сердце, как из темноты за ней следят злобные взгляды. Что мешает убийцам незаметно пробраться в дом? Замереть в пустых комнатах, поджидая её? Затаиться, чтобы снова схватить и пытать? Поэтому Аури оставшиеся до бала дни старалась бывать дома как можно меньше.
Помогал и сам город. Глядя на его белоснежные дворцы, широкие светлые улицы, на фонтаны и статуи, на аккуратные парки и скверы, на множество людей, которые смеялись и веселились, невозможно было представить, что где-то есть подземелья, людоеды и пытки.
Кошмары больше не приходили во снах, но страх оставался. Каждый раз, вздрагивая от громкого звука, или замерев при виде темноты в переулке, или испугано оборачиваясь на громкий голос, Айрин злилась на себя.
«Я должна справиться. Я должна излечиться».
И случалось так, что злость перерастала в ярость, и девочке приходилось уже тушить собственный гнев. Что-то темное просыпалось внутри, грозя лишить разума и поглотить её.
«Да что же со мной!»
Свой страх Роу считала именно что болезнью, а раз она больна, то должна искать лекарство. Того, что давал барон, было недостаточно — теперь ей приносили кружку с утра и полчашки на ночь. После недолгих раздумий Аури прибегла к вину — десятки раз она слышала, как его советовали от всех горестей. И оно действительно помогло. Пара стаканов вина успокаивали нервы и вселяли спокойствие.
Утром перед балом барон сам навестил Айрин. Ей доставили платье и украшения, и Велингвар, любуясь разложенными нарядами, ещё раз осведомился, не передумала ли Роу.
— Я буду жить — твёрдо произнесла Айрин, сжав кулаки — Пусть хоть все они нападут… Я буду жить!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит, ты пойдёшь? Учти, тебе не обязательно танцевать. Можешь даже не сидеть до конца — встретишь Валентину, поговоришь, ободришь, попробуете закуски…
— Там что, ещё и кормят?
— Конечно — удивленно протянул барон, прежде чем заметил озорной блеск в глазах Аури. Девочка широко улыбнулась, и барон негромко рассмеялся.
— У тебя получается всё лучше.
Она улыбнулась и уткнулась лбом в плечо барона.
— Спасибо вам. А кстати, как там Валери?
— Восхитительна! Клянусь Светом, она достойна стать королевой вечера.
На бал, подготовленный королём, позвали сотни людей — и благородных, и простолюдинов. Главным на приёме назначили принца Лангсдейла. Для праздника Веласкер выбрал один из особняков в Ортенфлоу, способный вместить всех приглашённых. Знатные гости прибывали к главному входу в собственных каретах, простолюдины заходили через несколько боковых дверей. Внутри гости так же делились на группы и занимали положенное место.
Попавшие на подобный приём впервые сбивались в кучки и жались к стенам, обозревая великолепную обстановку. Они не знали, как встать, где сесть, к кому можно подойти, а от кого — держаться подальше.
Те, кто опытнее, занимали открытую галерею, опоясывавшую первый зал, и там, с улыбкой наблюдая за робкими и неуклюжими новичками, обсуждали собственные дела.
Одну из таких групп возглавил граф Дюбуа, друг короля и его советник. Весёлый нрав графа и высокое положение привлекали всё новых и новых людей, которые желали прикоснуться хоть краем к государственным делам.
— Барон Сильдре! — воскликнул граф, заметив плотную фигуру в обступившей его толпе, и гости расступились, пропуская барона в центр — Вот уж не ожидал увидеть вас здесь! Ваши сыновья с вами?
— Нет — покачал головой барон Сильдре — Но скоро прибудут в столицу.
— Помнится, они были очень беспокойными. Изменились?
Барон вздохнул.
— Знаете, граф — ответил он — Мало того, что они стали хуже, так теперь и Мириам развлекается по их правилам.
— Ничего, герцог умеет наставлять на путь истинный, — отозвался Дюбуа — Но я, признаюсь, думал, вы так и просидите в своих шахтах до зимы.
— Я уже неделю, как прибыл в столицу — ответил Сильдре — Все вокруг говорят о переменах, вот я и решил сам в них удостовериться. Да к тому же совестно пропускать праздник по поводу подписания мира. Ведь я не ошибаюсь, соглашение уже подписано?
— Верно, — отозвался граф — Дело сделано.
— А, кстати, на каких условиях? — спросил один из стоявших рядом придворных.
— Весьма выгодных, — тут же откликнулся Дюбуа — Это всё, что я могу сказать.
— Да бросьте, граф. Никаких подробностей? Деталей? Намекните хоть, сколько нам предстоит выплатить.
— До смешного мало. Зато готовьтесь к тому, что корабль Велингвара — это лишь первый из многих.
— Вот как?
— Кстати, барон, — повернулся граф к Сильдре — А к вам Велингвар заходил?
— Да. Тем же вечером, как я приехал.
— Сулил вам золотые горы? — спросил кто-то из окружающих — Обещал власть и богатство?
— Вы смеетесь, конечно, но он и вправду говорил о приятных вещах, — отвечал барон — О перспективах сотрудничества, о новых временах…
— А вот и епископ Хаш! — воскликнул Дюбуа, глядя на нового гостя— Прошу вас, барон, не стоит при нём говорить о Велингваре.
— Вы напрасно полагаете, господа, — спокойно произнёс подошедший епископ — Что подобные разговоры меня задевают.
— Я слышал, как месяц назад Велингвар обвинял Церковь в ужасных делах — чуть ли не в похищении миледи Холдгрейв.
На несколько мгновений все замолчали,
— Но всё же это не повод сердиться на барона, — заговорил Хаш — Возможно, он и вправду так думает. Так что вы, господин Сильдре? Согласились на сотрудничество?
— Обещал подумать.
— Кстати, а что там за товары из Свободных Земель? Говорят, есть занятные вещи. Уверен, как только груз с корабля достигнет Прайбурга, к Велингвару выстроится очередь из просителей. Так что вам, барон, — рассмеялся Дюбуа — Нужно поспешить с решением.
