Чтобы избежать по возможности повторений тех выводов, которые мы делали в процессе изложения по каждой отдельной главе и этапам борьбы, мы будем в наших общих выводах пользоваться методом параллельного сопоставления действий и событий как на стороне красных армий, так и на стороне противника. В основном выводы сводятся к следующему.
Вопросы политико-экономического порядка
Две системы, две диктатуры противостояли друг другу: диктатура пролетариата и власть военного диктатора, выдвинутого буржуазно-помещичьей и кулацкой контрреволюцией.
Руководимая мощной и монолитной коммунистической партией, этим авангардом рабочего класса, советская власть твердо шла по одному определенному пути, все подчиняя одной цели, одному стремлению - преодолеть все препятствия, стоящие на пути к окончательному и твердому установлению власти рабочего класса.
«Военный коммунизм» был единственно возможной системой пролетарской политики в стране, вынужденной уже с первых дней своего существования вести ожесточенную борьбу на внешних фронтах и одновременно подавлять многочисленные контрреволюционные эсеровско-кулацкие восстания внутри государства. Благодаря именно этой системе удалось осуществить мощное строительство вооруженных сил, поддерживать и питать борьбу на фронтах, снабжать продовольствием - худо ли, хорошо ли - рабочие центры и установить прочную связь с бедняцкой частью крестьянства.
Героические усилия проявил рабочий класс для поддержания промышленности, преодолевая неслыханные трудности в борьбе с разрухой, рядом кризисов, голодом; ценой тягчайших, невиданных жертв он крепил боевую мощь своих вооруженных сил.
Огромное влияние на ход борьбы и в значительной мере на ее результаты оказал процесс классового расслоения деревни, правда, запоздавший на Украине и на Дону. Если еще весной и летом 1919 г. середняцкая группа крестьянства проявляла значительные колебания, то к осени, получив наглядный урок контрреволюционного режима белых, основная масса крестьянства активно выступила в защиту советской власти.
Таким образом, мы имеем на красной стороне единство целей и борьбы под руководством коммунистической партии, напряженную борьбу с промышленным кризисом, установление правильных взаимоотношений с крестьянством с опорой на бедняцкую его часть и союз с огромной массой середняков.
Что же мы видим на противоположной стороне? Прежде всего - отсутствие единства внутри южной контрреволюции, конгломерат государственных образований, партий, групп и группировок при полной неясности, а иногда и разнородности целей борьбы; крайнюю неопределенность будущности всех новых государственных образований; резкую враждебность и разнородность элементов, составлявших организм белой власти Юга России; шатания и разброд во всех областях внутренней политики; неумение справиться с вопросами налаживания промышленности, торговли и внешних сношений; наконец, полную неопределенность в земельном вопросе.
Таковы основные черты лица белой власти, которые говорят сами за себя.
И в этом мы видим первую и основную причину полного разгрома деникинщины в ноябре - декабре 1919 г. Весь дальнейший период существования власти Юга России явился только мучительной и затяжной агонией.
Оперативные планы сторон
Раньше мы уже установили, что целью гражданской войны всегда является и будет являться не создание условий, вынуждающих одну из сторон к прекращению борьбы, а полное уничтожение живой силы противника с окончательным разгромом его баз, ибо нет никаких практических возможностей к сожительству таких двух взаимно исключающих систем, какими, например, были в прошлую гражданскую войну советская власть и деникинщина. Мы можем считать, что принцип этот в полной мере учитывался той и другой стороной, но выводы отсюда были далеко не всегда верны. В частности, Деникин считал возможным уничтожение большевизма, а вместе с тем и режима советской власти путем захвата Москвы. Ему казалось, что если белые войска хоть ниткой дотянутся до красной столицы, то советская власть должна пасть немедленно и окончательно. В этом - одна из коренных ошибок Деникина. Нам представляется несомненным, что в случае благоприятного для белых исхода октябрьских боев, дальнейшего их продвижения и даже занятия ими Москвы - положение красных армий при всей его трудности было бы все же далеко не безнадежным. Сдача столицы ни в какой степени не определяла окончательно падения советской власти, и борьба продолжалась бы с еще большим ожесточением. А между тем Деникин так распределил свои силы и давал им такие задачи, что дальше Москвы продолжать борьбу для них едва ли представилось бы возможным. Белые имели бы несравненно больше шансов на успех, если бы, воспользовавшись временным ослаблением красных армий весной 1919 г. и враждебным отношением к советской власти значительной части казачества в занятой красными войсками территории Донской области, они попытались действительно разбить наши войска, а не только преследовать их, давая им уходить от ударов и ослабляя свои собственные силы с каждым шагом продвижения вперед.
Красное командование, исходя из того же принципа необходимости полного уничтожения противника, задавалось во все периоды и при всех положениях именно этой же целью. Мы уже видели, что из этого выходило.
Таким образом, мы должны отметить, что планы красной стороны с января по октябрь 1919 г., имея чрезвычайно активный и широкий характер, исходили из неверной оценки конкретной обстановки и ставили не отвечающие действительности цели. Мы достаточно уделили внимания вопросу о том, насколько целесообразно и возможно было ставить армиям Южного фронта задачу нанесения удара через Донскую область при разгроме Деникинских сил. Возвращаться к этому обстоятельству нет надобности; ограничимся только следующим. Никто не гарантирован от совершения тех или иных ошибок. Исходя из ряда, на наш взгляд, неверных предпосылок, главное командование предприняло наступление летом 1919 г. с целью главным образом разгрома экономической базы Добровольческой армии - Кубани. Игнорировать живую силу - Добровольческую армию - было ошибкой политической и оперативной. Однако основная беда по нашему мнению, заключалась не столько в принятии ошибочного плана действий, сколько в том, что, когда эта ошибочность со всей очевидностью стала уже бесспорной для всех, когда не оставалось уже никакой решительно уверенности в целесообразности дальнейшего продвижения 9-й и 10-й армий на юг и в возможности достижения намеченной операцией каких-либо результатов - главное командование придерживалось своей старой идеи, настойчиво пытаясь гнать вперед 9-ю и 10-ю армии через Донскую область.
Посмотрим теперь, как обстоит вопрос с обеспечением планов сторон (политическим и стратегическо-оперативным).
Надо признать, что характерной чертой всех планов белой стороны является отсутствие хотя бы намека на политическое его обеспечение. Конечно, это обстоятельство вытекало прежде всего из самого существа деникинщины. Свой «Московский поход», по времени относящийся к июлю, когда белые армии постепенно теряли свой однородный классовый состав и принимали, увеличиваясь количественно, иной качественный облик, Деникин начал без всякого политического обеспечения. Самых основных и настоятельных требований этого порядка он не выполнял и не желал с ними считаться, что выразилось хотя бы в том, что он требовал от Донского казачества рокировки к западу от границ Донской области и дальнейшего наступления на север. Однако и в узко-оперативном смысле Деникин не проявлял должной заботливости, и если первые его планы (начало 1919 г.) имели под собой реальную почву (в отношении расстановки сил и характера поставленных им задач), то «Московская директива» характеризуется именно своей беспочвенностью, нереальностью задач. Кроме того, она не устанавливала даже определенного исходного для операции положения, вследствие чего эта директива должна быть расценена как отрицательный образец стратегического руководства войсками, как пример отсутствия внимания к вопросам обеспечения намечаемых действий.
С этой точки зрения большой интерес представляет оценка «Московского похода» генералом Врангелем. Он пишет:
«К приезду главкомандующего в город Царицын я с генералом Юзефовичем составили подробный доклад, предлагая дальнейший план действий. Впредь до завершения операции войск генерала Эрдели - овладение Астраханью и нижним плесом Волги, что дало бы возможность войти в реку нашей Каспийской флотилии - дальнейшее наступление на север, при отсутствии меридиональных дорог и необеспеченности тыла армии, представлялось трудно выполнимым...
Безостановочное, стремительное наступление Донской и Добровольческой армий, при чрезвычайной растяжке нашего фронта, при полном отсутствии резервов и совершенной неорганизованности тыла, представлялось опасным. Мы предлагали главнокомандующему временно закрепиться на сравнительно коротком и обеспеченном на флангах крупными водными преградами фронте Царицын - Екатеринослав и, выделив из Кавказской армии часть сил для действия в юго-восточном направлении, с целью содействия Астраханской операции, сосредоточить в районе Харькова крупную конную массу: 3-4 корпуса. В дальнейшем действовать конной массой по кратчайшим к Москве направлениям, нанося удары в тыл, укомплектовывать и разворачивать части, создавать свободные резервы, строить в тылу укрепленные узлы сопротивления. Все эти соображения мы изложили каждый в отдельном рапорте, которые и вручили главнокомандующему. Генерал Деникин, выслушав нас и принимая от нас рапорты, усмехнулся: «Ну, конечно, первыми хотите попасть в Москву...»
